Нарушенная клятва (ЛП) - Ларк Софи

Драка распространяется наружу, как вирус. В течение нескольких секунд кажется, что дерутся все, и я не могу сказать, есть ли здесь команды или стороны, или просто множество людей, пользующихся возможностью выплеснуть свою агрессию на того, кто стоит рядом с ними.

Кто-то хватает меня за руку, но это всего лишь Шелби тянет меня к двери, ее рука защитно обхватывает живот.

— Пойдем! — кричит она.

— А как же Бо?

— Рэйлан приведет ее, — говорит Шелби.

Она вытаскивает меня на крыльцо, которое уже переполнено танцорами, которые тоже хотели сбежать от драки. Некоторые люди смеются и заглядывают в окна, комментируя происходящее внутри. Другие направляются к своим машинам, очевидно, решив, что для одной ночи им достаточно веселья.

Я слышу вой одной сирены, далекий, но отчетливый. Кто-то вызвал полицию, хотя я не знаю, как один шериф собирается разгонять этот беспорядок.

Рэйлан врывается в дверной проем, наполовину неся, наполовину таща за собой Бо. Грейди идет прямо за ним. Вместе они лягушачьим маршем ведут сестру к грузовику. У Рэйлана распухла губа, а у Грейди — начало внушительного синяка под глазом. Но оба ухмыляются.

— Ты сказал, что не собираешься сегодня драться! — говорит Шелби, яростно шлепая мужа по руке. Кажется, он чувствует это примерно так же, как лось чувствует комара. Тем не менее, он притворяется, что струсил.

— Это не я начал! — говорит он. — Это Дюк начал.

Бо выглядит слегка виноватой. Она знает, что если кто и начал драку, то это была она. Но она не говорит, и я не собираюсь ее сдавать.

Как только Рэйлан запихивает Бо на заднее сиденье, он берет меня за плечи и осматривает.

— Ты в порядке? — говорит он.

— Да, конечно. Я в порядке, — заверяю я его.

— Хорошо. Просто убеждаюсь, что в тебя не попали шальные осколки, — говорит он. — Ну, знаешь… стаканчики. Табачный сок. Ковбойский пот.

Я улыбаюсь.

— Нет, — говорю я. — Ничего подобного.

— Слава богу, — говорит Рэйлан. — Если на тебя попадет хоть капля ковбойского пота, и ты никогда не выведешь этот запах.

— Ты ковбой, — говорю я, достаточно низко, чтобы никто больше не услышал. — И я уверена, что на мне был твой пот…

Рэйлан ухмыляется.

— Это другое…

— Так тебе понравился твой первый деревенский танец? — Шелби подзывает меня с заднего сиденья.

— Это было… довольно весело, — признаю я.

— Ты получила полный опыт, — говорит Грейди. — Ни один хороший танец не заканчивается без драки.

— Есть много хороших танцев без драки! — плачет Шелби.

— Назови хоть один, — говорит Грейди.

Шелби прикусывает губу, явно не зная, что ответить.

— Свадьба Кэрри! — пролепетала она.

— Э-э-э. Джонни Уайт выбил все дерьмо из Карла Октона. Прямо перед тем, как они разрезали торт.

Я вижу, как Шелби хмурится в зеркале заднего вида, но, похоже, она не может придумать никаких других примеров в доказательство своего утверждения.

Грейди самодовольно ухмыляется, обнимает жену за плечи и крепко сжимает ее.

Бо сидит рядом с ними, молчит и хмурится.

Рэйлан оглядывается на нее.

— Ты в порядке, сестренка? — спрашивает он.

— Да, конечно, — отвечает Бо. — Я в порядке.

Рэйлан кивает и отворачивается к дороге, но я вижу, как он размышляет, вероятно, собирая воедино то, что произошло.

18. Рэйлан

В машине воцарилась умиротворяющая тишина. Я вижу, что Шелби хочет спать, ее голова прислонена к груди Грейди, а веки опущены, как у ребенка. Бо смотрит в окно, хотя ночь черна как смоль, и она ничего не видит в полях и лесах, мимо которых мы проезжаем.

Я не знаю, что, черт возьми, происходит между ней и Дюком, но я не чувствую себя в том положении, чтобы давать советы. Я гонюсь за девушкой, которая едва терпит меня, которая, кажется, полна решимости обрушить разводной мост на мою голову каждый раз, когда я пытаюсь пробиться сквозь стены ее замка.

Проклятая Риона выглядела сегодня просто великолепно. Я люблю ее в адвокатской одежде, но я никогда не видел ничего красивее ее кремовой кожи на фоне бледно-зеленого платья, ее рыжих волос, распущенных и волнистых по плечам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она выглядела расслабленной и свободной так, как я никогда раньше не видел. Странно, но она выглядела более самой собой, чем в Чикаго. Она улыбалась и смеялась, танцевала со мной, как будто делала это всю свою жизнь. Она пытается быть такой жесткой и строгой, но это не она, не совсем. Настоящая Риона — авантюристка, она забирается на лошадь, хотя до этого никогда не подходила к ней ближе, чем на десять футов. Она грациозна, кружится в моих руках, словно рождена для танца. Она проницательна, узнает Бо, когда Бо колючая, как кактус, и не может найти общий язык ни с кем, включая свою лучшую подругу.

Вот что я вижу, когда смотрю на Риону. Женщина, которая может быть кем угодно и делать все, что захочет.

Но она, кажется, намерена отрицать это.

Я чувствовал, как она отстраняется от меня, когда мы танцевали. Я видел, как в ее глазах снова вспыхнуло недовольство, как она отказывается позволить себе наслаждаться тем, что ей явно нравилось всего несколько минут назад.

Я не понимаю ее.

Но, черт возьми, я хочу этого.

Я хочу этого больше всего на свете. Я хочу взломать код ее психики. Я хочу завоевать ее. Я хочу сделать ее своей.

И это не просто потому, что это вызов. Возможно, все так и начиналось, Данте не зря называет меня Лонг Шот. Если вы говорите мне, что я не могу получить что-то, я хочу этого в десять раз больше.

Но с Рионой все пошло гораздо дальше. Чем больше времени я провожу с ней, тем больше понимаю, что у нее внутри сила воли сильнее урагана. Я восхищаюсь этим.

Я никогда не хотел какую-то слащавую деревенскую девушку. Я обожаю Шелби, она просто ангел, который терпит моего брата. Но я не хочу этого для себя.

Мне нужна равная. Кто-то, кто подталкивает меня и бросает мне вызов.

Мне нужен партнер.

Проблема только в том, что нельзя сделать кого-то своим партнером против его воли. И я не думаю, что Риона хочет связать себя со мной хоть на одну чертову секунду. Думаю, даже сама мысль об этом приведет ее в ужас.

Я не знаю, как убедить ее дать мне настоящий шанс.

Но у меня есть пара идей.

— Ты можешь просто подбросить нас до дома, — говорит мне Грейди.

— Конечно, — говорю я, поворачивая направо на развилке дороги, ведущей к их дому. Я высаживаю их перед красивым белым домом, подождав минуту, чтобы узнать, выйдет ли моя мама. Дверь остается закрытой, я думаю, что она, вероятно, заснула прямо рядом с мальчиками, когда укладывала их спать. Так обычно и бывает.

Поэтому я отвожу Бо и Риону обратно в дом на ранчо. Бо выпрыгивает, как только я выключаю двигатель. Она топает в дом, все еще распаленная тем, что произошло на танцах, и не желая говорить об этом ни с Рионой, ни со мной.

Риона начинает идти в том же направлении, но я хватаю ее за руку и мягко тяну назад, говоря:

— Подожди секунду, я хочу поговорить с тобой.

— Холодно, — говорит Риона.

На самом деле не холодно, максимум слегка прохладно. Но я говорю:

— Тогда иди сюда. Там будет теплее.

Я подвожу ее к самому маленькому из сараев, тому, что ближе всего к дому. Сейчас в нем нет животных, так было уже много лет. Мой отец некоторое время использовал его, как рабочее место, а теперь Грейди делает в нем седла. Здесь пахнет чистым сеном, яблоками и слабым запахом Мэри Джейн, потому что Грейди курит здесь в дождливую погоду.

В центре комнаты стоит деревянная скамья, на которой Грейди раскладывает седла, находящиеся в процессе работы. Его инструменты разложены на столе неподалеку, вместе с фонарем, обрывками кожи и запасными кусками кожи.

Я зажигаю фонарь, и он озаряет пространство слабым золотистым светом, создавая лес длинных, вытянутых теней. Бледная кожа Рионы кажется светящейся, а ее зеленые глаза сверкают, как глаза лисы, рыщущей у костра. Она настороженно смотрит на меня, обхватив себя руками и сохраняя дистанцию между нами.