За пять веков до Соломона (СИ) - Николенко Александр

— Пусть один придержит… — все бесполезно. Кричи хоть на самое ухо, и то не услышат.

Нет, на совместную работу вождей полагаться нельзя. Придется выбираться самостоятельно. Выхватить меч, прорубить выход, вырваться на воздух, вдохнуть полной грудью. Оружие привычно скользнуло в ладонь, рука сама собой отвелась для удара. Но нет, нельзя. Не сейчас, еще не время. Разум заставил опуститься острое лезвие, хотя трусливый голос внутри изо всех сил вопил от страха.

Кроме Моисея, в шатре оставались только трое. Шкура на входе занялась и очередной патриарх, выскакивая, завыл от боли. Краем глаза Моисей уловил, как четверо бросились к старику, помогая сбить пламя на одежде. Картинка скрылась: полыхающий полог вернулся на место. Двое вождей внутри одновременно выхватили мечи и резкими неумелыми ударами, попытались рассечь огненную преграду, перекрывшую проем. Та закачалась, но высокие языки пламени не давали приблизиться, чтобы ударить наверняка. С треском рухнула задняя поперечина, половина шатра прогнулась, но центральный шест пока держал.

Мы все здесь умрем — внутренний голос дрожал в ужасе. Он и еще двое заперты в огненной ловушке, неужто затея провалилась, и ему суждено погибнуть?

Вожди с мечами вдруг взглянули друг на друга, кивнули и с громким криком бросились вперед. Пылающая шкура не выдержала натиска и отлетела в сторону, открывая проход. А смельчаки уже катались по земле, скуля и прижимая к груди обоженные руки.

Моисей заставил себя не торопиться. Шаг, еще один, задержать дыхание, чтобы не наглотаться дыма. Вот он проем, ясно чернеющий в стене огня. Закрыть глаза, еще шаг и еще. Холодный порыв ветра принес такое облегчение, что ноги сами собой подкосились. Нет, не сейчас!

Моисей выпрямился, грудь с силой втянула свежий воздух, глаза с удовольствием открылись навстречу ночному небу, все вокруг стало медленно проступать сквозь слезы. Патриархи, застыв от ужаса, молча смотрели на черную фигуру с обнаженным мечом в руке, что темным силуэтом выделялась на фоне высоченного костра.

А Моисей вдруг поднял меч и изо всех сил закричал…

* * *

— Только что вы все чуть не погибли. А заодно едва не погубили еврейский народ!

Патриархи молчали, огорошенные яростью Моисея. Они чудом избежали смерти, наглотались дыма, обожгли лица и тела, но Моисей и не думал их жалеть.

— Считаете, это огонь повинен? Как бы не так. Это вы испугались, запаниковали и чуть было не отправили друг друга на тот свет. А если такое в бою произойдет? Кто виноват будет? Египтяне, что лучше обучены и подготовлены? Или вы сами, что тренировкам и порядку строгому предпочли зубоскальство остроумное и веселье безудержное?

Вымазанный черной сажей, потрясающий мечом, Моисей был подобен огненному демону. Ошеломленные люди с трудом понимали, о чем он говорит. Но чувствовали: о чем-то жизненно важном.

— Аарон!

— Да, командир!

— Сколько раз ты успел клепсидру перевернуть, пока мы все из шатра пылающего не выбрались?

— Три.

— А сколько нас там было всего?

— Тридцать два!

Моисей сделал паузу. Только сейчас почувствовал, насколько раскалился внутри шатра меч, и как болят обоженные ладони. Но вместо, чтобы отбросить пышущий жаром металл, сжал рукоять посильнее и взмахнул мечом в ярости:

— Тридцать два вождя и три минуты! Если мы из пылающего шатра так долго наружу выползали, то сколько это обычно занимает? А если бы на лагерь египтяне напали, пока мы в шатре сидели, что тогда? Да за три минуты от людей наших ничего бы не осталось! Все, как один, лежали бы стрелами утыканные.

Вожди стояли понурые, никто не пытался сказать ни слова.

— А чтобы сами убедились, что не в случае дело, смотрите внимательно. Аарон, зови Левитов.

Через минуту пятьдесят Левитов стояло перед вождями. Моисей кивнул, и они одним за другим, скрылись в соседнем шатре.

— Зажигай, — короткая команда Моисея вызвала гул среди вождей. Внезапно они начали понимать: неспроста все случилось.

Еще через минуту второй шатер пылал в ночной тиши.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Пошли, — крикнул Моисей.

Но к удивлению вождей, в шатре не возникло никакого движения. Вместо этого послышался спокойный голос сотника Махли, что уверенно отдавал команды. А еще через миг полог откинулся, и наружу выскочил первый воин. Вместо того чтобы мчаться подальше от пожара, он развернулся и, встав в стороне от выхода, подхватил шкуру так, что та не мешала остальным. Один за другим, в строгом порядке, с оружием в руках, Левиты деловито проскальзывали в открытый проем и строились неподалеку. Последним спокойно вышел Махли с обнаженным мечом в четырехпалой руке — точь-в-точь, как Моисей до этого. Командир кивнул воину у дверей, и они вдвоем присоединились к отряду, что грозно молчал в темноте.

— Аарон, клепсидра. Сколько?

— Ни разу!

— Ни разу! Вы слышали? Пятьдесят человек и пару мгновений! Они в отличие от вас панике не поддались. Потому что привыкли слушать командира. И знают, что в случае опасности обязаны четко выполнять приказы. Посмотрите на них: не то, что ожогов, даже копоти не найдете. Страх человека — главный враг его. А четкий порядок и холодная голова — самые верные союзники.

Видел Моисей, как три чувства борются в людях вокруг. Лютая ненависть, что опасности смертной их подверг, огромная радость, что выжили, из ловушки огненной выбравшись, и растущее понимание, что прав Моисей жестокой правдой жизни.

— А кто из вас готов свой отряд в пылающий шатер сейчас поместить? Молчите? А раз так, то как можете людей необученных под стрелы и мечи египетские вести? На верную погибель? Или думаете, что египетские колесницы не так опасны, как огонь жаркий?

Моисей замолчал надолго. Тишина стояла вокруг мертвая. Люди медленно приходили в себя, с ужасом осознавали, только что произошедшее. Вдруг начинали печь обоженные руки, саднить воспаленные горла, давали о себе знать слезящиеся глаза. Но все это было ничем по сравнению с огромным потрясением, когда они внезапно понимали насколько беспечными и наивными были всего час назад.

Прождав достаточно долго, Моисей скомандовал:

— Все по шатрам. Завтра на рассвете тренировку продолжим.

Быстрыми тенями вожди и патриархи разлетелись по отрядам. Уже через минуту со всех сторон послышались грозные окрики, прерывавшие ночные радость и веселье. Раздалось недовольное бурчание, но быстро стихло под бранью Сотников. Еще через пол часа лагерь спал. И мужчины, и женщины. Отдельно по Родам, а внутри по Сотням. Моисей впервые улыбнулся — первую, но такую важную победу он одержал. Теперь следовало укрепить успех парой дней тяжелых тренировок. До утра оставалось часа четыре, и он прилег ненадолго вздремнуть перед новыми испытаниями…

Кто-то отчаянно тряс за плечо. Моисей недоуменно открыл глаза: неужели рассвет? А казалось, только прилег. Но небо оставалось иссиня-черным, а на восходе даже Утренняя звезда еще не зажглась. Что случилось?

Моисей рывком обернулся и увидел над собой испуганное лицо Аарона.

— Фараоново войско три дня, как из Уасета вышло. И сейчас стоит лагерем на расстоянии полудневного перехода от нас…

* * *

Невесть откуда прилетела чайка. Белые крылья парили в теплых потоках, черные глаза высматривали добычу, громкий крик словно спрашивал: «Что я здесь делаю?». Крик отражался от красных вершин, что надменно смотрели на незваную гостью. Ей и впрямь здесь было не место. В царстве дневного зноя и ночной стужи, палящего солнца и пронизывающего ветра, могли выжить лишь каменные скалы, неприхотливый терновый куст, да двое людей, что пятый день непонятно зачем обитали на вершине.

Первым прервал молчание Осия:

— Учитель, можно я сам расскажу, как понимаю шестую лидерскую заповедь «Удач остерегайся!»?

Моисей улыбнулся и кивнул.

— Все мы любим и радуемся, когда победы достигаем. Когда удается что-то, выходит задуманное. Но есть опасность одна — удачи расслабляют. Делают нас добродушными и довольными. Хотим мы верить, что так всегда будет. Хотим продлить, как можно дольше благостный миг победы. Забываем при этом, что мир вокруг не стоит на месте. И что вчера еще победой было, завтра поражением может обернуться. Поэтому если желаем и дальше удачу на своей стороне иметь, должны быть трижды внимательны в такие моменты. Только так результаты победы катастрофой не обратятся.