Принципы и несчастная гордость (СИ) - Дубинская Анна

Ромка целует меня в губы долго и страстно, при этом продолжая дразнить меня ловкими проворными  пальцами. Не позволяя лишнего, но и не отпуская меня.

– И сладкая, – Рома неожиданно облизывает свои пальцы, которые только что нежили меня в моем укромном месте. Черт. Я схожу с ума от его дерзких манипуляций.

– Искусный соблазнитель, – шепчу ему, изнывая всем телом от его настойчивых откровенных ласк.

– А теперь постарайся расслабиться, – серьезно говорит Рома и не даёт мне закрыть глаза.

Я смотрю на него как загипнотизированная. Слушаюсь его и готовлюсь.

К чувствительной коже между бедер прикасается горячая плоть. Я вздрагиваю и не успеваю испугаться, как чувствую пронзительное  вторжение. Медленное, болезненное, тягучее чувство наполняемости. И все вокруг оживляется. Сердце начинает трепыхаться пойманной птицей, ресницы трепетно дрожат, двигаюсь и я сама, стараясь подстроиться под медленный темп своего мужчины.

Боль ясная и кристальная, такая сильная и новая, что я не могу удержать за напряжёнными губами вскрик. Но боль быстро стихает в следующую секунду, оставляя после себя лишь слабые отголоски. Потом и вовсе исчезает.

С каждым ударом, с каждым толчком, теперь уже более уверенным и быстрым, я чувствую, что приобретаю что-то новое, совершенное, идеальное. Такое правильное и естественное.

– Ты как? – шепчет Рома в губы и крепко целует, но тут же отстраняется, давая мне ответить.

– Хорошо, – отвечаю лёгкой улыбкой.

– Умничка, – отвечает Рома и увлекает меня куда-то в водоворот неописуемых ощущений.

Рома двигается во мне всё быстрее и быстрее, и мне кажется, что я скоро взорвусь или расщеплюсь на мелки атомы. Мне нравиться очень.

Я много раз слышала, что вагинальный оргазм в первый раз испытать очень сложно, но, по-моему, это не моя история.

Я дышу глубоко и часто. Трогаю его напряжённые плечи, позволяя себя любить все сильнее и ярче.

Рома меняет положение. Отстраняется от меня и подхватывает мои лодыжки обеими руками. Широко разводит ноги в стороны. И смотрит, о, Боже мой, смотрит туда, где наши тела сплелись воедино.

Честно, меня это смущает, но еще больше возбуждает, позволяя греху утащить меня на самое дно Эдема. Чертов соблазнитель. Я всегда знала, что с ним будет так крышесностно. По-другому быть просто не могло.

Рома двигается быстро, а я начинаю дрожать. Чувствую, что все. Сейчас я либо раскричусь, либо разлечусь на тысячу маленьких Ань.

– Ром, – зачем-то зову его по имени и в эту же секунду меня накрывает волна экстаза и эйфории.

Тело мое дрожит,  я цепляюсь за простынь, ищу опору. Но ее нет. Я словно в воздухе или на облаке. Так приятно и легко.

– Малышка моя, я тебя люблю, – говорит мой самый любимый парень на свете.

Рома сбавляет темп совсем чуть-чуть, чтобы дать мне передышку, но потом снова ускоряется.

– Ром, я тебя тоже люблю, – бормочу ему и чувствую, что он сам на грани.

Парень делает несколько заключительных рывков и, наконец, его плечи расслабляются, хотя парень продолжает двигаться во мне. Он мягко опускает мои ноги на кровать, шумно выдыхает, останавливается, даже тихо ругается отборным словцом. Потом аккуратно, бережно ложиться на меня сверху.

– Милая моя… нежная, – шепчет Рома и целует меня в губы.

Его язык медленно играет с моим, и я понимаю, что этот момент я точно запомню на всю жизнь.

Момент, когда ты любишь всем сердцем. Момент, когда тебя любят всем сердцем. Момент, когда мы стали одним целым с Ромой…

Глава 31 Я люблю тебя

Аня

Сегодня выдался безумно жаркий день. Даже наступающая ночь не унимает этой духоты и теплоты.

Воздух по-прежнему, так же, как и днём, тяжеловат и густоват. Многоэтажка напротив дремлет. И почему-то странно походит на чье-то уставшее за день лицо. Два окна по бокам горели слабым светом – они выглядели, как глаза. А снизу горел балкон, как раз посредине – это был рот.

Уже стояла темень, и мне приходилось напрягать свое зрение, чтобы разглядеть Рому, сидевшего на соседней качели.

Мы так устали от духоты, что вышли на улицу, чтобы освежиться. Но и здесь было не легче.

– Анют, не грусти. Вижу, что нос повесила. Все хорошо будет. Год быстро пролетит. Обещаю, – серьезно произносит Рома, вглядываясь в мое лицо.

Я, так же, как и он, тихо качаюсь на качели и смотрю, то на него, то на дом, то на свои ноги.

– Угу, – тихо отвечаю, при этом стараюсь побороть огромнейшее желание снова разрыдаться.

Но сегодня я обещала ему, что не буду реветь. Дала слово, поэтому, лишь сильнее стиснув зубы, прогоняю слезы прочь. Куда-то глубоко внутрь себя, чтобы там они и остались. А завтра, когда я провожу Рому в армию, я дам им волю. Выпущу их на свободу. Запрусь на целый день у себя в комнате и буду реветь.

– Мы сможем общаться по телефону, надеюсь – если повезёт. Говорят, в армии с этим строго, но все равно телефоны у парней есть, и им удается писать и иногда звонить. И я смогу. Вот увидишь.

– Угу, – соглашаюсь я с ним, – А может даже и приехать навестить разрешат?

– В некоторых частях разрешают. Но опять же, не во всех и не всегда. Куда попаду. Ну не грусти, иди ко мне, – Рома касается моей руки.

Я поднимаюсь с качели и подхожу к нему. Встаю между его широко расставленных ног и целую в губы.

Касаюсь его мягких губ совсем легко. Но парень тут же углубляет поцелуй, и он превращается в долгий и страстный, чарующий и просто волшебный поцелуй.

Никогда не устану повторять, что его губы слаще всех десертов в мире. Мой любимый Рома. Так целует, что голова идёт кругом, и все мысли просто исчезают под его натиском.

– Анют, ну что пойдем. У нас не так много времени.

– Пошли. Завтра рано вставать, – шепчу ему в губы.

Мы поднимаемся к нему домой и какое-то время суетливо что-то делаем. Нарочно оттягивая время, стараюсь его замедлить. Рома идёт в душ, а я наливаю нам чай. Я понимаю, что пора ложиться, но спать не хочу. Не хочу, чтобы завтрашний день наступил. Не хочу, чтобы новый день забрал моего Рому на целый год. Боже мой, подумать только. Целый год для меня как вечность. Слишком долго. Слишком.

После душа Ромка утягивают меня в постель, закрывая глаза на остывающий чай. Его горячие ласки дарят мне столько любви, что я забываю обо всем и просто растворяюсь в нем. До самого утра Рома не выпускает меня из своих объятий.

Новый день встречает нас суматохой в комнате, шуршанием, взволнованными репликами, нежными поцелуями и скорыми объятьями. Все происходит слишком быстро. Очень быстро бегут стрелки на циферблате больших настенных часов. Их не остановить. Время нам, увы, неподвластно.

Скоро собираемся и едем по нужному адресу. В дороге Рома отвлекает меня какими-то историями. Но сам при том дико нервничает. Это видно по его напряжённым плечам, по его слишком громкому голосу. Я улыбаюсь и стараюсь не думать о плохом. Все будет хорошо! Все будет хорошо! Как мантру, повторяю я про себя всю дорогу.

Возле военного комиссариата тьма народу. Куча молодых парней и тех, кто их провожает. Нас с Ромой встречают друзья и родственники.

Отношения с родителями Ромка так и не наладил. Но после наших долгих разговоров по душам, стал периодически им звонить.

Я, как и обещала Надежде Андреевне, поговорила с Ромой. Но я не наезжала на парня и не наседала. Я полностью была на стороне Ромы, и всячески старалась его поддерживать.

Сказала ему только, что обида это самое противное чувство, и его лучше отпустить. Да, родители поступили неправильно. Я тоже так считаю. Но Ромка таит в себе эту обиду, и здесь уже она может нанести ему вред.

Я ничего не советовала и тем более не убеждала, его переехать в свой отчий дом. Просто мы поговорили по душам. Мы вспомнили ещё раз дядю Мишу и вместе съездили на кладбище. Один раз я даже затянула Ромку в церковь, чтобы помолиться за бабушку и дядю и отпустить уже их с Богом из своих мыслей.

И случилось какое-то изменение. После наших бесед и церкви Ромку будто подменили. Он стал звонить родителям и братьям. Но переезжать не захотел. Не скажу, что отношения теперь у них стали идеальными. Нет. Но хотя бы они общались.