История, любовь и шоколад (СИ) - Корж Катя

— Да, её зовут Зоя.

— Хорошо, вези. Я приготовлю что-нибудь к вашему приезду.

— Мы будем к семи.

Виктор отключился. На его губах была улыбка, пока он не увидел крадущуюся девушку с рюкзаком вдоль стенок. Она странно оглядывалась и всматривалась в номера палат.

Подойдя к той, у которой он сидел, незнакомка стала топтаться на месте. Виктор накинул капюшон на голову и стал искоса наблюдать за той, что слегка приоткрыла дверь и стала рассматривать происходящее. Но вдруг, чего-то испугавшись, она закрыла дверь и подбежала к тем же сиденьям, где был Виктор. Так же накинув капюшон на голову, она спряталась за парнем, чтобы выходящая женщина её не заметила.

Тётя Вики не заметила бы перед собой и слона. Она всё еще была какой-то разраженной и потерянной одновременно. Закрыв дверь, она сразу же направилась к выходу.

— Извините, — тихо произнесла кареглазая девочка и снова встала.

Она вновь приоткрыла дверь и на этот раз зашла в палату, совсем забыв про дверь. Теперь и у Виктора перепал шанс заметить, что же сейчас делает Вика.

Палата была пуста, из четырёх кроватей была занята только одна, и возле неё выгружала странная незнакомка некоторую еду.

Пакет с апельсинами порвался, и когда одна закатилась за кровать, девушка сразу же её подняла и закинула в рюкзак.

Когда она стала складывать всё в маленькую тумбочку, то увидела на столе записку, которую, видимо прочитала.

— Мама, ты чудовище.

Она скомкала её и отправила в рюкзак вслед за грязным апельсином.

— Умеешь ты время выбирать, дурочка. У мамы конец месяца на работе, шеф опять с приставаниями полез, уволить обещает за каждую провинность, и ты еще… — говорила она тихо, Виктор еле разбирал слова, но, тем не менее, картина его умиляла.

— Выздоравливай скорее, — шепнула она девушке на прощанье, и стала собираться.

Виктор вновь сел на прежнее место, чтобы дальше наблюдать, как девушка закроет за собой дверь палаты и отправиться вглубь коридора, по направлению от входа.

Навстречу ей как раз шла та самая женщина, что уже успела помотать нервы Виктору за этот день.

Незнакомка сразу же стала расспрашивать про Вику, представившись её родственницей.

— Да, много вас тут таких развелось. Я должна на слово вам всем верить? Это конфиденциальная информацию. Уже взрослая девочка, ты что, никогда о врачебной тайне не слышала?

— Я её двоюродная сестра. Вам паспорт показать? Возьмите личные документы и проверьте! — стала возмущаться не по-детски самая обычная школьница.

«Далека пойдёшь…» — Виктор сперва усмехнулся, а после пришёл в недоумение, когда незнакомка всё же убедила врача в своей правоте и наконец-то узнала про состояние Вики.

— Её можно перевести куда-то получше или сделать так, чтобы она жила одна? Она не любит людей и у неё гаптофобия, это важно.

— Деточка, если бы мы потакали всем капризам пациентов, от нас бы давно ничего не осталось. И что еще за гапто… Придумывает же молодёжь.

— Это боязнь прикосновений. Эй, подождите, так что насчёт…

Договорить девушка не успела, врач прямо перед её носом увела кого-то из пациентов в палату для осмотра.

Незнакомка была зла, об этом говорила вся её походка.

— Ну и мымра, — донеслось до ушей Виктора из губ девушки, что как метеор пролетела к выходу.

Виктор удостоверился, что больше никто из родственников Вики не заявится, и тоже зашёл в палату.

Придвинув стул, он сел ближе к кровати, на которой мирно сопела девушка. На тумбочке была уже другая записка, написанная двоюродной сестрой девушки. Рядом с ней лежала горькая шоколадка. Самый высокий процент. Почему-то Виктору казалось, что такая расчётливая и серьёзная девушка именно такой шоколад и любит. И ему вдруг стало стыдно, что у него ничего нет.

Он хотел встать и купить что-то в магазине, но глаза девушки распахнулись.

Виктор сидел, не двигаясь, наблюдая, как девушка бегает глазами по потолку палаты.

— Как ты себя чувствуешь? — наконец нарушил он тишину.

— Всё еще тошнит, — сипло произнесла она. — Я в больнице?

Она повернула голову и посмотрела на парня. Он увидел, что теперь лицо девушки стало совсем прозрачным, губы слились по цвету с кожей, а под глазами образовались тёмные круги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да. У тебя был аппендицит, но тебя прооперировали, теперь всё хорошо.

На самом деле он не хотел вспоминать, как один из хирургов орал, не понимая, зачем девушка выпила обезболивающее, и причитал, что еще немного и закончилось бы всё не так хорошо.

— Нужно было сразу сказать, что у тебя что-то болит. Обещай, что в следующий раз так и сделаешь…

Девушка простонала и отвернулась.

— Как бы я хотела, чтобы этого больше никогда не повторялось. У нас в семье всегда был у всех крепкий иммунитет, кроме папы, а последние лет десять я вообще не помнила, что такое простуда.

— От этого никто не застрахован, Вика. У меня тоже в детстве случилось такое, но я был в первом классе, и теперь у меня остался шрам.

Вика вновь посмотрела на парня, на этот раз с удивлением.

— Я бы тебе его показал, но ты будешь ругаться, что веду себя неприлично.

— То есть, у меня тоже будет шрам? — в её голосе читался откровенный страх. — А он большой?

— Не волнуйся, у тебя его не будет, тебе попались хорошие врачи.

«И хороший опекун…»

— Я не могу даже пошевелиться, у меня всё болит.

— Это нормально. Но скоро к тебе заявится плохая тётя и скажет, что нужно двигаться несмотря ни на что.

— Не разговаривай со мной, как с маленькой.

Вика вновь стала серьёзной.

«Я скучал по тебе такой…»

— Хорошо, не буду. Тут тебе нанесли всякого, а я… Принесу в следующий раз, ты у меня еще некоторые вещи оставила.

— Всё нормально, ты можешь принести и завтра.

— Ладно, тогда до завтра?

— Да.

Парень отодвинул стул и направился к выходу.

— Спасибо, что держал меня за руку, когда мне было страшно. У тебя очень приятные прикосновения, они мне нравятся.

Виктор обернулся, чтобы убедится, точно ли Вика ему это сказала. Слишком тёплые и искренние слова для той, кто постоянно старается быть серьёзной и краснеет от любой неловкости с ним.

Она смотрела в потолок, такая же обездвиженная. Парню не хотелось уходить, как будто такую он её больше не застанет.

— Я могу сделать это еще раз, если тебе страшно.

— Сейчас мне не страшно, наоборот спокойно, как будто я в безопасности. Это странно, потому что я не люблю новые места, не люблю спать не дома, а сейчас мне всё равно.

— Это действие наркоза, скоро пройдёт, — спокойно произнёс Виктор, убеждая в этом, и девушку, и себя.

— Это хорошо, значит, эта ночь пройдёт быстро.

— Будет скучно или грустно, звони.

Девушка тихо засмеялась.

— Звучит как секс-реклама.

— Очень интересно будет с тобой завтра поболтать. Отдыхай, Вика.

Теперь парень поспешил закрыть за собой дверь. Странные желания смешались внутри: и какое-то странное чувство притяжения к немного весёлой Вике, и одновременный непонятный страх, что еще чуть-чуть и…

Холодный воздух отрезвил голову. Вика была права, чувство страха осталось позади, и теперь его тоже окружало спокойствие.

Оказавшись уже дома, парень стал собирать кое-какие вещи, проверил комнаты на чистоту, а после стал готовить ужин и играться с Графом одновременно. Но собака тоже что-то чувствовала, и не была такой весёлой как обычно, и в конце и вовсе села под столом, где они занимались с Викой.

— Всё будет хорошо, Граф, она скоро к нам вернётся… — почесав собаку за ухом, парень стал собирать тетрадки в женский рюкзак.

Вскоре входная дверь открылась, и самый пушистый член семьи сразу же поспешил навстречу гостям. Ужин уже стоял на столе, переодетый Виктор тоже пошёл навстречу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Виктор, разреши представить тебе Зою, — пожилой мужчина закрыл за собой дверь, пропустив женщину, которая показалась знакомой Виктору.

— Здравствуй, Виктор.