Время, вперед! Культурная политика в СССР - Коллектив авторов

«Уголок Дурова» прочно вошел в советскую культуру именно в связи с образом детства. Он стал одним из культурных локусов, традиционно посещаемых детьми, – наряду с театрами Н. Сац и С. Образцова и Цирком на Цветном бульваре. При этом сам «Уголок» превратился в «мир волшебства и сказки», который оперирует вечными ценностями и не претендует на хоть сколько-нибудь актуальное и злободневное высказывание.

«Детская» и «волшебная» парадигма «Уголка» окончательно утвердилась и обрела зримые формы в новом помещении, построенном к московской Олимпиаде. Архитектор Г. Саевич спроектировал несколько зданий в форме барабанов и соединил все постройки крытыми полукруглыми переходами. Получилась многоплановая и многофигурная композиция, в которой нет ни одной прямой линии (за исключением старого особняка постройки Вебера). Кривизна и закругленность работают как по горизонтальной оси, так и по вертикальной: здания приземляются на множество закругленных объемов, плавно переходят в полукружия клумб. Новое здание представляет собой чистое воплощение раблезиански-карнавальной культуры и вызывает самые разные аллюзии: арена, шатры, шапито, надувные цирк и ярмарки. Саевич спроектировал принципиально игровое пространство, «детский мир», который противостоит традиционной советской архитектуре второй половины 1960-х – 1970-х годов – плановой, серой, сборной.

Сегодня строятся планы по экспансии и расширению «Уголка». Предполагается построить конюшню с манежем, многофункциональный деловой центр с офисами, апартаментами, торговыми помещениями, а также комплекс зданий под названием «Храм детства», который должен поставить точку в вопросе о предназначении и идеологии «Уголка».

* * *

Г. Ревзин в статье, посвященной «Уголку Дурова»[452], пишет, что он сегодня хранит в себе уникальный культурный феномен, подобного которому нет нигде в мире, – балаган как основа государственности. Балаган, шапито, трюки, аттракционы – все то, что возникло из низовой массовой культуры и традиционно воспринималось как незамысловатое развлечение, – были объявлены национальным достоянием, облечены в крупные художественные формы театра и музея и стали местом посещения первых лиц государства.

На официальном сайте цирка сказано, что «„Страна чудес дедушки Дурова“ признана национальной ценностью, одним из ведущих воспитательных центров России, несущих подрастающему поколению духовность и нравственность». Отдельная комната в музее «Уголка» отведена под «новую историю». Здесь размещены награды и премии артистов, а также висят портреты Путина, Лужкова и прочих политиков, посещавших театр.

Корни этого феномена, безусловно, лежат в советской культурной политике, в результате которой зрелищность и «чудеса» цирка стали проводником идеологии и одним из воплощений государственной политики.

Но проникновение идеологии в цирк не может пройти бесследно. Влияние оказывается обоюдным. И если цирк становится политикой, то политика непременно приобретает черты цирка.

Впрочем, это тема совсем другого исследования.

© Волынская А., 2013

Мария Вагина. Олимпийские игры 1980 г. Как урбанистический прорыв

В урбанистике есть понятие «мегасобытие». Им обозначают крупнейшие мероприятия в истории городов и стран, в которых участвуют представительства других государств и на которые съезжаются миллионные толпы поклонников со всего света. Мегасобытие – это мероприятие, не просто привлекающее в одну точку планеты большое количество людей, но сильно влияющее на инфраструктуру города, в котором оно проходит[453]. Тут страна должна показать себя с наиболее выигрышной стороны и при успешном исходе извлечь для себя максимальную выгоду. Потому для проведения спортивных соревнований реставрируются и строятся стадионы, для организации культурных программ реконструируются старые и открываются новые площадки. Растет транспортная, гостиничная и общественная инфраструктура, город преображается полностью.

Отличительной чертой мегасобытий является масштабность результатов – одноразовость, кратность и непродолжительность Олимпийских игр или Евровидения резко контрастирует с длительной подготовкой и колоссальными последствиями[454]. Зачастую проведение мегасобытий порождает большой национальный долг, из-за которого городам приходится полностью менять стратегии развития. Поэтому неудивительно, что чаще вопрос мегасобытий оценивается с точки зрения издержек, которые терпит локальная культура, – переезжают местные жители, чьи дома неожиданно оказались на территории будущих олимпийских объектов, закрываются небольшие местные забегаловки под натиском интернациональных сетей самообслуживания, взлетают цены в гостиничном бизнесе в ожидании обязательного потока туристов[455].

Однако помимо анализа подобных издержек нам кажется важным другой аспект мегасобытий. На наш взгляд, мегасобытие может быть оценено не только с точки зрения того, что было им уничтожено, но и с точки зрения того, что было создано. Вместо того чтобы вслед за многочисленными исследователями и журналистами анализировать сослагательные наклонения истории и возможные альтернативы расходования средств, мы предлагаем обратиться к вопросу масштабности преобразований.

Рассмотрим, как видоизменилось городское пространство благодаря Олимпийским играм 1980 г., которые прошли в Москве. Более 30 лет назад состоялась Олимпиада, и сейчас мы с уверенностью можем оценить, как после нее преобразилась столица.

Олимпийские игры 1980 г. вошли в международную историю спорта прежде всего как политическое событие. Они запомнились бойкотом США и других стран, которые решили таким образом высказать Советскому Союзу свое негодование из-за ввода войск в Афганистан. Советский Союз на такие действия потом ответил – вместе с другими государствами-союзниками бойкотировал Олимпиаду в Лос-Анджелесе. Но с точки зрения урбанистики, а не анализа политических конфронтаций бойкот означал лишь одно: количество (действительных) гостей Олимпийских игр было несопоставимо меньше того, на которое рассчитывали организаторы.

Но все же гостей было не так мало, как если бы американскую точку зрения полностью поддержал Международный олимпийский комитет (МОК). Дело в том, что американские власти настаивали на полном переносе Олимпийских игр из Москвы. После долгих собраний МОК решил отклонить такое предложение Соединенных Штатов, на что и получил ответ. «Мы сожалеем о решении Международного олимпийского комитета провести летние Олимпийские игры 1980 г. в Москве и отклонить предложение Олимпийского комитета Соединенных Штатов перенести, отложить или отменить игры. В связи с этими обстоятельствами ни Президент, ни Конгресс, ни Американский народ не могут поддержать это решение и выслать команду Соединенных Штатов в Москву этим летом», – говорится в официальном заявлении Белого дома[456].

Спортсмены 30 стран, включая США, Западную Германию, Японию и Канаду, остались дома в знак протеста против вторжения советских войск в Афганистан. А еще 16 государств выразили свое согласие с подобным жестом, выступив во время церемонии открытия не под национальными флагами, а под флагом Олимпиады с пятью разноцветными кольцами.

Однако многие команды присутствовали на прошедшей годом ранее двухнедельной VII летней Спартакиаде народов СССР, которая, по сути, стала репетицией будущей Олимпиады. В отличие от всех предыдущих лет Спартакиада 1979 г., несмотря на название, вошла в историю как первая международная – участвовали 87 команд, в том числе и будущие бойкотирующие страны. Соединенные Штаты Америки прислали 109 атлетов и выиграли четыре золотые медали только в первые пять дней.

Спартакиада стала проверкой готовности страны к Олимпийским играм. Хотя некоторые проблемы по части организаторской работы и требовали решения к будущему году, уже многое к Олимпиаде было готово, в том числе были введены в эксплуатацию и некоторые новые спортивные сооружения.

Всего специально к Олимпиаде было построено 78 объектов. По сравнению с градостроительными политиками других городов, принимавших Олимпийские игры ранее, эта цифра существенная. Для Олимпиады 1956 г. в Мельбурне построили лишь одно сооружение, в Риме в 1960 г. – два, в Токио в 1964 г. – три, в Мехико в 1968 г. – четыре, в Мюнхене в 1972 г. – шесть, в Монреале в 1976 г. – три.

Для московской Олимпиады 1980 г. были построены шесть олимпийских спортивных комплексов, 11 новых крытых сооружений, многочисленные бассейны, стадионы, спортивные площадки, восемь гостиничных комплексов, здания Олимпийской деревни на 14,5 тыс. человек и молодежный лагерь «Солнечный» в Химкинском районе на 2,5 тыс. человек. Олимпийские игры 1980 г. назвали «не просто спортивным событием, а фестивалем архитектуры и технологий»[457]. В общей сложности были построены здания на 40 тыс. человек – фактически на население целого города.