Пылающий лед - Виктор Точинов

Я провел рукой по затылкам обоих… Пусто. Правильно, расходовать «балалайки» на таких одноклеточных резона нет. А их «таблетки» ничего о произошедшем не расскажут.

Затем я потратил толику драгоценного времени, хотя мой маленький внутренний паникер вопил во весь голос: беги, беги, беги, уноси ноги отсюда! Но я цыкнул на паникера, снял с мертвеца фартук, тело запихал в мешок и застегнул молнию. Живого усадил в кресло, придав позу, наиболее естественную для спящего человека. Окатил стену струей воды из шланга – мозги, дескать, смыты.

Ну вот, теперь те, кто хватится вертухаев, не сразу поймут, что здесь произошло. И не сразу врубят общую тревогу.

А фартук мне самому пригодится. Цвет у него яркий, броский, самый подходящий, чтобы бродить по здешним коридорам. Для беглого взгляда, брошенного на экран внутреннего наблюдения, сойду за вертухая…

К сожалению, оружия у моих приятелей – мертвого и оглушенного – не обнаружилось. Так что незаряженный «дыродел» пришлось захватить с собой, – в надежде, что удастся разжиться патронами. Ну а до тех пор он способен неплохо исполнить роль кастета – упакованный в мешок вертухай мог бы это подтвердить… На Страшном суде или спиритическом сеансе, разумеется.

Но пару трофеев я все же приобрел: универсальный нож со множеством инструментов и прямоугольный, с закругленными краями, жетон из ферромагнитного пластика. Ключ? Пропуск? Что-нибудь этот жетон да отпирает, надеюсь, что не шкафчик с личными вертухайскими вещами…

Ну вот и все, пора прощаться с негостеприимным заведением. Начинаем панихиду с танцами – Мангуст идет на прорыв! – а кто не спрятался, тот покойник.

И я шагнул за полупрозрачную дверь.

8. «Вечная жизнь», история вопроса

– Познакомьтесь: Морис Бенуччи, наш консультант по самым разным вопросам, – Дениза Ло, вице-директор по контактам с местным населением.

Франк Айзерманн, президент корпорации «Nord Petroleum Interneshnl», довольно разулыбался и откинулся на спинку кресла, скрестив руки на необъятном животе. Можно было подумать, что он давно мечтал познакомить этих двух молодых людей, и наконец-то мечта сбылась.

– Рада нашей встрече, – с улыбкой произнесла Дениза. – Я слышала много лестного о вас от господина президента.

Морис такого не ожидал… Ему доводилось встречаться в кабинете Айзерманна с менеджерами, занимавшими весьма высокие посты в корпорации, – обычно это были мужчины, а если и попадались бизнес-леди, упакованные в строгие деловые костюмы, то выглядели они существами бесполыми и безвозрастными.

Дениза Ло была молода. Дениза Ло была красива… Но не в том дело, молодых и красивых вокруг хватает, однако от вице-директора по не-пойми-каким-вопросам (обалдевший Морис толком не расслышал слова президента) исходил такой сексуальный посыл… Да что там исходил – бил наповал, как тяжеловес-профессионал впервые вышедшего на ринг новичка…

«Наверное, у нее в департаменте трудятся сплошные геи, – не совсем логично подумал Морис. – Иначе не смогут работать…»

– Ну что же, Морис, познакомьте нас с результатами ваших изысканий, – добродушно произнес Айзерманн. Он всегда начинал деловые разговоры именно так, без преамбул и вступлений, и уж тем более не желал тратить свое драгоценное время на формальные фразы о погоде-семье-здоровье…

Бенуччи потребовалось недюжинное усилие, чтобы переключиться с созерцания фигуры Денизы Ло на цель своего визита в штаб-квартиру «NPI». Он достал из барсетки микрочип, положил на стол.

– Вот здесь все результаты, господин президент. История вопроса со всеми подробностями, со ссылками на публикации в прессе и на материалы судебного процесса. И современное положение на рынке биоматериалов: покупатели и посредники с оценкой их деловой надежности, динамика цен за последние годы, конъюнктура на сегодняшний день…

– Мне бы хотелось услышать краткое резюме исторической части в вашем изложении, Морис. Совсем нет времени штудировать древние судебные дела… Современное положение дел можете не затрагивать, оно как раз требует внимательного изучения и анализа.

Бенуччи поправил очки, прокашлялся.

– Ну, если кратко… Точно установить дату появления на свет компании «Вечная жизнь» мне не удалось, какое-то время они действовали без особого размаха, не привлекая внимания СМИ. Впервые «Вечная жизнь» засветилась в 1976 году и сразу же вызвала большую шумиху… Дело в том, что идея заморозить только что умершего человека к тому времени была не нова – существовали фирмы, за большие деньги замораживающие тела своих умерших клиентов при помощи жидкого азота и тому подобных хладагентов. С тем, чтобы разморозить их в грядущих веках, когда прогресс медицины позволит не только лечить болезни, считавшиеся ранее неизлечимыми, но даже воскрешать мертвецов.

– Это достаточно общеизвестные факты, – заметила Дениза.

– Да. Но это лишь преамбула… «Вечная жизнь» осуществила некий прорыв, если это можно так назвать… Они первыми заморозили живого человека.

– Добровольца, надеюсь? – поинтересовался Айзерманн.

– Да, конечно же… Некий весьма богатый скотопромышленник из Техаса, с неоперабельной стадией рака, рассудил логично: появления лекарства от рака или иных способов лечения можно ожидать с достаточно большой вероятностью, а вот научатся ли в будущем воскрешать трупы – большой вопрос.

– И его заморозили живым… – полуутвердительно предположил Айзерманн.

– Именно так. В документах «Вечной жизни» фигурировало более благопристойное название: процедура длительного криосна. Но фактически они превратили в сосульку живого человека.

– Шансы на успешное размораживание имелись? – спросила Дениза.

– Ни единого… Равно как это было и у остальных клиентов «Вечной жизни». В те годы не существовало методов витрификации, то есть замены воды, содержащейся в организме, на глицериноподобные незамерзающие жидкости. И клеточные мембраны необратимо разрушались кристалликами льда. Судебный процесс инициировали наследники мультимиллионера-скотопромышленника. Дело в том, что детей он не имел, а с дальней родней не слишком ладил, – и обставил дело так, что с юридической точки зрения он оставался жив и находился на лечении. А его скотоводческой империей управлял наблюдающий совет, – в ожидании, когда владелец излечится. Родственники, естественно, при таком раскладе наследства бы не дождались… И они обратились в суд, требуя признать миллионера умершим и обвинив «Вечную жизнь» в преднамеренном убийстве. Череда судебных процессов – с апелляциями и встречными исками – растянулась на несколько лет, и…

– Давайте оставим юридические перипетии в стороне, – сказал Айзерманн. – Меня интересует главное: чем вся история закончилась для «Вечной жизни»?

– Поначалу шумиха в газетах и на телевидении сделала фирме отличную рекламу. Замораживать людей – любых, хоть живых, хоть мертвых – до окончания судебных слушаний им запретили, но «Вечная жизнь» сделала весьма удачный ход: за относительно скромную сумму начала замораживать сперму и яйцеклетки, в том числе оплодотворенные… Дескать, дорогие сограждане, не ваши отдаленные потомки, а родные дети будут жить в дивном новом мире и летать на уик-энд к Сириусу. И от желающих не было отбою, филиалы и приемные пункты «ВЖ» действовали не только по всем Штатам, но даже за границей.

– Молодцы, – одобрительно кивнул Айзерманн. – И в самом деле, удачно придумано. И чем все закончилось?

– Для «Вечной жизни» все в конце концов обернулось плохо: Верховный суд признал-таки их виновными в преднамеренном убийстве. Дело, напомню, происходило задолго до принятия законов об эвтаназии… Владельцы фирмы скрылись, не дожидаясь окончания процесса. Несколько мелких сошек получили небольшие тюремные сроки за пособничество… Но вот что любопытно: в рекламных проспектах фирмы утверждалось, что замороженные тела и половые клетки хранятся в старой соляной шахте в Юте, защищенные толстым слоем свинца, и перенесут там без помех хоть ядерную войну, хоть конец света. Однако когда «ВЖ» ликвидировали по решению суда, все собранные ими материалы в старой соляной шахте не нашлись. Исчезли без следа и никогда больше на свет не появлялись…

– Есть какие-то версии? – быстро спросила Дениза. – Куда могла исчезнуть коллекция замороженных трупов?

– В желтой прессе тех времен версий хватало… – пожал плечами Морис. – Выбирайте по вкусу: хранилище обчистили инопланетяне, агенты КГБ, агенты «Моссад»…

– «Моссад»? Что это? – встрепенулся Айзерманн.

– Израильская разведка, – пояснила Дениза.

– Э-э?

– До Нефтяных войн существовало такое государство на Ближнем Востоке, – пояснил Морис и взглянул на Денизу.

Она улыбнулась ему – легко, едва заметно, самыми кончиками губ… Мы понимаем друг друга, говорила эта улыбка. А может, говорила и что-то большее.