Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я удовлетворённо кивнул.
– Шип приглашает Эгиду, во имя прохладной воды, спокойно, – прошептал я в вокс и обернулся к Осме.
Он приподнял свой энергетический молот, при этом бормочущие дознаватели умолкли и закрыли свои книги.
– Грегор Эйзенхорн, – произнёс Осма на великолепном формальном высоком готике, – по обязательству перед господом Богом-Императором, нашим предвечным владыкой, и во исполнение воли Золотого Трона, от имени Ордо Маллеус и Инквизиции объявляю вас дьяволопоклонником и в свидетельство своих обвинений представляю эту карту. Да восторжествует правосудие Империума. Храни нас Император.
Я извлёк обойму из своего штурмового болтера и вручил оружие Леониду, как и полагалось, рукоятью вперёд.
– Ваши слова и обвинения были услышаны. Я повинуюсь, – ответил я по древней форме. – Да восторжествует правосудие Империума. Храни нас Император.
– Вы принимаете эту карту из моих рук?
– Я принимаю её в свои руки, но лишь с тем, чтобы доказать, что она трижды лжива.
– Настаиваете ли вы на своей полной невиновности?
– Настаиваю на том, что я неповинен и чист. Да будет это записано.
Дроны, парившие за плечами дознавателей, все записывали, но, несмотря на это, самый молодой из спутников Осмы отмечал происходящее с помощью галопера на планшете, установленном перед ним на гравипластине. Эту деталь я отметил с некоторым удовлетворением.
Несмотря на абсурдность обвинений, Леонид соблюдал формальный протокол со всей полнотой и точностью.
– Прошу вас сдать знак полномочий, – произнёс Осма.
– Я отказываю вам в этой просьбе. По протоколу о предварительном осуждении, я заявляю о праве сохранять своё звание до исхода слушаний.
Он кивнул.
– Этого я и ожидал. – Он перешёл с высокого формального на низкий готик. – Спасибо, что помогли избежать неприятных моментов.
– Не думаю, что мне удалось избежать каких-либо неприятностей, Осма. Все, чего я избежал, – кровопролития. Происходящее просто абсурдно.
– Все так говорят, – ехидно пробормотал он, отворачиваясь.
– Нет, – размеренно заговорил я, заставляя его застыть на месте. – Виновные и совращённые сопротивляются. Они отрицают. Они вступают в сражение. За свою жизнь я уничтожил девятерых дьяволопоклонников. Ни один из них не ушёл спокойно. Отметьте этот факт в вашем отчёте, – обратился я к пишущему дознавателю. – Если бы я был виноват, то не стал бы вести себя так вежливо.
– Отметь это! – приказал Осма заколебавшемуся писцу, а потом снова повернулся ко мне: – Прочтите карту, Эйзенхорн. Вы виновны как сам грех. И именно такого понимания и сотрудничества я ожидал от столь осторожного и умного создания, как вы.
– Это комплимент, Осма?
Он сплюнул в орляк.
– Вы были одним из лучших, Эйзенхорн. Лорд Роркен очень просил за вас. Я признаю ваши прошлые заслуги. Но вы свернули с пути праведного. Вы – Маллеус. Мерзость. И за это придётся заплатить.
Спустившись наконец с холма, к нам подошла Нев. Изодранный доспех на ней промок от крови.
– Это безумие… – пробормотала она.
– Не ваше дело, леди инквизитор, – оборвал её Осма.
Нев сердито взглянула на Леонида:
– Вы находитесь на моей территории, инквизитор. Эйзенхорн доказал мне свою чистоту. А этот цирк препятствует исполнению задач Инквизиции.
– Ознакомьтесь с картой, леди, – ответил Осма. – И заткнитесь. Эйзенхорн умен и умеет убеждать. Он одурачил вас. И будьте благодарны, что вас не привлекают к этому делу.
Моих спутников, под ответственность Нев, увезли в Каср Дерт. Мне на такую роскошь рассчитывать не приходилось. Меня погрузили на борт кадианского военного лихтера, понёсшегося в рассветных лучах на юг, к самому далёкому из островов кадукадской группы, к печально известной кадианской тюрьме – Карнифицине.
Скованный по рукам и ногам, я сидел на металлической скамье, выступающей из переборки бронированного трюма, в окружении кадианских гвардейцев и читал карту. Неровный свет едва пробивался через прорези иллюминаторов.
Я не мог поверить тому, что читал.
– Ну? – проворчал Фишиг со своего места в углу. Мне разрешили взять с собой одного помощника, и я выбрал Годвина, учитывая его арбитрское прошлое.
– Прочитай, – сказал я, протягивая ему карту. Один из кадианцев с безразличным видом взял у меня документ и передал нахмурившемуся Фишигу. Тот углубился было в чтение, но уже через несколько секунд разразился неслыханным богохульством.
– Я тоже так подумал, – откликнулся я.
Карнифицина высилась над неспокойным морем, словно коренной зуб какого-то огромного травоядного животного. Её не столько построили, сколько вырубили в скале. На этом тюремном острове не было ни одной стены тоньше пяти метров.
О гранитное основание разбивались яростные белопенные волны, а западное побережье подвергалось злейшим океаническим штормам. В открытых водах между тюремным островом и окружающими его бесплодными атоллами сталкивались и крошились айсберги, отколовшиеся от ледников Покоя Каду и далёкого Кадукадского перешейка.
Берега у самой воды заросли скользкими водорослями и чахлыми акселями.
Лихтер покачнулся, проходя мимо восточного бастиона, и опустился на вырезанную в камне площадку. Конвой вывел меня в холодное солнечное утро, а затем погнал по сырым, вырубленным в скалах коридорам. Стены, покрытые белыми отложениями, сочились влагой и пахли морской водой. С потолка к люкам грязных темниц спускались ржавые цепи.
Я слышал крики и стоны заключённых. Здесь доживали свой век обезумевшие и заражённые варпом кадианцы, по большей части бывшие военнослужащие, сошедшие с ума во время сражений у Ока.
Кадианские солдаты передали меня отряду одетых в красную униформу тюремных охранников. От тюремщиков, вооружённых нейрокнутами и электрошокерами, невыносимо воняло давно не мытым телом.
Отодвинув задвижку, они открыли люк толщиной в полметра и впихнули меня в камеру.
Моё новое пристанище представляло собой помещение четыре на четыре шага, вырубленное в камне и лишённое окон. Внутри воняло мочой. Предыдущий обитатель умер прямо здесь… и не был вынесен.
Я сдвинул его сухие кости в сторону и сел на деревянную койку. Меня мучила неизвестность. Я понятия не имел, захватила ли Кадианская Внутренняя Гвардия вражеский космический корабль и удалось ли кому-нибудь проследить за тварью, захватившей тело бедного Гусмаана.
Пока мы играли в эти игры, тропинка, ведущая к Квиксосу, исчезала с каждой секундой. И я ничего не мог с этим поделать.
– Когда вы впервые стали сотрудничать с демонами? – спросил дознаватель Риггре.
– Я никогда не делал этого и не собирался.
– Но демонхост Черубаэль знает вас по имени, – сказал дознаватель Палфир.
– Это вопрос?
– Это… – Палфир запнулся.
– В каких отношениях вы состоите с демонхостом Черубаэлем? – резко встрял Мояг.
– Я не состою в отношениях ни с одним из демонхостов, – ответил я.
Меня приковали к деревянному стулу в огромном зале Карнифицины. Свет зимнего солнца струился вниз из высоких окон. Три дознавателя Осмы бродили вокруг меня, словно звери в клетке, их балахоны колыхал сквозняк.
– Он знает ваше имя, – раздражённо заявил Мояг.
– А мне известно ваше, Мояг. Даёт ли мне это власть над вами?
– Как вы организовали беспорядки на Трациане в Улье Примарис? – спросил Палфир.
– Я этого не делал. Следующий вопрос.
– Вы знаете, кто это сделал? – спросил Риггре.
– Не уверен. Но полагаю, что это было существо, которое вы уже упомянули. Черубаэль.
– Вы уже встречались с ним прежде.
– Я мешал ему прежде. Сто лет назад, на 56-Изар. У вас должны быть отчёты.
Риггре оглянулся на своих коллег, перед тем как ответить.
– Они у нас есть. Но вы продолжали его искать. Зачем?
– По долгу службы. Черубаэль – мерзкое отродье. И вы ещё спрашиваете, зачем я его искал?
– Не все ваши контакты с ним зарегистрированы.
– Что?
– Мы знаем, что часть ваших встреч сохранялась в секрете, – перефразировал Мояг.
– Откуда?
– Поведано под присягой Аланом фон Бейгом. Он заявляет, что год назад вы отправили на поиски Черубаэля агента под кодовым именем Гончая и что вы не сочли нужным доложить об этом руководству своего Ордоса.
– Я не хотел зря беспокоить лорда Роркена.
– Итак, вы не отрицаете этого?
– Что я должен отрицать? То, что охочусь на Хаос? Нет, не отрицаю.
– Но вы ведь делали это скрытно?
– Какой инквизитор не работает скрытно?
– Кто на самом деле Гончая? – спросил Палфир.
У меня не было ни малейшего желания за просто так осложнять жизнь Фишига.
– Мне не известно его подлинное имя. Он действует инкогнито.
Я ждал, что они попытаются надавить на меня, но вместо этого Мояг спросил:
– Как вам удалось выжить в трацианском кошмаре?
- Легенды Ереси - Дэн Абнетт - Боевая фантастика
- Ракета и Грут спасают Вселенную - Дэн Абнетт - Боевая фантастика
- Мученик Саббат (ЛП) - Абнетт Дэн - Боевая фантастика
- Фон за дополнительную крону - Дэн Абнетт - Боевая фантастика
- Рейвенор - Дэн Абнетт - Боевая фантастика
- Некрополь - Дэн Абнетт - Боевая фантастика
- Анарх - Дэн Абнетт - Боевая фантастика
- Вечный - Дэн Абнетт - Боевая фантастика
- Первый и Единственный - Дэн Абнетт - Боевая фантастика
- Гибель Малволиона - Дэн Абнетт - Боевая фантастика