Синий сумрак - Мэгги Шайн

Максин нахмурилась:

— Может быть, подобная ситуация имеет место в каждом номере мотеля? — Она вскинула голову. — А мобильной связи в городе нет. Лу, вероятно, это не совпадение. Кто-то, очевидно, пристально следит за всеми, кто приезжает в Эндовер.

Лу прищурился, обдумывая ее слова, затем отрицательно покачал головой:

— Это бессмыслица какая-то, Макс.

— Все, что здесь творится, не имеет смысла, — заявила она. — Я иду спать. Либо присоединяйся ко мне, либо отправляйся в свою комнату.

Он наградил ее быстрым взглядом.

Девушка пожала плечами, одарив его невинной улыбкой.

— Извини. Сила привычки.

Вздохнув, он направился было к двери.

— Лу? — окликнула его Максин.

— Что? — Рука его уже сжимала дверную ручку.

— Что произошло между тобой и твоей женой?

Лу замер на месте. Подняв голову, он очень медленно повернулся к ней.

— Мне казалось, что я тебе уже говорил, разве нет?

— Ты говорил лишь то, что из тебя получился никудышный супруг. Это ничуть не удовлетворяет моего любопытства.

Вздохнув, он низко опустил голову.

— Черт побери, полагаю, ты заслуживаешь того, чтобы узнать эту историю. Может, тогда… — Он прервался на полуслове и посмотрел ей прямо в глаза, затем прошел обратно в комнату.

Максин решила, что он собирается поговорить с ней — действительно поговорить. По крайней мере, она на это очень надеялась. Она поспешно забралась на постель, которую он аккуратно застелил, прислонилась спиной к изголовью и, поджав под себя ноги, похлопала по одеялу рядом с собой.

Лу не стал противиться. Он присел на краешек постели, не отрывая ног от пола.

— У нас был ребенок, знаешь ли.

Максин открыла рот от удивления.

— Мальчик.

— Боже мой, Лу, как тебе удавалось все это время утаивать такое?

Он сидел к ней спиной, и она заметила, как он пожал плечами. Макс очень хотелось, чтобы он повернулся, посмотрел ей в глаза.

— Я никому об этом не рассказывал. Он… он умер, когда ему было всего три года.

Глава 11

У Максин защемило сердце. Она скользнула к Лу и села рядом с ним, обняв его рукой за плечи.

— Он… умер?

Лу кивнул:

— От лейкемии.

— Боже мой.

Он покачал головой:

— Я так и не сумел смириться с этой утратой. Нам с женой было очень тяжело. Я с головой погрузился в работу, а у нее началась депрессия. Она хотела родить другого ребенка, а я и слышать не хотел об этом. Мне ненавистна была мысль о том, что с ним может случиться то же самое, что с Джимми. Мы расстались, она нашла другого. Конец истории.

— Конец истории? — Он не сообщил ей ничего конкретного. Макс дрожала всем телом. Рассказ Лу очень расстроил ее, и она могла лишь вообразить, что чувствовал он сам. — Конец истории, Лу? Я так не думаю.

— Мне больше нечего добавить.

— Сколько лет назад это произошло?

Он пожал плечами:

— В этом году Джимми исполнилось бы пятнадцать.

Она закрыла глаза:

— Мне жаль. Мне так жаль.

— Да, я знаю, Макс. Все в порядке. Это было давно.

— Ничего не в порядке. Черт возьми, после такого жизнь никогда не возвращается в прежнее русло. Неудивительно, что ты… такой, каким стал.

Он бросил на нее косой взгляд:

— Каким же я стал?

Максин не могла отвести взгляд от его лица. Всем своим существом она стремилась обнять его, успокоить, стереть глубокие тени беспокойства, которые залегли у него под глазами. Но она не могла этого сделать, он просто не позволил бы ей подобного.

— Ты… кажешься очень одиноким и замкнутым. Никого к себе близко не подпускаешь. Иногда мне кажется, что ты запер истинного себя в темнице, скрытой в глубинах твоей души, хотя я и не могу понять почему.

Лу плотно сжал губы, словно обдумывая слова девушки, затем покачал головой:

— Я просто таков, каким являюсь. У меня нет психологических травм, с которыми я не смог справиться. Скорее, я настолько устал от жизни, что душа моя загрубела и потрескалась, как старая кожа. — Он пожал плечами. — Но меня это вполне устраивает.

— Не сомневаюсь. Старую кожу ничто не может ранить.

Лу презрительно фыркнул. Максин прикоснулась рукой к его щеке, глядя ему прямо в глаза.

— Мне очень жаль, что ты потерял своего маленького сына, Лу. Из тебя получился бы отличный отец.

Он резко поднялся на ноги.

— Ложись спать, Макс. Тебе нужно отдохнуть. Завтра нам предстоит много дел.

Она кивнула:

— Доброй ночи, Лу.

— Доброй. Запри за мной дверь.

Он ушел.

Максин соскользнула с постели и закрыла замок, зная, что он стоит сейчас с другой стороны и слушает, когда раздастся щелчок. Потом она выждала некоторое время, чтобы он точно ушел в свой номер, полагая, что пяти минут будет вполне достаточно.

Максин тщательно обдумала новые факты его биографии, открывшиеся ей сегодня. Неудивительно, что он боялся начинать новые отношения. Он еще не исцелился от своего неудачного брака и потери ребенка. Он не позволял себе исцелиться.

Она знала Лу. Все, что он делал, он делал либо хорошо, либо сдавался. Она любила подшучивать над ним по поводу того, что, однажды попробовав играть в гольф и зарекомендовав себя никудышным игроком, он никогда больше не выходил на поле.

Лу был хорошим полицейским. Нет, не просто хорошим, а превосходным. В противном случае, еще будучи новобранцем, он вышел бы в отставку и стал бы осваивать другую сферу деятельности.

Итак, он был женат, и брак его потерпел фиаско. У него был сын, но он умер. Лу решил для себя, что подобное не должно больше повториться, поэтому стал сторониться женского общества.

Максин закрыла глаза. Очевидно, достучаться до него будет еще более сложной задачей, чем она могла себе вообразить.

Усилием воли она заставила себя сосредоточиться на более насущной проблеме. Она посмотрела на радиочасы, но, не будучи абсолютно уверенной, что Лу собрал их правильно, стала мысленно отсчитывать время, собирая и рассовывая по карманам кредитную карточку, блокнот с ручкой и фонарик. Затем она отперла дверь и выскользнула наружу.

На улице не было ни души, лишь откуда-то издалека доносилось пение цикад. Максин почувствовала соленый воздух с моря, из чего заключила, что побережье недалеко отсюда. В небе сияла луна, заливая окрестности тусклым светом и компенсируя неработающий фонарь, который мрачным стражем возвышался в дальней части парковки.

Максин быстро и бесшумно ступала босыми ногами, направляясь в главный офис мотеля. Прижавшись лбом к оконному стеклу и сложив ладони лодочкой, она стала вглядываться в его темные глубины.