Верхом на раторне - Пэт Ходжилл

— Что это?

— Редкая дисциплина вооружённого боя, основанная на перчатках с когтями. Сначала только шаниры, вроде Медведя, могли практиковать её. Ты видела его руки.

Джейм спрятала свои собственные в мундир Харна. Она о них совсем забыла, заботясь о его ранах, а её перчатки валялись вместе с остальной одеждой рядом с ванной.

— Здесь много шаниров, — сказала Рандир.

Шаниров хайборнов, наподобие её кузена Киндри, часто отправляли в Училище Жрецов в Глуши — в некотором смысле, просто изгоняли. До неё только сейчас дошло, что логичным местом сбора для шаниров кендаров был Тентир.

— А есть другие боевые искусства, основанные на способностях шаниров, ран?

— Множество, но они редко практикуются. Большинство хайборнов их не одобряют.

Это имело смысл. Из-за бедствий Падения и роли в нём шаниров, едва ли Тори был одинок в своей ненависти к старой крови. Большинство лордов даже не подозревали, что они шаниры. И тем не менее, они должны были быть ими, чтобы привязывать к себе кендар. Чем больше их сила, тем крупнее дом, за исключением некоторых, вроде Калдана, привязывавшего кендаров к своим наиболее самостоятельным сыновьям. В старые дни, эти новые лорды должны были отделиться и основать свои собственные небольшие дома, как сделал Мин-Дреар, часто около Барьера. Однако теперь, все девять основных домов держали своих людей вместе, обычно посылая их служить наёмниками, чтобы они поддерживали свои дома здесь, в бесплодном Заречье.

— Но почему Медведь сидит в клетке, ран? Насильно заставлять его так жить, даже распускать слухи о монстре, чтобы отпугивать кадетов… Это жестоко. И недопустимо.

Харн глянул на неё так свирепо, что она вжалась в кресло. — Ты думаешь, мы сами этого не понимаем? Он был заперт, потому что искалечил кадета до смерти. И неважно, что этот дурак насмехался над ним всю зиму, как мы потом выяснили.

Он сделал паузу и сглотнул. — Я… сам кое-кому оторвал руку. Родственнику Калдана. Это был припадок берсерка. Потому что он изводил меня насмешками. Черныш к тому времени отбыл на север, на место Верховного Лорда. С ним по близости я себя контролировал. Без него… Я должен был использовать Белый Нож, но Черныш запретил мне это и взамен послал в Тентир в качестве Коменданта. Вот почему я обустроил свои покои здесь, чтобы защитить остальную часть училища.

Он встряхнулся. — Как бы то ни было, изоляция сделала Медведя ещё более диким. Где-то в этой разбитой голове он знает кто он такой и какова его честь. Мы все это знаем. Но что мы можем поделать? Ему нельзя позволить свободно бродить, он слишком дикий для следующего кадета, достаточно тупого, чтобы смеяться над ним. Мы дали ему Белый Нож. Он обрезает им свои ногти на ногах. Некоторые предлагают добавить ему яду в еду или наброситься на него с копьями, как на загнанного кабана, но Бог проклянёт любого, кто отнимет жизнь такого воина без честного поединка.

Он застучал по ручке кресла в такт словам, заставляя Джейм вздрагивать: — Мы не знаем, что делать.

У Джейм тоже не было не малейшей идеи, но она собиралась над этим подумать.

— Расскажите мне, почему Рандиры ненавидят Норф.

Вопрос вырвал его из его личного кошмара и напомнил, с кем он говорит. — Это дело Тентира.

— Как, по-видимому, и Медведь. Но это не остановило Рандиров от попытки скормить меня ему.

Он тяжело на неё посмотрел. — Ты не собираешься убраться отсюда, да? А стоило бы. Сделать тебя лорданом было безумием. Черныш не справится со всем этим. Не сможет. Тем или иным способом, это его погубит.

Джейм обдумала это. — Возможно. Я не столь глупа и не столь упряма, как испорченный оболтус, одержимый игрой в солдата. Вы это знаете. Вы видели, как я дралась. Я была запятнана кровью гораздо раньше, чем Шиповник Железный Шип сделала мне подарок в виде моего собственного переднего зуба или миледи Каллистина оставила мне это. — Она чуть не коснулась шрама на своей щеке, но вовремя вспомнила, что прячет свои руки.

Рослый рандон рассматривал её почти с изумлением. — Тогда, как давно, дитя?

Джейм задумчиво нахмурилась. — Если честно, я не помню. Такое чувство, что я родилась окровавленной, но так рождаются все люди. Важно то, что я не знаю, и я буду учиться, чего бы это ни стоило. Единственная вещь, которую я не могу себе позволить — это невежество. Так что, сегодня вечером я стану кадетом. Расскажите мне всё, что нужно, чтобы выжить до тех пор.

Он коротко хохотнул. — Я думаю, ты ещё переживешь нас всех. Переживём ли мы тебя, это другое дело. Ну ладно. Когда твой отец Гант был здесь кадетом, он присутствовал при смерти Рандира по имени Роан — как оказалась, родича и любимчика Ведьмы Глуши.

Джейм припомнила пятно на полу апартаментов Норф. — Это случилось в покоях Грешана?

— Это так. — Харн посмотрел на неё из-под опущенных кустистых бровей. — Что ты слышала?

— Ничего. — По сути дела, она была удивлена. Как это связано с тем, что случилось с тех пор?

— Имей в виду, что твой отец и я были почти ровесниками, но я пришёл в Тентир через год после того, как он его покинул, одновременно с Шетом Острым Языком. Тем не менее, из того, что я слышал, следует, что Грешан вызвал Ганта в свои покои в середине ночи. Роан тоже там был. Он и лордан пьянствовали. Грешан был отцовским любимчиком, но… понятно, что как Верховный Лорд он стал бы бедствием.

— Хуже, чем Серый Лорд Гант?

Она услышала в своём голосе горечь. В конце концов, они обсуждали человека, который привёл своих людей к трагедии в Белых Холмах и, позже, выгнал свою единственную дочь в Призрачные Земли, где ей пришлось искать любую возможную помощь и защиту, даже в Тёмным Порогом, даже в самом Доме Мастера.

Но Харн затряс своей массивной головой. — Всё не так просто. Кто знает, что действительно важно. Родители, дети, семья… и мы сейчас говорим о мальчике, младше, чем ты сейчас. Однажды я встретил Ганта Серлинга в Готрегоре, до его короткой карьеры в Тентире. Его лорд отец Геррант обращался с ним как с дерьмом. Назвал его при всех нас лжецом, хотя мы никогда не узнали почему, пока этот проклятый Грешан стоял и самодовольно ухмылялся. Гант уполз прочь, как выпоротый щенок.

Джейм поражённо на него посмотрела. Для неё Серый Лорд Гант всегда был чудовищем. Она с трудом могла представить его беспомощным мальчиком, младше её, презираемым своим собственным отцом.

— Что же случилось в покоях лордана?

— Никто точно не знает. Когда рандоны вломились внутрь, Роан был мёртв, Грешана выворачивало в углу, а слуга Роана бегал вокруг, объятый огнём. Кроме того, по какой-то причине, Гант был полностью голым.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});