Сталинградский рубеж - Николай Крылов

Ни мощная авиационная и артиллерийская поддержка, ни масса танков, приданных трем немецким дивизиям, которые были двинуты к Волге через Мамаев курган и центр города, не обеспечили им выход на сталинградские набережные. Не дошли до них даже танки. Кстати, еще в течение прошедшего дня, когда противник вел на центральном участке бои за последние исходные позиции для завтрашнего штурма, он потерял сожженными и подбитыми 54 танка. Там, где враг рассчитывал пройти к цели напрямик, он мог лишь просачиваться мелкими группами, пользуясь тем, что сплошной, без разрывов, линии обороны в городе еще не было.

Но и такое просачивание - а пресечь его полностью не удавалось - было чрезвычайно опасным. Фашистские автоматчики умели закрепляться там, куда проникали, и захват ими отдельных зданий в наших тылах до предела осложнял обстановку.

Нам не хватало бойцов, чтобы заранее занять все выгодно расположенные каменные здания (или их остовы, коробки), которые могли оказаться под угрозой захвата. Казалось, взять людей больше негде. Вспомнили, однако, что в распоряжении полковника Сараева есть еще отряды охраны заводов и их частично можно оттуда снять. Собрали последние свои резервы коменданты районов - милиционеров, пожарных, немного вооруженных рабочих старшего возраста. Перебросить их из северной части города удалось не так-то быстро, но все же группы по нескольку десятков человек во главе с тут же назначаемыми командирами вовремя заняли ряд запасных опорных пунктов. К сожалению, не везде, где следовало бы: резерв этот был невелик.

Закрывая обнаруживавшиеся бреши, штабу армии порой приходилось непосредственно управлять мелкими подразделениями, напрямую ставить задачи небольшим группам бойцов. Для многих задача формулировалась так: во что бы то ни стало продержаться на своей позиции до полуночи. Мы надеялись, что к этому времени сможем ввести в бой хотя бы передовые части свежей дивизии.

Насколько помню, первым представителем 13-й гвардейской, побывавшим у нас на КП, был начальник штаба дивизии подполковник Тихон Владимирович Бельский. Он прибыл с левого берега - для ознакомления с обстановкой и получения указаний по переправе и дальнейшим действиям - во второй половине дня 14 сентября.

Начальник штадива доложил, что к наступлению темноты сосредоточение дивизии в районе Красной Слободы должно закончиться. Однако его тревожило, успеют ли все полки получить недостававшее вооружение и боеприпасы. О существовании такой проблемы мы и не подозревали.

Дивизия, как выяснилось, стояла до последних дней в Камышине, отведенная на отдых и доукомплектование после июньских боев под Харьковом, где она с тяжелыми потерями вырвалась из окружения. Ее пополнили (частично курсантами военных училищ) до 10 тысяч человек, но когда поступил приказ о передаче дивизии Юго-Восточному фронту и срочной переброске ее на машинах в Среднюю Ахтубу, под Сталинградом, еще далеко не все новые бойцы имели винтовки, не хватало также автоматов, пулеметов, противотанковых ружей. Довооружением дивизии занимался, по словам Бельского, заместитель командующего фронтом Ф. И. Голиков, и многим необходимым ее уже обеспечили.

Опасаясь, как бы с довооружением дивизии все-таки не произошло задержки, командарм сразу же соединился по ВЧ с находившимся за Волгой начальником тыла армии А. И. Лобовым. Он обязал его немедленно собрать оружие в подчиненных ему частях на левом берегу и передать генералу Родимцеву все, что там найдется.

Командиру дивизии приказывалось - артиллерию, кроме противотанковой, на правый берег не переправлять, а поставить на огневые позиции на левом: в тех условиях, какие сейчас складывались, она могла наиболее эффективно поддерживать стрелковые части именно из-за Волги.

13-й гвардейской дивизии ставилась такая задача: двумя стрелковыми полками очистить от противника центр города, включая вокзал, третьим полком занять и оборонять Мамаев курган. При этом в подчинение к генералу Родимцеву переходили все подразделения и части, действовавшие между Мамаевым курганом и Царицей и управлявшиеся пока непосредственно с армейского КП.

Место для командного пункта дивизии назначалось на первое время на берегу Волги, у пристани. Там имелась небольшая штольня и готовые блиндажи, была подведена связь.

Но надо было еще обеспечить, чтобы за остававшиеся до переправы часы сам берег, набережная, пристань не оказались в руках врага. А наши боевые порядки на внутригородских рубежах, негустые и в середине дня, к вечеру совсем поредели. Местами гитлеровцы продвигались вперед только потому, что на какой-нибудь нашей позиции выбыли из строя практически все, кто ее оборонял.

Бой шел уже на другом конце Пушкинской - в шестистах - семистах метрах от КП и штаба армии. Однако самым тревожным было не это. Группы немецких автоматчиков, проникшие в глубину нашей обороны, завладели несколькими большими зданиями вблизи берега, сумев протащить туда крупнокалиберные пулеметы, минометы, а кое-где - и легкие пушки. Так был захвачен и Дом специалистов - многоэтажная каменная громадина, полуразрушенная бомбами, выгоревшая внутри, но позволявшая засевшим там гитлеровцам освещать ракетами и держать под пулеметным огнем приближавшиеся к берегу суда, а также корректировать артиллерийский обстрел всей трассы переправы.

Саму пристань и примыкающий к ней участок берега охраняла истребительная рота милиции. Но теперь для обеспечения высадки войск этого было уже недостаточно.

Никаких людских резервов мы больше не имели, снять даже небольшую стрелковую часть было неоткуда. В распоряжении командарма имелась лишь не введенная в бой группа танков Т-34 (остатки тяжелой танковой бригады) подвижной резерв, так сказать, особого назначения, на случай чрезвычайных обстоятельств.

Эти танки находились в южной части Сталинграда, в тылах тревожившего нас левого фланга. До недавних пор думалось, что скорее всего они могут понадобиться именно там - если, допустим, немцы прорвутся через Ельшанку или отрежут чей-нибудь КП. Но чрезвычайные обстоятельства возникли в центре города, и командующий приказал срочно направить девять танков к командному пункту армии.

Танки вызывались не для того, чтобы охранять подходы к "Царицынскому подземелью", хотя оно и оказалось в полукилометре от переднего края, притом отнюдь не стабильного. Обстановка не позволяла теперь держать здесь, вне боя, даже роту охраны. Пока к Царице перебрасывались танки, я по поручению командарма формировал две боевые группы, куда кроме бойцов охраны (оставлялась только одна смена караула) вошли практически все находившиеся на КП штабные командиры и весь наличный состав политотдела, за исключением нескольких человек, без которых тут нельзя было обойтись, или тех, кто посылался со срочными поручениями в войска.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});