Верное сердце (СИ) - Константин Константинович Романов

делать с такими?

— Слушать их. Держать рядом с собой. Так ты будешь знать об их планах. Так ты можешь влиять на их мнение. Так, в случае необходимости, не придётся долго тащить их до виселицы. Она будет рядом.

Девочка испуганно вжалась в подушку. Отец положил куклу ей на колени, она схватила её и прижала к щеке.

— Мне уже не нравится играть в куклы, папа. Скоро двенадцатый день рождения.

— Ты будешь играть в куклы всю жизнь, Нарнетт. Как в них играли десятки поколений до нас с тобой. А я буду учить тебя, как дёргать за ниточки.

— Но кто управляет твоими ниточками?

Яркие глаза его блестнули, словно дочь растрогала его.

— Только ты.

***

— Ваша светлость? Нарнетт, моя госпожа? — услышала она знакомый шёпот.

— Рила, хвала богам!

— Вы снова выпали из нашей реальности. Снова гипноз? — советница села рядом, погладила Коленетта по голове.

— Просто вспомнила детство. Что случилось? Почему я связана?

— Ваш совет распорядился сделать это ради вашей же безопасности. Гэбриал уговорил остальных, даже Жарнора. Они… Госпожа, в силу вашей недееспособности они хотят временно отречь вас от управления герцогством, а сами созвать регентский совет, в который включат самих себя.

Нарнетт немедля округлила глаза. Рила невольно поперхнулась.

— Что с вашими глазами? Словно вы страдаете от бессоницы.

— Неважно, — сказала герцогиня. — Где они, уже уехали?

— Уехали все, кроме Жарнора. Он общается с придворными. Нет, не подумайте. Мы следим за ним, никаких интриг. Из всех ваших подданных он вернее всех. Но даже его напугало ваше вчерашнее состояние.

— Можешь пригласить его сюда?

— А если он спросит о вашем состоянии? — спросила советница. — Мне дать вам зеркало?

— Только не это, Рила, — Нарнетт помотала головой, лёжа на подушке. — У меня в последние недели очень сложные отношения со своим отражением.

— Вы вчера в приступе истерики разбили…

— Я помню, не напоминай. Приступ ярости. Или паники, точно не скажу, что охватило меня.

— Так что же с вами происходит? Ваши припадки с каждым месяцем всё сильнее и сильнее. Неужели ни тот отшельник, ни таинственная друидесса не помогут вам?

— Какая друидесса? — не понимала герцогиня.

— Та, что даёт вам эти лекарства через гильдию врачевателей. Именно они купируют вашу не менее таинственную, чем чужеземка, болезнь. Хотя чужеземкой назвать её язык не поворачивается. Она словно ваша копия, только в возрасте. Вам не докладывали о ней?

— Вот почему эти зелья работают… — прошептала Нара. — Да, я знакома с ней. А когда ты видела её в последний раз?

— Месяца два назад. Но к Анлесту она заезжала буквально неделю назад.

— Почему мне никто не доложил?

— Потому что это не по придворному этикету, Нарнетт.

Колен тряхнул головой, крепче сжал руку матери. Она почувствовала приток тепла.

— Порой мне так не хватает этого, — сказала Нара. — Но страх потерять его… Никак не могу избавиться от подобного ощущения.

— Госпожа, что же ты будешь делать? Может, собрать людей, отправиться инкогнито в королевский университет? Факультет подготовки лекарей — один из лучших в мире по материально-технической базе и научной практике.

— Центр королевства сейчас — один огромный военный лагерь, Рила. Северяне дерутся то с королём, то с королевой. Мне безопаснее дома. Чтобы никто не влиял на наше герцогство. Если, на что я надеюсь, гражданская война окончится быстро, я непременно навещу архимага Страсдура. Чтобы он лично контролировал работу своих профессоров. Мальчик мой!

Колен протёр глаза, взглянул сначала на Рилу, та улыбнулась ему, затем на мать. Долго вглядывался, словно пытался узнать.

— Ты выглядишь по-другому, — заметил мальчик. — Кто обижает тебя?

— Никто, родной.

— А зачем ты побила саму себя?

— У меня… Было плохое настроение, — оправдалась мать. — Как твои дела? Эрвия вчера утром сказала, что ты опять путаешь, где какое графство у нас располагается.

— Я не хочу быть герцогом, матушка. Табия рассказала мне, что в жизни можно стать кем угодно. Вот её папа, например…

— У неё нет папы, — огрызнулась Нара. — Не верь её россказням. Она придумала его.

— Она сирота, мой юный герцог, — поддержала Рила. — Мы приютили её.

— Я ведь просила тебя держаться от неё подальше, — продолжала гневаться мать. — Почему ты не слушаешься?

— Но только рядом с ней я чувствую себя лучше! У неё такая… Странная доброта ко мне…

— Не подходи к ней, молю тебя мыслимыми и немыслимыми силами, Колен.

Мальчик потупил взгляд, посмотрел на Рилу. Утешения она не гарантировала. Но догадалась перевести тему:

— Мой юный герцог, скоро полдень. На тренировочном ристалище сейчас упражняются рыцари. Вы не хотите посмотреть?

Мальчик оживился, обратил взор на матушку. Та улыбнулась, и улыбнулся он.

— Гхм… Рила, а у кого ключи от моих цепей?

— Это не цепи, моя госпожа. Обычные ткани. Сейчас я развяжу вас.

Тренировочный манеж занимал весь первый этаж одного из боковых корпусов. Две особо активные служаночки, что следовали за властительницей, чуть ли не на коленях умоляли отпустить их. Нарнетт махнула рукой, проводила взглядом — девицам явно приглянулся какой-то молодой красавец с огромным шрамом через всю шею. Видимо, он был в последней экспедиции на север. Увидев очередную партию наблюдательниц, юноша опустил забрало, махнул своему оруженосцу на другом конце тренировочного поля и направился к нему, вертя мечом в руке. Высокородные прошли дальше, увидели рыцаря в цветах герцогства, Колен бросился к ограде:

— Мама, смотри! Это же сир Оронемус!

— Мой маленький герцог! — воскликнул тот, подняв забрало и обнажив могучие бакенбарды. — Ваша светлость, рад видеть в добром здравии и памяти.

Нарнетт не поняла, серьёзен ли рыцарь или издевается.

— Оронемус, как проходят ваши тренировки? — спросила герцогиня.

— Посмотрите, госпожа. Кэрвдон, как вы знаете, последние три месяца натаскивает нас на борьбу с неорганизованным, диким врагом.

Нара осмотрела дерущихся на манеже. Некоторые рыцари противостояли сразу нескольким партнёрам, что вели себя весьма расторопно, быстро махали цепами и короткими клинками — по два в каждой руке. Но имитировать бой с горными чудовищами у того, кто организовал тренировку, получалось весьма скверно. Вели себя «дикари» больше как люди, а не как зомбиподобные чудовища.

Коленетт захлопал в ладоши, увидев, как хлопают пажи в стороне. Один из рыцарей сразил двоих. Нарнетт узнала его. Едва он повернулся, сразу нашёл её взглядом. Недобрым, чужим.

— Жаль, его не было с нами тогда, три месяца назад.

Оронемус переглянулся с Рилой и с мальчиком, посмотрел на победителя дикой пары.

— Идём дальше, сын. Сир Оронемус, рада видеть. Прошу передать наилучшие пожелания вашим супруге и сыну.

— Непременно, госпожа. Мой герцог, — рыцарь поклонился и направился к оруженосцам, что разминались с клинковым оружием.

Рыцарь-заяц занервничал. Жестом подозвал