Темная симфония - Кристи Фихан

Она никогда раньше не слышала этого голоса, он был низким, убедительным и настаивал на послушании. Он говорил на ее языке, но с отчетливым акцентом, был таким бархатисто-мягким, что, казалась, мурлыкал.

Антониетта сделала глубокий вдох, потом медленно выдохнула, ее руки вцепились в Байрона, словно она могла удержать его рядом с собой. Она заставила себя последовать по пути, проложенному этим далеким голосом. Она не собиралась тратить время на боязнь его. Она опасалась, что смысл всей ее жизни истечет кровью здесь, на камнях потайного коридора. Ничто не имело для нее значения, кроме спасения Байрона.

— Я слепая. Я не смогу показать то, чего не вижу, — борзая ткнулась носом ей в лицо, как бы напоминая, что он здесь.

— Рядом с тобой собака? Это собака Байрона? У меня получилось. М-да, рана ужасна. Он не умер, просто остановил жизнедеятельность своего организма, чтобы сохранить остатки крови. Он нуждается в особой заботе. Тебе могут помочь?

— Мой кузен. Пол — тот самый человек, который выстрелил в Байрона.

Наступило молчание, Кельт развернулся и темными глазами уставился на Пола.

— Мне не нравится, как этот пес смотрит на меня, — заметил ее кузен, — я думаю, он хочет вырвать мое горло.

— Мне следовало бы позволить ему это, — отрезала Антониетта, возмущенная, что Пол хотел сочувствия.

— Возле тебя поблизости нигде нет хоть какой-нибудь земли? Плодородной земли? Тебе нужно будет закрыть ею рану. Пуля прошла навылет и выходящее отверстие находится на спине. Кстати, ты также получила рану в плечо.

— Я иду за помощью, Антониетта. Нам необходим врач, — решительно заявил Пол. — Я думаю, ты также получила пулевое ранение.

Она сделала вид, что не услышала, целиком сосредоточившись на голосе.

— Скажи мне, что делать, — она вынуждена была верить этому далекому голосу. — Кто ты?

— Жак. В вашей местности у Байрона есть родня. Если ты сможешь вытащить его на открытое пространство, они придут и позаботятся о нем.

Я хочу позаботиться о нем. Но Антониетта уже была на ногах, дергая неподвижное тяжелое тело Байрона, стараясь оттащить его вниз по коридору. Собака вцепилась в пиджак Байрона, помогая в меру своих сил.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — требовательно спросил Пол. — Он мертв, Антониетта. Мы должны оказать тебе медицинскую помощь.

— Просто помоги, — отрезала она. — Не говори ничего, или я подниму этот пистолет и сама застрелю тебя! Не могу поверить, что ты принес подобную вещь в мой дом.

— Меня преследуют, — признался Пол, наклоняясь, чтобы помочь тащить Байрона по полу. — Я попал в неприятности, задолжал кое-кому деньги. Это не те люди, с которыми ты бы захотела встретиться, не имея при себе оружия.

— Я считала, ты бросил играть в азартные игры, Пол.

— Разве мы правильно идем? Мы спускаемся вниз, к бухте.

— Все правильно.

— Ты ведь не собираешься просто сбросить тело со скал, а, Антониетта? Я имею в виду, grazie, но мы должны проинформировать власти. Я мог бы убить и тебя тоже. Мы должны предоставить им тело, ну, нам следует предоставить им тело, но если его обнаружат в море или совсем не обнаружат…

— Он не мертв, — процедила она сквозь зубы. — Заткнись и сосредоточься. Мы должны доставить его наружу.

— Ты неразумна, Антониетта, — но, вопреки своим словам, Пол продолжил помогать ей тянуть тело вниз сквозь лабиринт коридоров, пока не почувствовал запах моря.

Это был тяжелый труд, но им втроем — Антониетте, Полу и борзой — удалось вытащить Байрона на свежий воздух. Дождь лил, не преставая, настоящей стеной, так что они мгновенно промокли. Ветер хлестал по ним.

— Найди мне земли, Пол, плодородной земли, не песчаного дерна. Я хочу плодородной земли.

Пол проворчал и встряхнул головой, но сделал так, как желала его кузина, снял рубашку и насыпал в нее земли с клумбы, которую садовник разбил прямо над бухтой. Он был прекрасно осведомлен, что Антониетта обладала удивительными способностями, такими как способность к исцелению, но даже ей не под силу было вернуть назад умершего. Пол упал рядом с ней на колени и стал смотреть, как она закрывала раны, спереди и сзади, плодородной землей.

— Если тебе и удастся воскресить его, он просто снова умрет от гангрены.

— Это не смешно, — Антониетта хотела убедиться, что голос к ней вернулся. — Мы снаружи, рядом с бухтой. Я закрыла его раны землей, но он не отвечает.

— Позови его. Он услышит тебя.

Антониетта не колебалась, хотя все внутри нее тряслось и ей хотелось кричать и кричать. Хотелось позволить ветру унести ужас и страх, сжимающие ее, словно в тисках, далеко в море, подальше от нее. Ей никогда больше не хотелось чувствовать себя такой испуганной, опустошенной и мертвой. Она наклонилась ниже, защищая его лицо от дождя.

— Байрон. Байрон, открой свои глаза, — ее рука дрожала, когда она в небольшой ласке прошлась по его волосам. — Не бросай меня, особенно теперь, когда я нашла тебя. Приди в себя, прежде чем я начну рыдать и умолять, как дурочка. Я действительно боюсь и нуждаюсь в тебе.

Байрон слышал множество голосов. Сначала он не мог разделить их. Одни напевали на древнем языке. Антониетта властно звала его назад к себе. Кто-то выкрикивал его имя. Он распознал голос своей сестры Элеонор. Он звучал почти рядом с ним, но, тем не менее, он знал, что она очень далеко. Распознал мужской голос, говоривший спокойно, но вместе с тем властно. Жак. Байрон не сомневался, что у него галлюцинации. Он много лет не разговаривал с Жаком телепатически.

— Вероятно, я действительно умер, — пробормотал он вслух, чтобы опробовать свой голос.

— Нет, это не так! Я отказываюсь позволять тебе это, — решительно возразила Антониетта. Облегчение было таким огромным, что она почувствовала себя плохо.

Боль разлилась по нему и, прежде чем он полностью начал отдавать себе отчет, через нее, отчего она задохнулась и вцепилась в него.

— Тебе срочно нужен врач. Ты потерял невероятно много крови, Байрон. Ты выглядел мертвым, я даже не смогла нащупать пульс.

— Нет, я не нуждаюсь во враче, но я был бы не прочь задушить твоего кузена. Кого он пытался убить — меня, тебя или нас обоих? — черные глаза Байрона нашли Пола, преклонившего колени рядом с Антониеттой. Пол был страшно бледен. Потом отрицательно замахал головой. Байрон заметил и Кельта, чье замершее тело было полностью готово к нападению, как только в этом возникнет необходимость. Пес пристально следил за каждым движением Пола. Темные глаза Байрона остановились на бледном лице Антониетты. У нее под глазами залегли темные круги, и вся она была в крови. Ему потребовалась минута, чтобы понять — это была не только его кровь.