Шахманов - Настя Кан

сестра отца, присматривать за мной до совершеннолетия. Вот только богатство много у кого пробуждает темные стороны, а у кого то они и вовсе не дремлют. Она сдала меня в детский дом через две недели, заявив что не справляется с воспитанием трудного ребенка, забрала все деньги и пропала. Все были уверены, что я уехал с ней. В детдоме мне быстро объяснили, что как раньше уже не будет. Сначала я получал за то, что не говорил. Потом за то, что начал говорить. Дети самые жестокие существа. Я быстро понял принципы выживания там: либо ты, либо тебя. Этот шрам напоминание о том, что я сделал правильный выбор, я отвоевал свое право быть сильным.

— А папа?

— С Дмитрием Константиновичем мы встретились там случайно, через несколько лет. У него там были какие то дела. Такой важный, серьезный, он первый из взрослых кто протянул мне руку и разговаривал со мной на равных. Я ему благодарен. Если бы не он, возможно я бы не дожил до совершеннолетия. Он дал мне дом и семью, которых, как мне тогда казалось, у меня не будет больше никогда.

Несколько минут мы молчим. Слышать эту историю из первых уст так больно, сердце кровью обливается стоит представить маленького Шахманова, которому через столько пришлось пройти. И одновременно меня наполняет чувство щемящей нежности от того, что он мне открылся, рассказал о самом больном. Что то говорить в этот момент — сотрясать воздух, бесполезно. Нужно вернуть мужа из пучины воспоминаний обратно, сюда, ко мне. Провожу ладонью по его щеке, от чего Шахманов улыбается являя миру столь редко появляющиеся ямочки.

— Я ж твои ямочки… — шепчу и, прижимаясь к мужу всем телом, целую одну из них.

Глава 19

«Ты притягательная как любой из смертных грехов» (с) Шахманов.

Жизнь встала на место, если можно так сказать. Я вернулась на учебу, прикрывая прогулы левым больничным. Денис пропадает в офисе разбираясь с делами, Рому я не видела давно.

Пары, обеды с одногруппниками, снова пары. Я с радостью окунаюсь в учебу, наслаждаясь неким покоем, возможно временным. Но мне хорошо, мои мужчины в безопасности, вернулся контроль над жизнью и с ним воодушевление.

Я забронировала любимый ресторан, взяла с Дениса, Ромы и Маши обещание встретиться там сегодня вечером и отпраздновать день рождения Грановского. Лучше поздно, чем никогда. Заодно наконец то официально познакомить подругу с Шахмановым.

Размышляя об этом я раскачиваю туфлю на кончиках пальцев, перемена между парами тянется медленнее обычного. Девчонки рядом хихикают, обсуждая вчерашнее свидание одной из них, но я теряю нить повествования.

— Карина, тут тебе передали. — парень из нашей группы ставит мне на стол подарочную черную коробку с пышным красным бантом. — Новый поклонник?

В универе не знают, что я замужем, потому неопределенно киваюа и прячу за волосами улыбку, наклоняя голову чуть вперед. Денис и знаки внимания, занимательно. Не совсем в его стиле, так соскучился?

Придвигаю коробку ближе и открываю крышку, заглядывая внутрь. Наверху конверт, внизу что то обернутое в красную шелковую ткань. Решаю начать с конверта.

— Ооо, любовное послание, как романтично. — соседка по столу присвистывает и пересаживается к остальным. — Не будем тебя смущать.

Достаю письмо из конверта и сразу понимаю что почерк не Шахманова. Его почерк резкий, размашистый, буквы острые. Тут же почерк отличается кардинально. Буквы ровные, округлые, как в прописях первоклашек. Только наклон очень сильный.

«Любимая, я скучаю. Чем больше думаю о нас, тем отчетливее понимаю как всё вышло неправильно. Эта свадьба была ошибкой и я скоро ее исправлю, освобожу тебя из его лап.»

Хмурюсь, сразу узнав автора.

«Просто потерпи, скоро мы будем вместе. В первый раз ничего не получилось, но больше я ошибок не допущу. Дарю тебе доказательство своих серьезных намерений и свое сердце. Бери трубку хоть иногда, мне не хватает твоего голоса. Твой О.»

Отложив письмо, я отодвигаю красную ткань чтобы увидеть «доказательство его любви».

На несколько мгновений все вокруг замирает, включая мой пульс, я закрываю рот ладошкой, чтобы не издать никаких звуков. Потом постепенно возвращаются звуки, запахи. Даже получается сделать вдох.

На дне коробки лежит белая кровавая рубашка, с дырой от пули. Когда я вижу вышивку на воротнике и понимаю что эта рубашка была в тот чертов день на Шахманове, все внутренности скручивает в тугой узел. Это Олег тогда ворвался в наш дом? Получается он же стрелял в Дениса и убил Марту? Не могу поверить.

— Карин, все нормально? Ты побледнела. — подходит ближе парень, что принес коробку в аудиторию. Он неосознанно заглядывает внутрь, пытаясь понять что вызвало у меня такую реакцию. — Твою ж мать!

— Нет! Не трожь. — шлепаю его по руке, когда тот решает закрыть коробку.

Больше нельзя закрывать глаза на поведение Олега, он перешел все мыслимые и немыслимые границы. Сама я с этим не справлюсь, папа далеко, а Шахманову говорить нельзя, он может натворить чего нибудь на эмоциях. У них с Королевым старшим много общих дел. Постукивая телефоном по столу, я перебираю в голове всех знакомых, пока меня не осеняет что я забыла того, кто в первую очередь готов помочь и кто знает очень много.

— Какие людии-и, Ка…

— Тише, Рома, ты с Шахмановым?

— Да.

— Не показывай, что это я, он не должен знать!

— Каааарееен? — скорее спрашивает, чем утверждает Грановский, не очень понимая что происходит. — Что за секретность, брат мой?

— Мне нужна помощь.

— Что то случилось? — насторожились на том конце провода.

— Да. Но Денис не должен ничего знать. Это срочно.

— Куда приехать?

— В универ. У тебя есть знакомые полицейские? — мне кажется, что не лишним будет перестраховаться в этой ситуации.

— Э-э, да, есть.

— Возьми с собой.

— Ты меня пугаешь, брат Карен. — то, что Грановский напрягся, ощущается даже на расстоянии.

— Не бойся, я ласковый, брат. — повторяю я то, что когда то ответил ему Шахманов, и кладу трубку.

Теперь между нами с Ромой