Сильнее времени (СИ) - Добрынина Елена

Мгновение растянулось, сердце её ухнуло куда-то в желудок. Натэлла забыла, как дышать. Что-то случилось и с Алёшей. Под властью этих колдовских глаз он потянулся к ней, притянул к себе обнимая, и коснулся нежных девичьих губ. Впервые кто-то целовал её. И Нати сначала испугалась, что поддаётся искушению. Но как же был сладок поцелуй любимого! Как приятен!

Нати чувствовала себя расплавленным воском в мужских руках, а офицер всё целовал и целовал её нежно и страстно. Ещё миг, другой. А потом Алексея словно водой холодной окатили. Что делает он? Она же совсем ребёнок. Да и как такое вообще возможно, чтобы ему понравилась цыганская, диковатая девчонка.

Он отстранился от неё, прервал поцелуй. Не посмел пойти дальше. А она, похоже, была счастлива тем, что имела, и блаженно прильнула к его груди.

- Не оставляй меня, мэ тут мангАв*.

- Я не могу, Нати. На войне нет места женщине. Но знай, что я никогда тебя не забуду, ведь, ты спасла мне жизнь.

Пришла очередь Натэллы прийти в себя. Таки значит, он просто благодарен ей за спасение? Негодование накрыло её. Она отпрянула от Алексея, бросила на него тяжёлый взгляд своих колдовских очей, и в ту же секунду скрылась, только он её и видел.

Алексей чувствовал себя паршиво. Он ушёл в кибитку, но до самого рассвета так и не сомкнул глаз, всё прислушиваясь, вдруг девчонка вернётся. Так хотелось его сердцу, чтобы она пришла. А разум твердил - ты сделал всё правильно: не дал девушке пустых надежд, не переступил чёрту, за которой возникает ответственность за женщину, если, конечно, мужчине известно понятие чести и совести.

Терепов поднялся с первыми петухами, которых было слышно с ближайшего хутора. Собрал свои нехитрые пожитки. Вскоре в кибитку заглянул Андрейко.

- Сам тебя сведу в Ловчу.

Алексей лишь пожал плечами. Ему это было всё равно.

В расположении его сразу же узнали и даже заподозрили, что Алексей - предатель, что он переметнулся на сторону турок, раз столько времени пропадал неизвестно где, но в конце концов, поверили офицеру.

Алексей хорошо заплатил Андрею за помощь. Одолжив у товарища, он отписался отцу с просьбой выслать ему денег с оказией.

Табор ушёл из этих мест почти сразу. Денег, данных русским офицером, хватало на некоторое время безбедной жизни подальше от войны и горя. Натэлла с того дня замкнулась в себе. Она остро переживала, что гордость не позволила ей попрощаться с любимым. В её маленькую шальную головку даже приходили мысли ехать в Ловчу, чтобы свидеться с ним и лишь усилием воли она отогнала от себя эти мысли.

На деньги, которые выдал ей Андрейко, чтобы развеселить любимую сестру, она купила себе не канарейку, не новый платок, не монисто. При случае Нати отыскала книжную лавку и попросила у продавца книгу Пушкина. Отныне в пору уныния, когда осенний промозглый дождь лил как из ведра, она читала стихи. А по ночам, во снах, к ней приходил Алексей. Он обнимал её, смотрел на неё насмешливо, а она таяла в его объятьях.

___________

мэ тут мангАв* - прошу тебя

Глава 35. Любовь вопреки. В далекой, холодной стране…

Орловская губернія, Россійская Имперія, 1884г. отъ Р.Х.

Алексей Георгиевич Терепов, старший сын графа Терепова, вот уже вторую осень подряд жил в родовом поместье родителей. Он не торопился возвращаться в Петербург, в их особняк на Галерной, хотя батюшка звал беспрестанно.

В Петербурге начался сезон, давались балы и вечера, и родители были очень заинтересованы в том, чтобы их сын, герой Турецкой войны, бравый вояка проводил свой отпуск в приличном столичном обществе, дабы наконец смог обзавестись невестой, а в последствии и женой. Ни один из их сыновей никак не хотел связывать себя узами брака.

Алеша был вечно в армии, служил по дальним гарнизонам Российской Империи, а младший Порфирий жил одной лишь музыкой. В последние годы он увлекся музыкальными экспедициями. В стране вновь стало модным все русское, недавняя победа в Турецкой войне также внесла свой вклад в развитие интереса к славянской культуре. Порфирий пропадал в экспедициях, все искал уникальные музыкальные инструменты. До женитьбы ли ему было?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Однако вопреки воле родителей, Алексей отправился не в столицу, а в их родовое поместье Терепово, что стояло на высоком холме среди бескрайних полей и березовых рощ центральной части Европейской равнины. И теперь каждый его день вот уже месяц начинался с привычной Алеше зарядки и прогулки на лошади верхом по окрестностям. Дальше следовал завтрак и рутинные дела, связанные с управлением имением. Надо сказать, что как раз-таки интерес сына к ведению дел в имении стал открытием для старого графа. С приездом Алеши в их владения на Орловщине, дела в поместье пошли в гору, что не могло не радовать.

Погода в тот октябрьский день стояла сухая и ясная, хотя еще седмицу до того лил затяжной дождь, делая невозможным, ставший таким привычным для Алеши, утренний променад верхом. Сегодня же ветер подсушил дорогу, и Алексей Георгиевич пожелал выехать на своем любимом пегом жеребчике на прогулку.

Граф уже возвращался домой, когда отчего-то решил проехать не по краю убранного к тому моменту поля, вдоль межи из хилых, посаженных не так давно дубков. Он решил проехать большим кругом, заглянув в деревню, которая раскинулась у основания холма, у самой реки. Некогда эта деревня принадлежала самим Тереповым, но после отмены крепостного права жители ее стали свободными. Некоторые из них выкупили свои земли, другие же в погоне за длинным рублем отправились в город на заработки. Со временем жизнь в деревне вернулась в свою колею, и крестьяне в большей своей массе работали на господ, своих бывших хозяев. Тереповы обходились с людьми строго, но справедливо, платили всегда исправно, а потому крестьяне и относились к ним с уважением и почитанием.

Размышляя об этом, Алексей въехал на главную деревенскую улицу – широкую и прямую. Дома на ней были каменные, в две-три комнаты, со сквозным сенями и пристроенными к ним деревянными террасами. Алексей Георгиевич ехал не спеша, лошадка перебирала длинными ногами, двигаясь по деревенской дороге. На улице было малолюдно и только в центре поселения барин вдруг увидел столпившихся баб, которые ругались то ли между собою, то ли на кого-то. Терепову было не видно, кто стал объектом гнева крестьянок, но так как путь его пролегал мимо толпы, он слегка пришпорил жеребца, тот ускорил свой бег и уже через минуту молодой граф оказался у галдящей кучки народа.

- Говорю, деньги она у меня покрала, - голосила молодая крестьянка в овечьем тулупе. – Заколдовала, ведьма, заставила деньгу отдать. А мне Николка ту деньгу на платок новый выдал, да на гостинцы ребятишкам. Завтрева ярмарка, а итить теперича не с чем.

- Да не ори ты, Милка. – Осадила ее взрослая, дородная женщина с коромыслом на полных плечах. – Разобраться надобно.

- Разобраться? – Продолжала вопить молодуха. – Николка мне теперь задаст, все деньги потеряла.

Увидав барина, толпа слегка притихла и расступилась. Посреди нее, прямо в глубокой, не успевшей еще просохнуть луже сидела черноволосая цыганка. Она пыталась подняться из грязи, но юбка промокла, платок ее съехал с головы. Сапожки, яркие, с вышивкой, словно из другой совсем истории, тоже были выпачканы в грязи. Цыганка тяжело поднялась, пришлось испачкать руку, чтобы встать, и метнула на обидчицу гневный взгляд.

- Не крала я у тебя деньги. Ты ж обманщица, прохиндейка. И мужика своего дуришь, а покуда он на работе, к соседу бегаешь. Так и правильно, коли колотит тебя, заслужила.

Толпа охнула, зашепталась. Милка покраснела, взвизгнула и, схватив ком грязи с земли, замахнулась в цыганку, которая, судя по всему рассказала правду.

- Ах ты ж, воровка. Деньги своровала и брешет еще. Поклеп на честную бабу наводит. – Вопила молодка, и хотела было кидать грязь в цыганку, как осеклась, увидев барина.

- Что это тут у вас происходит? – Строго выговорил деревенским Алексей Георгиевич, спешиваясь с коня.