Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа - Наталья Литтера

не устраивает моя машина?! Тебе было неудобно? Тесно? Неуютно? Жарко? Что не так, автостопщик? Ты привык к мерседесам?»

«Мне было отлично! Мне кажется, немного неудобно было тебе. Или я не прав? Почему твой безупречный Ромео купил тебе именно такую машину?»

Это походило уже на оскорбление. И захотелось дать по физиономии. Дуня почувствовала, как разом стало жарко. А официант еще не наполнил бокал, и сидеть на месте с невозмутимым видом не получалось. Она резко встала, в последний момент успев подхватить падающую с колен салфетку с монограммой ресторана.

Взяв со стола телефон, Дуняша направилась в сторону дамской комнаты. Там, смочив виски холодной водой и заставив взять себя в руки, она набрала:

«Ты ошибся. Во всем. Мне было удобно. Эта машина моя. Ее купила я. Сама. Слово „автокредит“ знакомо? Не путай меня с кем-то. Хорошей пятницы».

Было очень обидно. Знать, что все это время тебя принимали за… Обидно и больно. За что же ты так, автостопщик?

«Ничего я не знаю про кредиты. Я предпочитаю не брать в долг, потому что забываю отдавать. Так что извини невежду».

Клоун. Дуня ничего не ответила.

Когда она возвратилась к столу, коктейль из креветок был подан, шампанское налито, а разговор наконец стал общим.

– Мы говорили о Милане, – сказала Львица, пока Дуняша удобно устраивалась на стуле. – Я утверждаю, что в Милан надо летать в периоды распродаж. Все так делают. Мальчики сказали, что хотели бы посмотреть на гонку Милан – Сан-Ремо. А ты что выбираешь: распродажи или гонку?

– А я хочу посмотреть, правда ли стены владений Лодовико Моро[4] похожи на Московский Кремль, – Дуняша положила телефон на стол и нацепила на вилку аппетитную розовую креветку.

– Это местный мафиози? – поинтересовалась Львица.

– Можно сказать и так. Кстати, морской коктейль здесь чудесный.

Пиликнул смартфон. Снова пришло сообщение. Дуня сосредоточенно расправлялась с креветками.

– С Миланом мы разобрались, – решил сменить тему Илюша, – а в какой стране вы не были, но хотели бы побывать?

– Ой, мне кажется, я уже везде была, – засмеялась Львица, – ну… из цивилизованных стран, конечно. Леня так любит путешествовать…

Дуне очень хотелось прокомментировать определение «цивилизованных стран», и, чтобы не сказать лишнее и занять себя чем-то, она все же заглянула в телефон. А вдруг Катя? Нет, снова неугомонный автостопщик.

«Царица, прекрати сеять во мне чувство вины, иначе столица в конце концов потеряет своего лучшего фотографа. Уйду с горя в монастырь. И не в женский, а в буддистский! К тиграм жить уйду».

Значит, чувство вины ему все же знакомо? И послание, вероятно, должно было смягчить ее доброе сердце. Но в тот вечер доброта молчала, и Дуня мстительно ответила:

«Лучше к маме».

«Нет, лучше к тиграм. Кстати, не поверишь, но смешно. У тебя одинаковый номер с моей маман. Последняя цифра другая – у тебя семерка, а у нее пятерка. Ты веришь в такие совпадения?»

«Рингтоны будут разные?»

«На тебя я уже поставил увертюру из „Царской невесты“».

«Я впечатлена. Твоими познаниями в рингтонах».

«У меня было тяжелое детство. У меня мама – преподаватель по классу фортепиано. Так что с „Царской невестой“ ты еще легко отделалась. Я думал, что буду ненавидеть пианино всю жизнь. Но к тридцати как-то успокоился».

Автостопщик и фортепиано?! Дуне потребовалось время, чтобы это осознать… как-то…

И пока она набирала и отправляла: «Ты играешь на фортепиано?», – от него прилетело:

«А ты любишь классическую музыку? Или только „И Ленин такой молодой“ и „Чао, бамбино, сеньорита“?»

И это все испортило. Сначала условия, на которых фото отдадут, потом намек с машиной на содержанку, теперь оценка ее музыкального вкуса…

«Мои интересы дальше „Чао, бамбино“ не простираются, увы», – информировала несостоявшегося музыканта Евдокия Романовна Лопухина и стала сосредоточенно дожевывать креветки.

Телефон просигналил снова. Он успокоится или нет?!

«Мои умения играть на фортепиано тоже, знаешь ли, на данный момент ограничены „К Элизе“. Тремя пальцами. Но в принципе про бамбину на слух подобрать смогу, если сильно попросишь. А маменька моя очень рассчитывала на мое артистическое будущее. Но из меня ни пианиста, ни танцора… Автостопщик и врун вырос. В общем, номер ты теперь знаешь, туда можешь пожаловаться на мое дурное воспитание. Тебя там поймут и пожалеют».

Да-да, врун, мысленно согласилась Дуняша, и не просто автостопщик, а Очень Наглый Автостопщик!

– Твоя очередь, Дуня, – ворвался в ее мысли голос Ильи.

– Что? – подняла она голову.

Он очень внимательно смотрел и негромким голосом терпеливо повторил:

– Мы говорили про страны или города, в которых не были, но хотели бы побывать. Твоя очередь.

– Париж, – ответила, не задумываясь.

– Ты не была в Париже? – изумилась Львица.

– Нет.

– И что входит в обязательную программу? – поинтересовался Илья.

– Мона Лиза, Нотр-Дам де Пари, Диснейленд.

– Так банально, – протянула Львица.

– Ну… Если все это разбавить Сент-Женевьев-де-Буа[5]… – многозначительно добавила Дуняша.

Леня усмехнулся.

– Звучит как сорт дорогого вина, – одобрила Львица.

И Дуня поняла, что надо остановиться. Иначе ни Илья, ни Леня ей этого потом не простят.

– Извините, – она снова вскочила на ноги, – мне надо срочно сделать деловой звонок.

Захватив телефон, Дуняша ушла с веранды. Она не могла быть доброй и терпимой с этой глупой женой друга. Обычно могла, а сегодня – нет. И ей самой не нравился рвавшийся наружу сарказм – словно себя роняла. В собственных глазах. Сама себе не нравилась.

Дуняша вошла в закрытый зал, села за барную стойку и заказала коктейль.

Просто успокоиться. Просто прийти в себя. Неторопливо потянула через трубочку прохладную жидкость, чувствуя легкий привкус мартини.

Леню устраивали длинные ноги Львицы, и красивое личико, и что она не лезла в его дела и отлично умела создавать комфорт после рабочего дня. А то, что интересы крутились только вокруг салонов и нарядов, – так какой девочке не нравится красивое платье? Надо быть терпимей. К чему такая беспощадность?

С автостопщиком тоже не хотелось быть злой. В конце концов, он согласился переслать ей фото, и, положа руку на сердце, Дуня могла понять его возмущение, потому что сама терпеть не могла, когда кто-то лез в ее компьютер, даже если этот кто-то – программист. Дуне все время казалось, что нарушат порядок на рабочем столе, удалят по ошибке важные файлы, залезут в папки с личными фотографиями. В общем, она могла понять, да…

Еще раз прочитав сообщение Ивана-фотографа о его исполнительских способностях,