Госпожа президент - Анне Хольт

Сейчас она так перепугалась, что сердце готово было разорваться. Голова кружилась. Сесть бы куда-нибудь — и пускай привидение ее заберет, пускай дьявол сцапает ее, туда ей и дорога, думала она.

— Ой нет. Не сейчас.

Она сглотнула, стиснула зубы. Опять этот звук.

Кто-то вроде как пытается стучать по двери, но почему-то выходит плохо. Стучит неровно, с запинкой, во всяком случае неагрессивно.

Марри подняла одеяло с бетонного пола.

— Здесь я наконец-то сыскала счастье, — сказала она себе. — И не допущу, чтобы кто-то заявлялся сюда и до смерти пугал меня, старую хрычовку!

Она заковыляла к подвальной лестнице.

Бум. Бум-бум.

Теперь Марри уже не сомневалась. Стук шел от двери, возле которой она остановилась. Эта дверь была красная, в отличие от всех прочих, выкрашенных белой краской. На уровне глаз пожелтевшим скотчем приклеена картонная табличка. Рваная, надпись неразборчивая. По крайней мере для Марри.

За дверью ей почудился голос, еле внятный, может, и впрямь только почудился.

Как ни странно, бояться она почти перестала. Яростное упрямство перебороло страх. Это ее дом и ее подвал. Она выбрала замкнутую жизнь на Крусес-гате, чтобы отогнать подальше давних демонов, и никто — ни живые, ни мертвые — ничего у нее не отнимет.

Ни сейчас, ни вообще.

— Эй! — громко сказала она и стукнула по двери. — Эй, есть тут кто?

Костлявая рука похлопала по двери. Тишина. Потом стук раздался снова, да так резко, что Марри невольно попятилась.

Голос долетал словно из дальней дали. Слов не разберешь.

— Вот те на! — проворчала Марри, почесала подбородок и припала ухом к двери. — Что тут за притча… Открывай! — крикнула она. — Поверни ручку-то!

Стук не умолкал.

Марри присмотрелась к замку. Снаружи можно открыть только ключом, как и все остальные двери в подвале. А внутри должна быть такая крутилка, и дверь всегда можно отворить. Ни сам в ловушку не угодишь, ни кого другого там не захлопнешь.

Эта дверь, похоже, заперта наглухо. Марри совершенно уверилась, что внутри кто-то есть. В глубинах памяти ожили воспоминания, картины прошлого, которые она старалась отбросить. Вытолкнуть в тот мир, где больше не появлялась и куда не желала возвращаться.

Быть уличной шлюхой — это еще полбеды. Куда страшнее другое — быть отданным на произвол улицы. Марри зажмурилась, когда перед глазами замелькали помойки и подвалы, гнилые матрасы в тесных проулках и дровяных сараях, поспешные перепихивания в замызганных машинах, провонявших табаком, жирной едой и застарелой грязью.

Не сосчитать, сколько раз ее насиловали. Мало-помалу она опускалась все ниже, ее прогнали с привычного угла, отняли клиентов, приезжие шлюхи, эти окаянные русские девки, плевали на нее, сопливые юнцы над ней насмехались, ровесницы ушли. Вымерли, одна за другой, и в 99-м Харримарри сама была как ходячая смерть. Бралась за работу, от которой все шарахались, даже девчонки-литовки, которые подорвали бизнес, соглашаясь на полсотни за перепихивание без презерватива.

Харримарри помнила некий подвал. И некоего мужчину.

— Да пошел ты, не хочу я ничего вспоминать! — выкрикнула она и со всей силы треснула кулаком по красной двери. — Я тебя вызволю, касатка! Погоди маленько, Марри подмогнет!

Она проковыляла к своему отсеку, отперла дверь и схватила ящик с инструментами, который Нефис регулярно пополняла все новыми орудиями неведомого назначения.

— Иду! — крикнула Марри, таща за собой ящик к красной двери. — Иду, милая, иду!

Марри Олсен была тощая, кожа да кости. Но сильная. А сейчас вдобавок рассвирепела. Перво-наперво она долотом сбила наличники и побросала их на пол. Потом схватила молоток и принялась колотить по ручке, словно вознамерилась раздолбать собственное прошлое.

Ручка сломалась, но дверь осталась закрыта.

— Черт! — буркнула Марри, высморкалась, вытерла пальцы о цветастый фартук. — Тут надо клин покрепче.

С оглушительным лязгом она вывалила на пол содержимое ящика. Когда стало тихо, за дверью опять раздался стук.

— Сейчас, сейчас!

Марри вооружилась здоровенным гвоздодером и с недюжинной силой вбила загнутый конец в щелку возле замка да еще и молотком пристукнула, чтобы выиграть хоть несколько миллиметров, повернулась спиной к лестнице, обхватила рукоятку обеими руками и дернула на себя. Дерево затрещало, но и только.

— Еще разок! — переведя дух, буркнула Марри.

Дерево поддавалось. Но замок не уступал.

— Ладно, попробуем иначе, — сказала Марри и проделала ту же операцию с другой стороны.

Замок наконец не выдержал. Дверь тоже. Она перекосилась, и Марри снова сунула гвоздодер в щель, которая стала шире, а потому орудовать было сподручнее.

— Ну-ка потя-а-а-анем! — крикнула она и вздрогнула от неожиданности, когда дверь вдруг отошла сантиметров на десять-пятнадцать.

Гвоздодер выскользнул у нее из рук и со звоном грохнулся на пол. А она решительно схватилась за дверь и рванула ее, распахивая настежь.

— Ну-ну-ну, — сказала она женщине, которая сидела на полу и смотрела на нее. — Мне ли не знать, каково это. А теперь мы…

— Help,[37] — хрипло прошептала та.

Русская потаскушка, подумала Марри и покачала головой.

— Да помогу я тебе, помогу! — Она наклонилась и подхватила измученную бедолагу под мышки. — Мужикам нельзя потакать, ох нельзя, мало ли что им заблагорассудится. Тебе-то аккурат злодей попался, верно? Ишь руки тебе связал и вообще. Эвон как…

В куче инструментов она нашла нож и перерезала пластиковые тесемки, стянувшие запястья пленницы. Поднатужилась, помогла ей стать на ноги. В нос ударило запахом мочи и испражнений. Марри глянула на внутреннюю сторону двери. Ручки там не было.

— Вот подонок! — буркнула она, утешая, и легонько погладила женщину по перепачканному кровью лицу. — Ничего, сейчас мы устроим тебе хорошую ванну, милая. Пойдем-ка со мной.

Женщина попыталась идти, но колени подкосились.

— Ох и вонища от тебя, девочка. Пойдем с Марри.

— Help, — прошептала женщина. — Help те.

— Само собой. Я аккурат это и делаю. Ты, поди, не понимаешь, об чем я толкую. Но мне самой довелось бывать в таких же вот переделках и…

Так Марри приговаривала всю дорогу до лестницы, а потом чуть не на руках втащила пленницу вверх по пяти ступенькам и довела до лифта. Когда подошла кабина, Марри радостно улыбнулась и погрузила ее туда.

— Обопрись, — сказала она, кивнув на стальные перильца. — Сейчас. Мигом домчит до места. Ба, ну и видок у тебя!

Только теперь, в ярком свете неоновых ламп, Марри как следует разглядела ее лицо. Громадная шишка у виска окрашивала пол-лица в синеватый цвет, глаз заплыл. На шее пятна запекшейся крови.

— Одежа-то у тебя дорогая, — скептически заметила Марри, пощупав красный жакет. — Не из «Фретекса», не-ет.

Дверцы лифта открылись.

— Будь хорошей девочкой, держись покрепче за Марри.

Женщина безучастно стояла открыв рот. Глаза совершенно безжизненные, Марри поднесла к ним тощую руку, щелкнула пальцами:

— Эй! Слышишь? Идем!

Обхватив женщину левой рукой за талию, а правой поддерживая под мышку, Марри потащила ее к двери квартиры. Искать ключи она не стала, локтем нажала на звонок.

Прошло несколько секунд.

— Help, — простонала женщина.

— Сейчас, сейчас, — нетерпеливо повторила Марри и позвонила еще раз.

— Марри! — радостно воскликнула Ингер Юханна. — Где ты пропадала? Я…

— Я нашла в подвале шлюху, — решительно сообщила Марри. — Похоже, из русских или еще из каких приезжих, но, по-моему, все равно надо ей помочь. Бедняжка. Мерзавец какой-то над ей изгалялся…

Ингер Юханна стояла как громом пораженная.

— Ну-ка посторонись!

— Ханна, — негромко позвала Ингер Юханна, не сводя глаз с женщины. — Иди сюда.

— Ханна не из таких, кто вышвырнет за порог побитую шлюху, — свирепо буркнула Марри. — Посторонись! Быстрей!

— Ханна! — громко окликнула Ингер Юханна. — Скорее сюда!

В глубине холла, на фоне стеклянной стены, за которой деревья тонули в вечернем сумраке, появилось инвалидное кресло. Ханна медленно направилась к ним. Резиновые колеса чуть слышно шуршали по паркету.

— Ей только искупаться надо, — умоляюще сказала Марри. — И поесть немножко, наверно. Пожалуйста, Ханна. Ты же добрая душа.

Ханна Вильхельмсен подъехала ближе.

— Madam President, — сказала она, наклонила голову, потом подняла глаза и сделала крохотную паузу. — Come in, please. Let's see what we can do to help you.[38]

25

— Позвольте подвести итог, — сказал Ингвар. — Во избежание недоразумений. — Он провел пальцами по волосам и сел верхом на стул, вертя в пальцах красный фломастер. — Итак, тебе позвонил человек, с которым ты никогда не встречался.