Синий сумрак - Мэгги Шайн

— Боковой карман. Для меня он правый, для тебя — левый.

Рука Лу скользнула в карман, и он немедленно догадался, что девушке это нравится. Черт, ему и самому нравилось, хоть он и презирал себя за подобное признание.

«Так в чем же проблема?»

Голос, прозвучавший в его голове, был очень похож на голос Максин. Не обращая на него внимания, Лу засунул руку чуть глубже и вытащил сложенный в несколько раз листок, вырванный из записной книжки. Развернув его, он принялся читать, частично из любопытства, а частично потому, что не хотел прямо сейчас встречаться с Макс взглядом. В ее глазах наверняка будут плясать озорные чертики или полыхать пламя. Или и первое, и второе вместе. Пламя страшило его сильнее.

На бумаге были нацарапаны имена и фамилии, а также контактная информация. Забыв о предосторожностях, Лу посмотрел Макс прямо в глаза.

— Их было больше. Дай мне блокнот и ручку, и я запишу по памяти.

Раздался стук в дверь.

— Слишком поздно. Постарайся не забыть эти сведения, Макс. — Он поднялся и пошел открывать дверь, на ходу пряча ее листок в карман. Пока они еще были одни, он обернулся и произнес: — Хорошая работа, Макс. Ты быстро соображаешь!

— Благодарю.

— Но это не означает, что я одобряю твой способ действий. Никакая информация не стоит того, чтобы ради нее рисковать своей жизнью, малышка.

— Если бы я знала, что это так опасно, подумала бы дважды, — ответила она.

Лу открыл дверь и обнаружил на пороге шефа полиции и болезненного вида мужчину-альбиноса, который, очевидно, и был доктором.

— Три шва, — ужаснулась Сторми. — Послушай-ка, подруга, тебе придется все мне рассказать, так и знай.

— Дай мне время, — ответила Макс.

Она все еще находилась на кровати Лу, но уже в сидячем положении. Шеф полиции и доктор ушли. Джейсон так и не присел с тех пор, как вернулся в комнату.

Максин вздохнула и опустила ноги на пол.

— Нам всем пора лечь спать. Если мы не отдохнем, грош цена нам будет завтра.

— Думаю, вам со Сторми лучше остаться здесь, — предложил Лу. — Вы можете устроиться на кровати, а я на стуле.

Сторми протестующе замахала руками:

— Нет, Лу, ни за что. Я отправляюсь в собственную комнату. Не беспокойся, я не забуду запереть дверь. Поверь мне, если кто-то попытается вломиться ко мне, вы меня услышите. Не так уж и далеко мой номер. Спокойной ночи, Макс. Увидимся утром.

— Добрых снов.

С этими словами Сторми и Джейсон ушли. Лу тяжело вздохнул. Максин знала, что ситуация ему совершенно не нравится, но знала и то, что со Сторми спорить бесполезно. Все равно она сделает по-своему.

— А как же ты? — спросила она.

— Что за странный вопрос?

В действительности он едва заметно улыбнулся, и она заметила эту тень улыбки до того, как он отвернулся, чтобы взять из шкафа одеяло и подушку.

— Лу, тебе совсем не обязательно спать на стуле. Иди сюда. Обещаю не покушаться на твою добродетель. На стуле тебе будет просто неудобно.

— Все со мной будет в порядке.

Она вздохнула:

— Ты мне не доверяешь. Неужели и правда считаешь, что я так отчаянно хочу тебя, что стану домогаться тебя даже сейчас, когда мне чуть череп не проломили? Лу, ты и в самом деле так обо мне думаешь?

— Ничего подобного мне и в голову не приходило.

— Нет? Так докажи это. — Она укрылась одеялом и приглашающе похлопала по матрасу.

Лу остановился с одеялом и подушкой под мышкой, не зная, куда ему идти — к кровати или к стулу.

— А может, ты не мне не доверяешь, а самому себе?

— Не говори глупости.

Она пожала плечами.

— Ну, раз ты все же доверяешь мне и доверяешь самому себе… — Она снова похлопала по кровати.

Лу вздохнул и подошел к постели.

— Ладно. Если это поможет тебе успокоиться и заснуть. — Он лег поверх покрывала, положив подушку под голову и, накрывшись одеялом, закрыл глаза.

Максин подумала, что он сделал это намеренно. Заерзав под одеялом, она стянула с себя джинсы и бросила их на пол.

— Ты собираешься спать в одежде, Лу?

— Именно. — Вытянув руку, он щелкнул выключателем настольной лампы, погрузив комнату во тьму. — Спокойной ночи, Макси.

— Спокойной ночи, Лу.

Вампир точно знал, когда они вернулись назад, в сферу его влияния. Он почувствовал их присутствие так же отчетливо, как чувствовал приближение рассвета. И ее присутствие ощущалось им острее других.

«Хорошо, что вы вернулись, — заявил он Джейсону Беку, внедряясь в его разум так же легко, как он мог бы прогуляться по залитому лунным светом парку. — Я сильно бы разгневался, нарушь ты свое слово».

Молодой человек резко сел в постели, осматривая свой темный номер. Но вампира поблизости не было. Осознав это, он расслабился.

— Как долго мне еще удастся удерживать их здесь? Они меня подозревают.

Вампир знал, что Джейсон говорит правду. Более всего ему хотелось вернуть свою сестру. Это плохо. Он не был готов к такому повороту событий. Ему нужно было как можно больше разузнать про эту женщину. Вампир чувствовал, что в ситуации что-то не так. А он не прожил бы столько веков, если очертя голову бросался бы в гущу событий, толком не разобравшись, что в действительности происходит.

«Наберись терпения, — приказал он Джею. — Уже недолго осталось».

— Я хочу, чтобы ты вернул мне сестру, — сказал молодой человек. — И как можно скорее.

Вампир ничего не ответил.

Бек продолжал:

— Ты сказал, что не причинишь вреда моим друзьям, но Макси вчера была ранена.

«Это сделал не я, а один из моих слуг. Он совершил ошибку, и понесет за нее заслуженное наказание».

— Я не могу предать их, зная, что они попадут в беду.

Вампир подумал о том, что молодому человеку присуще чувство справедливости, однако недостаточно сильное, чтобы он осмелился рисковать жизнью своей сестры. Лучше всего будет заверить его в том, что он находится на его стороне, решил вампир.

«Ничего подобного больше не повторится. Даю слово», — сказал он и, не дав Джею возможности ответить, оставил его разум, чтобы сосредоточиться на мириадах собственных мыслей.

Лу отдавал себе отчет в том, что сильно рискует. В последнее время он часто думал о Макс так, как не позволял себе раньше. То, что они провели ночь в одной постели, еще больше осложняло ситуацию. И, черт побери, он совсем не хотел, чтобы Макс узнала о его влечении к ней, в противном случае ему уже не отделаться от нее, пока он полностью не капитулирует. А капитуляция означает погубленные жизни, и его, и ее. Она станет предаваться романтическим мечтаниям, в то время как он хотел бы, чтобы их чувство носило чисто физический характер. Чувства Максин будут задеты, и в конце концов она возненавидит его. Черт побери, если он ранит ее чувства, то и сам станет себя ненавидеть.