Принципы и несчастная гордость (СИ) - Дубинская Анна

– Угу. Сам в шоке, если честно, – соглашаюсь с Анютой.

В поисках нового дома блуждаем не долго, и вот уже через минут двадцать оказываемся в светлой двухкомнатной просторной квартире. Мебели совсем нет, она абсолютно голая. Но ремонт есть, и все необходимое из сантехники уже установлено. Это радует. И все же мне не верится, что это теперь мое.

Папа сказал, что пока все оформлено на него. И пока квартира в ипотеке так и останется, но потом обязательно нужно будет все документы переделать на меня.

– Круто! Классная квартира! – Аня с любопытством проходит вглубь и внимательно осматривает комнаты.

– Да, хорошая планировка. Интересно, – все ещё находясь в какой-то прострации соглашаюсь я.

Аня ходит туда-сюда, а я хожу за ней.

– Супер! Ром, правда? – Аня резко останавливается, и мы сталкиваемся. Смеемся.

– Супер, иди ко мне, – я целую ее крепко в губы, и осознание того, что сейчас мы совершенно одни, и нас никто не видит действует как зелёный сигнал.

– Анют, я соскучился. Хочу тебя. Боюсь я не доживу до ночи, – бормочу ей и начинаю ее раздевать.

Мне плевать на ипотеку, но квартиру, да на все. Я просто хочу побыть со своей Аней наедине хотя бы немного.

– Мы всё-таки опоздаем на вечеринку, – шепчет она.

– А…к черту ее, – целую ее ещё сильнее.

Аня хихикает и помогает освободится от ненужной одежды. Мы как сумасшедшие бросаемся друг на друга. Целуем, трогаем, гладим, ласкаем. Хрупкие женские пальчики гладят мою спину и плечи. А желание разгорается с неимоверной силой.

Вот сегодня точно самый лучший день в моей жизни. Аня любит меня. Она дождалась меня. Целый год она поддерживала меня, писала письма, добилась наших встреч. И это самое бесценное, что может быть в жизни каждого человека. Я люблю ее.

Бонус Последняя капля

Аня

– Лер, извини, привет… Ты можешь поговорить? – спрашиваю сквозь слезы у подруги.

Время уже позднее, и скорее всего я ее разбудила. Я могла позвонить и завтра, но сегодняшнее происшествие просто рвет душу на части. Я просто не могу держать это в себе.

– Ты чего, Ань? Плачешь? Что стряслось? – спрашивает Лерка так громко, что я сразу же убавляю звук на телефоне.

Не хватало еще, чтобы Рома проснулся и все услышал.

– Лерка, это случилось…

Да, сегодня окончательно поняла, что мои догадки подтвердились. Всю неделю я молчала и терпела, сгорая при этом от не известности и ревности. Но сегодня, сейчас… я решила обо всем поведать лучшей подруге.

– Лер, Рома мне изменяет! – шепотом произношу, и чувствую, как колючие ледяные мурашки расползаются по всему телу, окутывая меня диким ознобом.

– С ума сошла?! С чего такие сумасшедшие выводы? Он любит тебя больше всей жизни. За три года вашего брака я ни разу в жизни не слышала от тебя плохих слов в его адрес. Что у вас стряслось? – негодующе шипит Лера.

– Да, все было хорошо… Видимо кризис наступил… – шмыгаю носом, – Господи, как это ужасно, что мне делать?! Настюша совсем маленькая…

– Так, в первую очередь выкинуть все глупые мысли из головы! А во вторую наконец-то рассказать с чего ты думаешь, что Рома неверен тебе? Это же бред! Ну полная чушь!

Я устало вздыхаю и смахиваю горькие слезы.

– Рома уже целую неделю приезжает намного позже с работы, говорит, что ездит к родителям. Вчера я заподозрила неладное и позвонила Надежде Андреевне, но мама сказала, что его не было больше месяца.  Он мне соврал. А сегодня… сегодня я случайно подслушала, как он общается с какой-то Полиной и назначает ей встречу. Он думал, что я сплю, это было утром. Но я всё слышала, все слышала! Лерка, я сейчас умру. Я вся горю, мне кажется, у меня температура поднялась.

– Господи, Аня, у тебя просто крыша съезжает от этих подгузников. Я уверена, это какая-то ошибка. Ну не может быть так! Не может и все! Я помню у меня с Димой тоже была послеродовая депрессия. Мне не хватало внимания, и я тоже с ума сходила. Может все дело в этом?

– Я не знаю… – крохотная пылинка надежды заметалась в груди. Может подруга права?.. И это просто злая шутка судьбы?

– Что ты не знаешь? Прямо сейчас его буди и поговори! Я настаиваю на этом! Или я ему сама все расскажу. Сейчас позвоню ему и все расскажу!

– Стой! Не надо. Я сама. Ему завтра на работу, он итак не высыпается из-за Настёны. Не надо ему звонить… Я сама.

Наступает тишина, затем шумный вздох подруги и снова молчание…

– Ань, – произносит тихо Лера,– а я тут подумала, ведь он может и обидеться, если ты прямо ему так заявишь об этом.

– Я знаю, поэтому и не могу вот так прямо заявить о своих подозрениях… Ему станет неприятно. А если же всё-таки это правда? Если я права?

– Аня, я запрещаю тебе думать об этом, пока все не выясниться! Ясно? Мало ли с кем он там может общаться?

– И встречу назначать…

– Может он сюрприз готовит? У вас есть в ближайшее время какие-нибудь праздники? Там может день знакомства?

– Нет, в том то и дело, что нет. День рождения еще нескоро, день свадьбы тоже…

– Ясно, – с сожалением произносит Лера, – господи, не переживай ты так! Хорошо? Все наладится, я уверена, что это просто игра твоего подсознания и лёгкая депрессия после родов. Ну не верю я, не верю, хоть убей!

Самое главное, что в глубине своей души я тоже отказываюсь в это верить. Но когда твой самый любимый человек на земле начинает вдруг резко вести себя странно, то словно какие-то злые демоны подбрасывают тебе плохие мысли. И самое ужасное, их ничем не вытеснить. Я беспрестанно думаю об этом… И эти ужасные мысли затягивают меня все глубже и глубже в трясину обиды и ревности.

– И как же мне тогда быть? Что мне делать? Может проследить за ним завтра? Встречу он назначил на двенадцать часов около кафе «Зимняя вишня». Господи, он ее в кафе пригласил, до меня только сейчас дошло, это жесть!

Я с силой сжимаю смартфон, того гляди он раскрошится на мелкие части. За что он так со мной? За что?

– Ничего не жесть! Я тебя прекрасно понимаю. Тебе обязательно нужно все выяснить. Иначе ты загонишь себя и изведёшь Ромку.  Нужно что-то решать прямо сейчас. Завтра привози Настену ко мне и дуй в это кафе. Посмотри, как он будет с ней общаться издалека, там напротив парк, как раз из него хорошо все видно.

– Это просто немыслимо. Настенке всего два месяца… Я её ещё ни с кем не оставляла.

– Ничего, переживет. Сейчас она только ест да спит. Она и не заметит твоего отсутствия. Что я не справлюсь, что ли? Молоко только привези, и прекращай себя накручивать! Ну правда, Анют, я очень переживаю за вас. Это точно не придет на пользу ни тебе, ни ему. Пока ничего не узнаешь, даже и думать забудь! Хорошо?

– Хорошо, – вздыхаю тихо. – Другого выбора у меня нет. Нужно все узнать. Ты права.

– Вот и умница! И прекращай реветь.

Вдруг я снова слышу плачь дочки.

– Лер, мне пора, Настёна проснулась. Чего-то у нее сегодня сон плохой, – быстро тараторю я подруге.

– Дети все чувствуют, она чувствует твои переживания. Правда Анют, успокаивался, а то ещё на нервной почве молоко пропадет.

– Все, пока, спасибо за поддержку. Завтра позвоню, как Рома уедет на работу. Хорошо?

– Хорошо, может завтра все и выяснится?

– Все, мне пора, пока, – я резко сбрасываю вызов и бегу в детскую комнату, чтобы успокоить малышку.

* * *

Белый комочек ерзает в кроватке. Глазки закрыты, а маленький рот напротив приоткрыт в плаче.

– Тшш-ш-ш, малышка моя, мама рядом. Иди ко мне рыбка моя золотая, – шепчу дочке и осторожно беру ее на руки.

Крепко прижимаю к груди и качаю. Настёна все ещё плачет, но не так надрывисто и звонко.

– Ну, ну, тш-ш-ш, папочку разбудишь, – говорю ей тихо, а у самой слезы наворачиваются на глаза.

Эх, Ромка Березов, за что ты так с нами?.. За что…

Малышка вдруг открывает глазки и внимательно смотрит на меня. Красавица недавно появилась на свет, а взгляд такой серьезный, словно она все-все понимает.