Женщина без имени - Чарльз Мартин

– Я привык дарить это людям, таким, как ты.

– Как я?

Я кивнул.

– Людям, которым больно.

– И скольким же людям ты это отдал?

Я отвернулся и покачал головой:

– Напрямую или опосредованно?

– И так, и так.

– Первый раз я подарил это девочке по имени Джоди. Потом счет пошел на десятки… миллионов.

Взгляд Кейти упал на подарок в ее руке, и ее губы слегка раздвинулись.

Я вышел из комнаты и спустился на несколько ступенек, когда услышал, как она медленно разрывает бумагу. Я бросил через плечо:

– Я подписал это для тебя.

Она открыла титульный лист и провела пальцами по имени «Белла». Я держался за перила, боясь оглянуться назад.

– Ты была права насчет писателей.

Ее голос был не громче шепота:

– Как это?

– Они умирают. Их слова – нет.

Я спустился на четыре пролета, у меня подгибались колени. Мне хотелось убежать, но я не знал, куда, поэтому я вышел на улицу, и меня вырвало в кустах. Как только первая волна прошла, меня вырвало снова. Опустошенный, я вытер лицо рукавом, сунул руки в карманы и стал бродить по садам, стараясь не думать о том, что происходит в доме. Эти мысли провели меня через пастбище, потом через виноградник.

Это была долгая, долгая прогулка.

После полуночи я вернулся к себе в комнату, лег на кровать с блокнотом на груди. Мое сердце гулко билось. Окна были открыты, бриз шевелил занавески. Около трех часов утра я выключил свет, но не уснул. Надо мной все время скрипели доски, позволяя предположить, что Кейти не спит. Все еще читает. Всю ночь до меня доносились смех и приглушенные всхлипывания. За последний час она не издала ни звука.

Где-то около пяти утра заскрипели ступени лестницы. Я повернулся и увидел, что она стоит на пороге, прижимая книгу к груди. В руке – бумажный носовой платок. Кейти медленно подошла к кровати, обошла ее и присела на край. Ее глаза покраснели, лицо опухло. Прошло несколько минут, прежде чем она заговорила. Но это были не слова.

Кейти легла рядом со мной, положила руку мне на талию и поцеловала меня. Ее слезы текли по моей щеке.

В своей прошлой жизни я кое-что узнал. Я помню это выражение на лицах детей в больнице. Вот оно: все сердца хотят только одного. Это одна простая, невысказанная, неоспоримая потребность. Один неоспоримый страх.

Быть узнанным.

Вы можете подавить это. Убить. Положить в ящик и запереть. Заглушить и закрыть дверь на ключ. Похоронить. Заложить камнями. Но в конце концов потребности сердца сорвут все запоры со всех дверей, вырвутся из земли и разобьют камень. Ни одна из возведенных тюрем их не удержит. Те из нас, кто думает, что мы это можем, лгут самим себе. И тем, кто рядом с нами.

Надежда никогда не умирает.

Кейти придвинулась ближе, ее спина прижалась к моей груди. Спустя несколько секунд она уже спала, а я нет.

Глава 28

Был уже почти полдень, когда я открыл глаза. Лицо Кейти было в нескольких дюймах от моего, и она смотрела на меня. Мои руки были скрещены у меня на груди. Одна ее рука лежала поперек моей. Ее пальцы переплелись с моими – две молодые лозы винограда, направленные виноградарем на опору. Она прижала наши переплетенные пальцы к своей груди и прошептала:

– Привет.

– Привет.

Кейти повернулась, потянула за собой мою руку и прижалась спиной к моей груди, крепко обнимая себя моей рукой. Снова объятия.

– Не могу поверить, что это ты. То есть что ты это ты.

Я хмыкнул.

– Это действительно я.

Кейти заговорила через плечо:

– Есть люди – в большинстве своем это те, кто верит, что Элвис Пресли и Мэрилин Монро до сих пор живут в хижине в Австрийских Альпах, – которые думают, что ты все еще жив. И не умирал никогда.

– Те же самые люди, вероятно, начинают говорить то же самое о тебе.

Кейти пожала плечами.

– Теперь мне понятно, почему ты так много знаешь о двери номер три.

– Да, конечно…

Кейти была почти игривой. Как будто мое признание поставило нас на одно и то же игровое поле. Соучастники в преступлении.

– Не могу поверить, что это и в самом деле ты. – Она снова пожала мои пальцы. – То есть я о том, что ты действительно Питер Уайет. И сам Питер Уайет лежит в моей постели. Спит под моей крышей.

– Ты уже это говорила.

– Посмотри на меня: у меня вспотели ладони. Так вот как это бывает, когда встречаешься со знаменитостью?

– Я не уверен, что до сих пор настолько знаменит.

Рука Кейти легла на ее бедро.

– И что же случилось с той последней книгой? Той самой, по которой весь мир сходил с ума? С твоим «утраченным шедевром»?

Я покачал головой:

– Честно говоря, не знаю.

– Но ты ее написал, разве нет?

– Да.

– Ты ее потерял?

– Что-то в этом роде.

– А ты не можешь написать эту книгу заново?

Я покачал головой.

– Почему нет?

– Причину, по которой я ее написал, у меня отняли. И ни тогда, ни сейчас я не мог и не могу понять, почему.

Кейти улыбнулась:

– Догадываюсь, что не у одной меня есть секрет.

– Думаю, да.

Ее спина крепче прижалась ко мне. Я почувствовал аромат ее волос. Она снова улыбнулась:

– Могу я кое-что тебе сказать? Сделать признание?

– Лучше оставь это для Стеди.

– Я серьезно. Это важно.

– Конечно, можешь.

– И ты не будешь возражать против моей грубой откровенности с тобой?

– Нет.

– Впервые в своей жизни я провела ночь в постели с мужчиной и проснулась одетой.

– Могу я кое-что сказать тебе?

– Да. – Снова улыбка.

– И ты не будешь возражать против моей грубой откровенности с тобой?

– Нет.

– Я впервые в жизни спал с женщиной.

Кейти хмыкнула.

– По-моему, ты что-то такое уже говорил. – Она сжала мою руку. – Что ж, ты делаешь успехи, но может быть еще лучше.

– Так мне говорили.

Кейти села лицом ко мне, скрестила ноги, положила руки на колени. Она подыскивала слова.

– О’кей, еще одно откровенное признание. Я кое в чем ошибалась. – Кейти покачала головой. – Ты ничего не компенсируешь.

– Что?

– Я насчет твоего грузовика. Я сказала тебе, что у тебя большой грузовик, потому что ты что-то компенсируешь. Стараешься быть кем-то, кем не являешься. Потому что ты не наделал много шума в мире. Но теперь я думаю, что ты водишь грузовик потому, что он тебе нужен.

– Спасибо.

Она пожала плечами:

– Я же, в свою очередь, владею четырьмя «Порше» по причинам, в которые мы не будем углубляться.

Ее самоанализ меня смущал. Я гадал, куда это приведет.

– О’кей.

Она сидела, постукивая пальцами по одеялу, как будто над невидимой картой, и в мгновение ока меняла направление.

– Красиво. Только… как ты это делаешь?

– Люди то же самое говорят о тебе.

– Да, но я бы не смогла начать… Не знала бы, что… Я играю, это всего лишь притворство. Все по сценарию. Между мной и ими есть щит, но это… это настоящее. Это совершенство. Каждое слово – честное. – Кейти пожала плечами. – Послушай меня. Я в восторге. Как и мои фанаты, я оказалась в присутствии великого человека и рассыпалась на части. – Она повернулась, схватила мою книгу. – Спасибо, я буду ее беречь.

– Я был бы рад, если бы ты… В общем, это было очень давно.

Кейти крепче обхватила себя руками.

– Твой секрет в безопасности. – Пауза. Ее губы дрогнули в улыбке. – Ты знал, что у твоей странички в Facebook более четырехсот тысяч фанатов?

– Я даже не знал, что у меня есть страничка в Facebook.

– Что ж, она у тебя есть.

– А у тебя есть?

Кивок.

– И сколько у тебя фанатов?

– Ты имеешь в виду до того, как лодка сгорела в заливе?

– Да.

– Чуть больше двадцати миллионов.

* * *

Был уже почти вечер. Стемнело. Беззаботность Кейти напомнила мне игру в шарады в средней школе. Вопросы, которых я от нее ждал, все эти «как случилось» и «что произошло», не последовали, хотя я был готов с ними справиться.

Ее обращение со мной напомнило мне маленькую девочку, которая бесконечно перебирает подарки под елкой, взвешивает на руке, держит против света, чтобы рассмотреть содержимое, но не срывает обертку и не вскрывает коробки, потому что она слишком много раз обманывалась. Подарок никогда не оправдывал ее ожидания. Не будучи уверенной в содержимом и боясь нового разочарования, Кейти довольствовалась тем, что потянула за уголки моей обертки. Она поглядывала на меня краем глаза. Когда она все-таки решилась копнуть поглубже, то сделала это нежно.

– Тебе не нравился мир, в котором ты жил, и поэтому ты из него ушел, так?

– Да.

– А что было не так?

– Боль перевесила радость.

Кейти крепче обняла мою книгу.

– Учитывая твой подарок, некоторые могли бы обвинить тебя в том, что ты довольно эгоистичный человек.