Последняя шутка Наполеона - Григорий Александрович Шепелев

с улицы, – я вас слушаю, госпожа Дроздова. Что вы желаете?

– Ирка! пожалуйста, попроси Серёжу мне позвонить.

– Позвонить? Тебе? Но зачем?

– Прошу тебя, ради Бога, не задавай вопросов! Мне угрожает опасность. У меня нет номера Серёжи. Скинь ему мой. Пусть позвонит срочно!

– Я поняла, – встревоженным голоском отозвалась Ирка и сразу ушла со связи. Её возлюбленный позвонил через две минуты. Всё это время Рита то озиралась по сторонам, то всматривалась в "Лэнд Ровер", пытаясь что-либо разглядеть за тёмным стеклом. Спереди и сзади были машины, справа и слева – лес.

– Что произошло? – спокойно спросил Серёжа, – Ирка сказала, что ты в опасности.

– Да, да, да! Я еду в деревню. Меня преследует синий джип, "Лэнд Ровер". Он за мной тащится от подъезда – по МКАДу, по Симферопольскому, на Серпухов повернул. Я и разгонялась и тормозила – он всё равно висит на хвосте!

– А ты номер видишь?

Рита продиктовала номер.

– Ого! Донецкий, – проговорил Серёжа с высокой степенью озадаченности, – ну, ладно. Поступим так. Ты гони обратно, в Москву. А я постараюсь выяснить, кто к тебе прицепился, и принять меры. Они, скорее всего, отстанут.

– А если нет?

– Тогда подъезжай к полиции и звони опять мне. Сейчас скинь мне номер по СМС.

Не успела Рита выполнить эту просьбу, как засвистел скорый поезд. Когда он прогрохотал, шлагбаум был поднят. Машины тронулись. Гнать обратно Рита не собиралась. Ей очень нужно было поговорить с Наташей. И у неё возник другой план. Въехав в Серпухов, она целый час по нему крутилась, таская за собой джип в надежде, что он сожрёт весь бензин. Но не тут-то было! Видя, что в баке её машины осталось не более семи литров, Рита решила продолжить путь. Выехав за городскую черту, она набрала Наташе.

– Салям калям, рыжая лисица! Я к тебе еду.

– Я – белая голубица, – пробормотала Наташа заспанным голосом, – зачем едешь?

– Надо поговорить. Пока ехала по МКАДу, кое-что обнаружила. Ко мне хвост прицеплен.

– Какой? – за одно мгновение окончательно пробудилась сельская жительница.

– Донецкий, судя по номерам. Синий джип. "Лэнд Ровер".

– Ну, это вряд ли по мою душу! У тебя есть стихи про Донбасс?

– Ещё не хватало! Но их другие стихи могли оскорбить. Они ведь горячие патриоты!

– Как ты достала! Ну, оторвись от них, оторвись!

– Наташенька, я стараюсь, очень стараюсь. Но ты около калитки всё же постой.

Рита завернула на АЗС, благо что там было достаточно многолюдно. Денег хватило ровно на тридцать литров. Из куртки толстого мужика, который заправлял "Ауди", удалось выудить пятёрку. На эти деньги Рита почти полтора часа пила чёрный кофе и ела гамбургеры в кафешке при АЗС, глядя из окна на "Лэнд Ровер", который ждал на обочине. Из него сперва вышел пассажир, а затем, дождавшись его – водитель. Обоим нужно было в сортир. Вид они имели провинциально-бандитский: рожи небритые, куртки кожаные, штаны – тренировочные. Темнело. Сообразив, что ночью по сельской местности так вот ехать будет опасно, Рита опять уселась за руль. И опять "Лэнд Ровер" двинулся вслед за ней.

Через полчаса достигли глуши, форсировав мост через реку, из коей Рите так и не удалось выудить линя. Действительно – на разбитой бетонке, тянущейся среди полей от одной деревни к другой, сделалось тоскливо. Рита давила на газ безжалостно, заставляя несчастный "Форд" трещать по всем швам. Её преимуществом было то, что ей, в отличие от водителя внедорожника, здесь была известна каждая яма, каждый ухаб, каждый поворот. "Лэнд Ровер" слепил её дальним светом, но обогнать не пытался. Это, конечно, было бы чересчур рискованно.

Промелькнули две деревушки. Далее путь лежал сквозь туман, между речным берегом и полями. Разогналась Рита так, что чуть не проехала поворот на своё село. Приближаясь к дому, она дала протяжный гудок. Однако, Наташа уже стояла возле забора, белея под фонарём взлохмаченной башкой.

– В дом! – крикнула она, когда Рита выскочила из "Форда", схватив с сиденья отвёртку, – выбегай в сад и жди меня там! Если что, беги!

– Отвёртку возьми!

– Засунь её себе в жопу!

Преодолев ступеньки крыльца, Рита оглянулась. Она увидела, как из джипа, который остановился вплотную к "Форду", вылезли двое. Больше она ничего не видела и не слышала, потому что влетела в дом и зажала уши ладонями. В сад решила не выбегать. Посреди терраски, где они с дедом обычно завтракали, присела на корточки. Через две минуты, решившись опустить руки, она услышала только ветер и комаров. Было очень тихо.

Глава четырнадцатая

Наташа была безжалостна. Для того, чтобы запихнуть в "Лэнд Ровер" трупы обоих мордоворотов, причиной смерти которых стал перелом шейных позвонков, она за шкирман выволокла Риту из дома, сначала дав ей по морде, чтоб не орала. Удар вполсилы был страшен. Проехавшись вверх тормашками вдоль всего коридора, Рита не без труда встала на ноги. Её рот наполнился кровью.

Вдвоём они кое-как справились с работой. Два атлетичных трупа в кожаных куртках были помещены в багажник, куда вполне можно было бы погрузить ещё пять, и сверху накрыты фронтовой плащ-палаткой Ивана Яковлевича. Не успела Наташа закрыть багажник, как Рите вдруг позвонил Серёжа. Выплюнув кровь, она приняла звонок. Босая спортсменка стояла рядом, закуривая. Тут только Рита заметила, что она – в тряпочных перчатках. В сенцах лежала целая куча таких перчаток для огородников.

– Ты где, Ритка? – спросил Серёжа очень взволнованным голосом.

– Я в деревне, – проговорила Рита, стараясь не чавкать кровью, – Серёженька, я смогла от них оторваться в Серпухове! Прости, что сразу не позвонила.

– Смогла от них оторваться? – переспросил Серёжа.

– Да, да! У них кончился бензин, как я полагаю. Короче, всё хорошо.

– Нет, Ритка. Всё плохо. Эти ребята, которые за тобой гонялись, очень опасны. Прямо сейчас, сию же минуту садись за руль и езжай в Москву! Впрочем, будет лучше, если я сам за тобой приеду. Или охрану пришлю. Как твоё село называется?

– Нет, Серёжа, не надо! Я завтра утром приеду. И всю дорогу буду тебе звонить. Пожалуйста, не волнуйся!

– Ты там одна? – спросил генеральский сын, помолчав.

– Нет, нет, я с соседями! Я ночую у них. Здесь – три мужика.

– Что? Три мужика? И ты мне ещё смеешь говорить – не волнуйся?

Рита вознаградила Серёжу за чувство юмора истеричным смешком и нажала сброс. У неё из глаз текли слёзы. На подбородке они смешивались с кровью. Она зачем-то размазала это всё по лицу ладонью, и её чуть не стошнило. Вдруг захотелось воплем продрать кладбищенское безмолвие. В без пятнадцати десять деревня была объята более глубокою тишиною, чем спальный район Москвы в четыре утра. Одни сверчки пели.

– А ну, пойдём, ты умоешься, – предложила Наташа, взяв Риту за руку, – а потом мы с тобой поедем.

– Куда ещё мы с тобой поедем? – взвизгнула Рита и попыталась