Наезд - Владимир Спектр

После разговора с Шодиным то зыбкое настроение, которое с определенной натяжкой можно было бы считать если не хорошим, то просто рабочим, резко улетучилось. Взамен него в сердце поселилась моя старая знакомая Безнадега.

Я попытался взять себя в руки и даже съездил в пару рекрутинговых агентств. Там к моему резюме отнеслись без особенного интереса.

– Хорошо, – вяло говорили неприятные тетки в блеклых костюмах, – мы посмотрим, что можно сделать. Обязательно позвоним вам, как только будет вакансия.

«Ладно, – успокаивал я сам себя, – рано или поздно все нормализуется. Мной, моим опытом наверняка кто-нибудь заинтересуется. Какая-нибудь гигантская корпорация, международный концерн, которому дела нет до моей подмоченной репутации».

Вот именно.

Настроение стало еще хуже.

Транснациональная корпорация. Одна из тех тоталитарных сект, которых я так искренне ненавидел. Фашисты в деловых костюмах. Я вольюсь в их армию. Стану таким иже безликим. Стану рабом. Продам свои жалкие идеалы за сытую жизнь. За бонусы вроде оплаты мобильного и служебной «тойоты». За медицинскую страховку. За медленный, но неуклонный карьерный рост. За обретенное спокойствие, в конце концов.

Так спокойны приговоренные к пожизненному заключению.

Так спокойны утратившие способность мечтать.

Так спокойны смертельно больные.

Так буду спокоен и я.

* * *

Солнце светило ярко, так ярко, будто хотело подбодрить меня. На улицах было удивительно малолюдно, что также благоприятно сказывалось на моем настроении. Мне даже показалось, что оно у меня вообще есть, это настроение.

Когда я вошел в московский офис Mars, часы пробили полдень. Симпатичная курносая девушка на ресепшене предложила кофе и попросила подождать.

– Господин Шульц скоро освободится, – проворковала она и улыбнулась.

Что ж, я никуда не торопился. Я был абсолютно свободен, и меня никто не ждал. Я уселся на кожаный диван и принялся пролистывать журналы, аккуратно сложенные на журнальном столике. В основном это были деловые еженедельники, всяческие «Деньги», «Компании» и «Эксперты». Журналы пестрели фотографиями. Бизнесмены и топ-менеджеры, чиновники и аналитики демонстрировали здоровый цвет лица и неестественной белизны зубы. Незаметно от курносой секретарши я вытащил из кармана джинсов пакетик спида и ловко бросил несколько комочков в чашку. Размешал и отхлебнул кофе, чтобы унять подкатившую вдруг тошноту.

– Проходите, – сказала девушка, – господин Шульц освободился и готов принять вас.

Судорожно, морщась, в три больших глотка я допил кофе. Резко поднялся с дивана. Закружилась голова, и на секунду показалось, что я вот-вот потеряю сознание. Я немного помедлил, приходя в себя. Наконец, взял себя в руки. Кивнул с улыбкой секретарше. И направился к двери в кабинет главы российского представительства. Сердце билось часто-часто, но волнения уже не было. Напротив, я был спокоен и даже умиротворен.

Во внутреннем кармане моей куртки мирно спал до поры автомат «узи», снабженный сорокапатронным магазином.

Примечания

1

Mercyful Fate 84 «Не Нарушай Клятву».

2

Все в норме, детка,«Мы белые и настолько гетеросексуальны и мы трахаемся по-миссионерски».Все в норме, детка,«Мы лентяи и мы трезвы, наши признания покажут по ТВ».Ты и я передознулись и готовы упасть,Выращенные быть тупыми, обученные быть ничем.Я не люблю наркотики, но наркотики любят меня,Я не люблю наркотики, я не люблю наркотики.

Marilyn Manson 99