Очень храбрый и непобедимый рыцарь Амадис Гальский - Гарси Монтальво

Когда король Перион, Амадис и другие рыцари услышали новую весть, они сразу же решили прийти на помощь королю Лисуарте. Весь следующий день, когда началась битва у стен Лувайны, они были в пути. Лишь поздно ночью рыцари Амадиса, намного обогнавшие все остальное войско, которое вел король Перион, увидели множество костров, горевших в лагере, разбитом вокруг осажденного города. Чтобы враги преждевременно не обнаружили их, Амадис приказал всем остановиться и укрыться в лесу.

Скоро на небе загорелась утренняя заря, и король Аравии и все его воины, радуясь близкой победе, в которой они не сомневались, начали готовиться к бою. Взяв оружие, они ворвались в ворота и поднялись на стены, несмотря на то, что король Лисуарте и все его люди защищались очень мужественно. Началось сражение на улицах. Повсюду стоял страшный шум. Женщины, подростки и все, кто еще оставался в домах, выглядывая из окон, старались помочь оборонявшимся. Ведь каждый из них очень хорошо знал, что при поражении их ожидало бы величайшее бесчестье. В ход пошло все, что попадалось им под руку, — и ножи и копья и камни. Нельзя было не прийти в ужас, слыша громкие крики и видя, что делалось вокруг. Король Лисуарте и рыцари, которые его поддерживали, понимали, что терпят поражение, и могли бы, чтобы не умереть, сдаться в плен. Однако, несмотря на это, все продолжали упорно сопротивляться, совершая чудеса. Враги были так напуганы сокрушительными ударами, которые наносили защитники города, что не осмеливались подойти к ним и, лишь издали бросая в них камни и стараясь достать копьями, заставляли их отступать. Под натиском намного превосходивших их численностью врагов король Лисуарте и несколько сражавшихся вместе с ним рыцарей отошли к перекрестку, где им на помощь поспешили другие рыцари, скопившиеся в боковых улочках. Им удалось несколько задержать врагов, однако ненадолго: слишком много было наступавших. Скоро противники зашли им за спину и окружили их со всех сторон.

Наверное, прошло бы не больше получаса, и король Лисуарте и все, сражавшиеся вместе с ним, погибли бы или были бы взяты в плен, но в это время неожиданно явились Амадис и его товарищи. С громким криком они обрушились на людей короля Аравии, не ждавших нападения со стороны, и сокрушили или заставили спрятаться в домах очень многих. Король Лисуарте, видя, что натиск врагов ослаб, воспрянул духом и, ободрив тех, кто был с ним, с новой силой атаковал противников, которые теперь уже должны были обороняться не только от защитников города, но и от Амадиса и его товарищей.

У короля Аравии и Аркалауса не хватило решимости для того, чтобы умереть на улице, и, видя, что дело проиграно, они спрятались в одном из домов. Однако их скоро нашли и взяли в плен. Прошло немного времени, и бой на улицах закончился полным разгромом людей короля Аравии. Те, кто остался в живых, запросили пощады, и их тоже взяли в плен. В это время подошел со своим войском король Перион. Увидев его, король Лисуарте приблизился к нему, и они обнялись, всем своим видом показывая большую радость. Старые обиды были забыты, и теперь между ними навсегда установился мир.

Глава 52. О том, что сказал король Лисуарте, когда выздоровел, и как Амадис отблагодарил рыцарей за оказанную ему помощь

Прошло несколько дней. Здоровье короля Лисуарте, который был весь изранен в прошедших битвах, намного улучшилось, и он встал с постели. Поправились и другие раненые рыцари. И его и их вылечил великий мудрец Элисабад. Как-то утром король пригласил всех рыцарей собраться в церкви и, когда они пришли, сказал:

— Высокочтимые сеньоры, мне кажется, что нет нужды напоминать вам о том, что было в прошлом. Ведь вы знаете об этом так же хорошо, как и я. Если бы нам не пришли на помощь, то мы все погибли бы или лишились свободы. Особенно я обязан славному Амадису Гальскому, который не раз спасал меня от смерти и унижения. Как же мне достойно отблагодарить его за столь великие заслуги и тяжкие труды? Воистину, не иначе, как только большим уважением и вниманием, с которыми я всегда буду относиться, пока длятся дни моей жизни, к этому доблестному рыцарю, много раз защищавшему и спасавшему мою честь и достоинство, мое королевство и все мое состояние. Так пусть же он обвенчается с моей дочерью Орианой. По взаимному согласию, без моего ведома они уже стали супругами, и я, узнав об этом, хочу, чтобы оба были моими детьми и наследниками моих владений.

Все были восхищены тем, что король своими словами погасил жаркое пламя вражды, которое пылало так долго.

После этого король Перион и все, кто был с ним, вернулись на Твердый остров, а король Лисуарте со своими людьми отправился домой, обещав, что скоро тоже будет там же вместе со своей супругой королевой Брисеной и дочерью Леоноретой.

— Сын мой, — сказал однажды король Перион Амадису, — настало время, когда ты должен постараться показать свою благодарность тем, кто поддержал тебя в трудный час. Ты уже нашел себе супругу, так пусть же это сделают и другие рыцари, которые того пожелают.

Амадис согласился и на следующее утро пригласил к себе всех рыцарей.

— Мои добрые сеньоры, — обратился он к ним, — я хотел бы хоть как-то возместить свой долг перед теми из вас, кто этого пожелает. Если вы любите какую-нибудь из дам и хотели бы назвать ее своей супругой, откройте мне это, не стесняясь, и я сделаю все для того, чтобы вы обвенчались с нею тогда же, когда состоится мое бракосочетание.

Всем очень понравилось то, что предложил Амадис, и они от всей души поблагодарили его. Первому дали слово Аграхесу, который выбрал свою госпожу Олинду. Дон Брунео признался, что давно уже мечтал о сестре Амадиса Мелисии. Грасандор сказал, что из всех женщин, каких только ему удалось увидеть за всю свою жизнь, он согласен отдать свое сердце лишь одной инфанте Мабилии: он любит ее и уважает и просит ее руки.

— Мой добрый сеньор, — обратился к Амадису дон Куадраганте, — до сих пор моя молодость и бурные события не позволяли мне даже думать об отдыхе, и у меня не было иных забот, как только о моем коне и оружии. Но сейчас разум и возраст заставляют меня изменить образ жизни. Если сеньоре Грасинде будет угодно составить мне партию, то я возьму ее в жены.

— Сеньор, — сказал дон Флорестан, — я собирался, когда все дела здесь будут закончены, сразу же отправиться в Германию, откуда я родом со стороны матери: мне хотелось бы повидаться с той, которая меня родила, и другими родственниками. Однако я могу изменить свое намерение, если королева Сардамира согласится стать моей.

Остальные рыцари отвечали, что очень признательны Амадису за его доброту, но их сердца пока что свободны и не покорены ни одной из женщин; они еще молоды и не успели пока что заслужить большой славы, и сейчас у них такой возраст, когда нужно заботиться лишь о том, чтобы добиться как можно большей чести. Поэтому они намерены, не помышляя ни об отдыхе, ни о богатстве, искать новые приключения, которые позволят им поупражнять свои силы.

— Мои добрые сеньоры, — продолжил свою речь Амадис, — я надеюсь, что все так и будет, как вы желаете. А сейчас мне хотелось бы разделить между всеми то, что мы вместе заслужили. Вы, сеньор дон Куадраганте, достойны того, чтобы взять себе владение Сансуэнья, принадлежавшее раньше тому, кого мы взяли в плен. Это будет справедливо. А вы, мой добрый сеньор дон Брунео, кроме того, что получите отныне вместе с моей сестрой Мелисией, возьмите и земли короля Аравии. А владения вашего отца, которые вы надеялись унаследовать, уступите вашему брату Бранфилю. Мой брат дон Флорестан вместе с королевой, руки которой он просит, получит все, чем она владеет, то есть остров Сардинию, и еще Калабрию, принадлежавшую раньше одному из погибших римлян. Вы, мои сеньоры Аграхес и Грасандор, удовлетворитесь тем, что унаследуете от ваших отцов. А я останусь на Твердом острове.

Все согласились с тем, что предложил Амадис, и, от души похвалив его за такое решение, очень просили все так и сделать.

— Сеньор, — сказал Амадис королю, своему отцу, — было бы хорошо, если бы сюда приехали и королева, моя мать, и дон Галаор, мой брат, который сейчас гостит у нее. Он только что выздоровел после тяжелой болезни, помешавшей ему участвовать в нашей последней битве. Мне очень хотелось бы отдать ему королеву Бриоланху, которая, я надеюсь, согласится выйти за него замуж.

Пусть так и будет, — одобрил король. — Я напишу королеве письмо и пошлю к ней гонцов.

Глава 53. Как короли и знатные сеньоры собрались, чтобы посоветоваться, как устроить те свадьбы, и что случилось потом

И вот пришел тот день, когда на Твердом острове собрались все те короли и знатные сеньоры, которые явились туда, чтобы торжественно отпраздновать бракосочетание Амадиса и других рыцарей. Решив посоветоваться, как лучше устроить те свадьбы, они сидели в большом тенистом саду и вдруг услышали громкие крики и страшный шум, доносившиеся издалека. Они спросили, что случилось, и им отвечали, что в море показалось нечто невиданное, очень удивительное и страшное. Рыцари приказали привести им коней и, сев на них, направились к гавани, а королевы и все остальные дамы поднялись на вершину башни, откуда открывался широкий вид на море и большую часть острова. Внимание всех привлек поднимавшийся над водой и двигавшийся по направлению к острову огромный черный столб дыма, ужасней которого они никогда не видели. Через некоторое время дым начал понемногу рассеиваться, и в середине показалась огромная змея, намного превосходившая по своим размерам самый большой корабль в мире. По бокам у нее были огромные крылья, раскинувшиеся на пространство большее, чем пролетает выпущенная из лука стрела, а сзади поднимался кверху свернутый спиралью хвост. Сама она была выше башни. Голова, пасть и зубы у нее были такими огромными, а глаза такими ужасными, что никто бы не смог осмелиться долго смотреть на них. Время от времени змея выпускала из ноздрей клубы черного дыма, поднимавшегося кверху и застилавшего все вокруг, и, втягивая в пасть воду, издавала громкие и страшные хриплые и свистящие звуки. Казалось, будто она хочет выпить море, которое на большом пространстве было настолько взволновано, что ни один корабль, даже самый большой, не мог бы приблизиться к чудовищу, не потонув. Рыцари, хотя все были очень храбрыми, смотрели друг на друга и не знали, что сказать. Никто не мог придумать, как можно было бы дать хоть какой-то отпор такому ужасному созданию. Однако ни один из них не постарался скрыться.