Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа - Наталья Литтера

золотистый поясок и серьги в виде цепочек, на краях которых, почти у самых ключиц, покачивались жемчужины.

Дуня ощущала на себе праздные оценивающие взгляды присутствующих и внешне была невозмутима. Про себя же она сразу определила, что собравшаяся тут публика точно подходила под определение «столичная тусовка». Никого из них она не знала (если только по журнальным колонкам), представиться с помощью Илюши было бы нелишне в целях заведения полезных знакомств с прицелом на будущие заказы, но… В этот вечер она хотела только концерта. Только музыку. И Илью.

Илья же встретил немало знакомых, поэтому время перед тем, как зрители начали рассаживаться по своим местам, походило на костюмные фильмы канала ВВС, когда все церемонно здороваются друг с другом, обмениваются вежливыми фразами, прописанными в книгах по этикету, а после переходят к другой группе. Дуня, ведомая Илюшей, тоже переходила и улыбалась. Молчаливо. Пока они наконец не добрались до своих кресел.

Несомненно, мальчик-музыкант был способный. В концертную программу оказались включены и классические вещи, и пьесы собственного сочинения. Большинство номеров исполнялось соло, но некоторые дополнялись скрипкой и флейтой.

После финальной композиции зал взорвался овациями, юного пианиста завалили букетами, разрешили делать фото, и Дуня была уверена, что прессы приглашено достаточно для того, чтобы поведать о случившемся здесь и сейчас во всех развлекательных журналах, имеющих колонки светских новостей, ибо для раздела культуры…

«Надо же, а ты, оказывается, бываешь злой и ехидной, – включился внутренний голос. – Хороший мальчик, честно все исполнил, почему бы его не отправить в культурные события?»

Дуня передернула плечами и присоединилась к аплодисментам.

– Хороший концерт, – сказала она чуть позже, садясь в машину.

– Хороший, но?… Продолжай, – спросил Илья с нескрываемым интересом, когда захлопнул за собой дверь авто.

– Но не блестящий, – закончила Дуняша.

– Не знал, что ты разбираешься в классической музыке.

– А я и не разбираюсь, – ответила она, – так, знаю… ну, пожалуй, чуть больше необходимого. Нравится. Вот на уровне «нравится – не нравится» и строится все мое восприятие классической музыки.

Они тронулись с места, Илья слегка улыбался.

– И этот мальчик не понравился?

– Почему же, понравился. Хороший мальчик. Настоящий отличник. И я действительно получила удовольствие. Особенно от Шопена. И будущее у него хорошее. Видел, сколько прессы? Я уж про само место проведения концерта молчу. Хорошо за парня взялись, квалифицированно, вылепят звезду.

– Грамотный продюсер, – пожал плечами ее собеседник.

– Вот именно, грамотный продюсер. Понимаешь? Есть отличники, а есть гении. Он просто отличник с хорошим продюсером, но, увы, не гений.

– Дуня, ты идеалистка. Конечно, за спиной пацана стоят и деньги, и раскрутка, и целый бизнес-план.

– Вот это-то и портит все впечатление. Слишком уж выпирал бизнес-проект, заслонял собой искусство. А что думаешь ты?

– То же самое. С той лишь разницей, что бизнес-проекты принимаю как должное. В конце концов, и Леонардо да Винчи всего лишь писал на заказ.

– Согласна, – вздохнула Дуняша.

Они возвращались в Москву, и Дуня думала о том, что концерт, без сомнения, был хорош, и специалисты смогут даже разобрать авторские произведения дарования на составляющие и, вполне возможно, похвалить за отдельные музыкальные решения. Только вот завтра она проснется и уже не вспомнит обо всем этом. В памяти останется только галочка «я была на концерте», а хотелось… Хотелось остаться под впечатлением еще дня на два-три, возвращаться в мыслях к различным моментам прошедшего вечера, перерыть Ютуб, в конце концов, чтобы услышать вновь, вкусить, хоть так, но задержать мгновенье, а потом в восторге рассказать о нем Кате и маме или… или даже Паше! Он точно поймет.

– Илюш, – Дуня нарушила молчание, – у тебя нет знакомого юриста?

– Есть, – ответил он, не отрывая взгляда от дороги, – у тебя что-то случилось?

– Не у меня, а у Паши. Я хочу ему помочь. Там и надо-то всего – составить договор, в котором прописать график встреч отца с ребенком… Ну и денежные вопросы, а также ответственность сторон.

Илья внимательно выслушал Дуню, а потом поинтересовался:

– А почему Паша сам не найдет себе юриста, если это ему так необходимо?

– Ну… ты же видел Пашу. Он – художник и абсолютно не приспособлен для решения житейских проблем. Он… он талантливый, умный, добрый, но… не на земле двумя ногами.

– А ты у нас добрая самаритянка?

– А разве это так уж плохо?

Илюша вздохнул и притормозил на светофоре. Они въезжали в столицу.

– Пойми, ты не можешь постоянно делать все за всех. И твоему Паше рано или поздно придется взрослеть, вне зависимости, стоит он на земле двумя ногами, или одной, или полностью витает в облаках. Это его проблемы, и решить он их должен сам. Мужик он, в конце концов, или нет?

– Но… там ребенок… Понимаешь? Паша очень любит сына, и сын тянется к отцу.

– Вот пусть Паша и сделает хоть что-нибудь. На правах отца. Раз так любит.

– Ты жесток.

– Нет, Дуня, не жесток, – светофор переключился, и они снова тронулись в путь. – Просто жизнь сама по себе довольно жесткая вещь, и надо принимать ее правила. У меня есть знакомые юристы, высококлассные знакомые юристы, позвонить любому из них – не проблема. Только за свои услуги эти люди берут очень дорого. У твоего Паши точно нет таких денег.

– А… а если по дружбе? Если вот… ну…

– Дуня, ты как маленькая, честное слово. Это же бизнес. Ты же сама ведешь свое дело. Дружбу и бизнес следует разделять, разве не так? Конечно, я могу попросить, и, вполне вероятно, мне пойдут навстречу, но это означает лишь то, что однажды попросят об ответной услуге. И, возможно, немалой. Просто из-за проходного договора для твоего Паши.

– Ясно. А… если бы юрист потребовался мне? Хороший, грамотный? Если бы проблема была у меня?

Илья пожал плечами:

– Он бы у тебя был.

– А… если бы я его не потянула?

– Давай закончим этот разговор. У тебя бы был юрист. И точка. Все другие вопросы решал бы я.

И в машине снова воцарилась тишина. Нет, напряжения не было, и Дуня прекрасно понимала, о чем он говорит. В мире Ильи одолжений не делали, и он прав… Но… не могла она смириться с отсутствием бескорыстия в жизни. Почему, почему, если есть возможность, не помочь другому человеку? Просто так? Дуняша не могла и не хотела жить по таким законам. И, приняв объяснения Ильи, решила не отказываться от своей идеи найти юриста.

Они ехали по ночному проспекту, Москва, светившаяся вывесками и окнами домов, была красива. Дуня очень любила вечернюю и ночную Москву, поэтому