Стратегия: «Замок Россия». Том 2 - Вадим Денисов

Анекдот, только что дрались, теперь обсуждаем вариант совместной драки с третьим гадом. Гоблин, кстати, рвётся в бой, плечом к плечу с "абдуллой". Армейцы тоже всегда готовы, им бы пушку испытать в деле, Гонта готов её машиной таскать по всей степи и гвоздить всё подряд.

На последних тёрках с Саидом Нафалем Командор получил трёх последних белых пленных, — в обмен на своевременно "запасённых" казаками Туголукова арабов, к нам перешли две молодые словенки и один мужчина-грек, жестянщик из Салоник. Этот грек шороху наделал! Человек сложной судьбы, познавший два зиндана — отбился от своего монокластера и был схвачен африканцами, у которых его отбили арабы.

Теперь сталкерам в "Книгу жалоб и предложений" вписан втык за ненайденных греков.

Кряж отходит к западу, "Дункан" выходит на простор.

Берега далеко, панорама сразу потеряла деталировку, стала скучной, рассматривать нечего. Лишь огромная река и кучевые облака над ней.

Крякнул динамик громкой связи.

— Сталкеры, с какой стороны пойдём? — поинтересовался Коломийцев.

Мы с Сомовым переглянулись,

— Давайте к правому ближе, Владимир Викторович, посмотрим на негрильский берег! — отозвался Гоблин.

— Близко не подойду, — заранее отметил капитан, потом что-то определил рулевому и вышел к нам, на палубу.

— Ну и что, молодые люди? Пострелять захотелось?

— Это мы завсегда, — осклабился Гоб. — Только дай повод.

— А будет повод, — поправив фуражку, неожиданно заявил дед.

— В смысле? — не понял я, оторвавшись от бинокля.

— Вы вот, ребятки, всё на тот берег смотрите, — Коломийцев по-отечески похлопал меня по плечу, — а опасность… она придёт с этого, так всегда бывает. Бог, как Миша любит говорить, не фраер, найдёт, как нас испытать.

— Так вроде же их нет на нашей стороне, — неуверенно прогудел Сомов.

— Откуда ты знаешь, что там есть, — лениво отмахнулся Коломийцев, — если дорога перекрыта. Гоша, ближе не ходи, так достаточно! — это уже рулевому; новый парнишка в экипаже, мы ещё плохо знакомы.

Дорога на север, наша главная магистраль, действительно перекрыта, в пяти километрах за крайним северным знаком "Гоблин-2". Не людских рук дело, пологая осыпь с горы — большой земляной конус намертво блокирует магистральную грунтовку, машина на ручник, все унывают. Ну, залезли мы наверх, посмотрели сверху в дальние дали — за осыпью грунтовка змеится, чёрт знает куда ведёт. И не проедешь никак, справа гора, слева овраг. Целый день тыркались, всё пробовали обойти препятствие низиной, потом решили через лес проникнуть — фиаско, лишь время потеряли. Там такие заросли, что и бензопила не поможет, да ещё и сплошные ямы.

Переночевали там же, в машинах, а утром мы с Монголом оставили этих двух "кабанов" в лагере, манной каши для энергетики вмазали и рванули на марш-бросок — "двадцатку" пилить, налегке, лишь автоматы за спиной, водичка с сухарями, да сахарок.

Вымотались мы с Бикмеевым изрядно и без результата — не нашли ничего интересного. И следов машин нет на дороге, даже старых. Единственная удача — Шам на обратном пути цесарку на полянке снял, молодую, не жирненькую. Вкуснятина. Стало ясно, что туда, на север — только пешком, надолго, и с подготовкой. Поэтому разведку северного сектора мы из оперативного плана вычеркнули, свернули до более спокойных или, наоборот, неспокойных — времён. А ведь там должен быть чей-то кластер, по всем прикидкам так выходит. И дистанция подходящая.

— Волга здесь широкая, переправляться сложно, — усомнился я.

— Хех… В спокойную погоду моторной лодке нет разницы, километр тут, или четыре. Да и с самого начала чернокожие могли осесть по обеим сторонам. Вы же сами мне говорили, что тут где-то селективный кластер, по логике, упасть должен?

— Не должен, — вмешался Гоблин, — а может быть. Предположительно.

— Хорошо, — легко согласился капитан, — тогда почему он не проявился? А я скажу, почему. Или там африканцы гнездятся и таятся до поры, или они разбомбили кого непутёвого. Так что, этот берег поважней для нас будет, в плане разведки.

— А если там нет никого — время убить?

— Про правый берег вам и египтяне расскажут. А про этот кто?

Сомов задумчиво посмотрел на абрис редких береговых деревьев, "передового дозора" Африканской степи. Потом перевёл глаза на наш берег, может и не африканский, но куда как более загадочный, дело Коломийцев говорит.

— Пробил ты меня, Владимир Викторович, умеешь, — решил Гоблин, — на обратном в наш бережок шнифты воткнём.

Ну и ладно. Мужики отвалили к борту, деловое обсуждают, дед даёт Мишгану ценные советы, как берег осматривать.

Волны вообще нет — на реке серебряное зеркало, лишь медленные кольца водоворотов кружат; вода тихо шипит за бортом, "Дункан" идёт ровно, как утюг по простыне, не шелохнётся. Это хорошо, я на бортовую качку с детства слабый. Вот ведь напасть — на машине никогда не укачивает, весь световой день могу ехать по говнам или скакать по горкам, а вот на судне почему-то сразу чувствую.

Тихо, спокойно.

Я лёг на прогретый металл и вытянул ноги, смотрю на ботинки.

Амба ботиночкам приходит, сносились. Удобные, как тапочки, только вот теперь они себя ведут, как тапочки стоптанные. Отслужили своё мои верные "коркораны", напрасно я Гоблина с Серёгой не послушал. Вон у Мишки какие сапожки, новьё. Не такие модные, как "марадеры", но зато не затасканные, целые, ошмётки не торчат, подошва крепкая. Придётся к Сотникову идти, кланяться, а не хочется. Да и тянуть он будет с доставкой, говорить традиционное — "бери стандарт из прошлой партии", потом пять раз забудет, да десять раз вычеркнет за срочностью чего другого.

А пацаны просто заранее вписались в очередь и купили у мастера. Не дёшево им это встало, но продукт получили на зависть. Классные. Их алтаец делает, Трофим с Дальнего Поста.

В этом посёлке народа за последнее время прибавилось, вот и две сербские семьи на границе поселились, чтобы огородничать да охотничать, земли ведь немеряно. Правда, и "пакистанка" не далеко, со всеми сопутствующими факторами, но тут вам не Косово, на своей земле люди живут, при крыше и с пулемётами. Зимние потеряшки, за которыми Демон на снегоходе гонялся, частично там же осели — одна большая семья. Ещё одна семья — инженеры, теперь работают в Замке, муж у Дугина, он с Химкинского завода, где на Земле-1 ракетные двигатели собирали, а жена строитель.

Селиться национально-компактно Сотников никому не даёт. Нет у нас национальных поселений, и не будет. Если потеряшка или влившийся, то ты, в том числе, и такой пункт регламента читаешь, одобряешь и подписываешь в Согласии — первом документе первопоселенца, вливающегося в анклав. По разному люди переживают. Сербам непросто было, хотя, по большому счёту, их сама работа развела, а не Сотников. Бранко Бранкович и Марко Якшич — вояки, бойцы по крови, они с семьями и остались при Замке: Бранко командиром Патруля, Якшич сразу взвод получил. А Вук многих удивил… Кроме меня, я предполагал нечто подобное. Никаким "боевым снайпингом", в чём он зело горазд, парень заниматься у Бероева не стал. Опять пошёл работать в таверну, к белорусам. Играет там на скрипке. И есть в этом что-то правильное.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});