Жизнь продолжается (сборник) - Александр Махнёв

КУНГ[15] медленно тронулся, пересек линию КПП.

Всё, теперь уж вряд ли кто остановит.

Поехали.

А теперь отвлечёмся. Пусть пока народ подремлет или побалагурит, ну и в домино, конечно, поиграет.

Так я вот о чём.

Что такое пятьдесят три километра – а именно такое расстояние предстоит преодолеть офицерам.

На хорошей иномарке от силы полчаса езды.

Так это сейчас. А я-то рассказываю о семидесятых годах прошлого века. Давненько это было.

Так вот. Эти километры – это, почитай, целая жизнь…

Прежде всего, дороги. С ямками и неровностями – как некогда было подмечено, это не дороги, это направления, разве что деревья здесь не растут.

И ещё, сама техника. Как правило, добротные надёжные грузовики с кузовами, их чаще КУНГами называли, да изредка ЛАЗы[16] или ПАЗики[17], тоже надёжные и технически неплохо поддерживаемые. Но эта техника, с учётом необходимости обеспечения безопасности людей, передвигалась крайне медленно.

Водитель, как правило, молод, и в силу этого недостаточно опытен. Конечно, их, этот молодняк, учили, причём жёстко, добротно, многому учили. С водителями рядом всегда старший машины. Однако всё же это ещё молодой человек, пацан безусый, а в его руках жизнь двух десятков военных.

И если учесть хотя бы эти обстоятельства, понятно: пятьдесят три километра – это серьёзно.

Давайте посчитаем вместе. Скорость движения, разрешённая в те времена военным водителям, была не более сорока километров в час. То есть это где-то около полутора часов пути. Да ещё опыт водителей, техника, когда или что-то закипело, или что-то не долили, не довертели, ну и так далее. Так что полтора часа – это ещё минимум, можно и дольше ехать.

Ну, ладно.

Итак, на работу и с работы – это практически три часика отдай, не греши.

Вот и получается: чтобы прибыть к построению личного состава дивизиона – а оно, как правило, в половине девятого утра – надо из города выезжать примерно в шесть часов тридцать минут. Это из первой точки. Офицеры и прапорщики живут в разных районах города, вот машина и собирает их по установленному маршруту.

А со службы выезд организуется опять же после построения дивизиона, в восемнадцать часов. Плюс минут тридцать на разгильдяйство и дополнительную накачку командира. Так что берём шесть часов тридцать минут вечера, прибавляем полтора часа на дорогу, итого в двадцать часов ты в городе.

Это примерно.

Вот тебе и рабочий день. Тринадцать, четырнадцать часов. И при этом никаких бурчаний или обид. Все понимали, что у офицера рабочий день не регламентирован, сколько надо, столько он и работает. Хотя время в пути – какая уж это работа. Так себе, хочешь, спи, хочешь, книгу читай, если сможешь. Играй в домино, шахматы, шашки, опять же, если водитель нормально вёдет машину, отдыхай, в общем, твоё право – это твоё личное время…

Не прошло и десяти минут…

Стоп машина!

– Ну, что там такое? Так домой вообще не доедем. Что случилось?

Виталий Квак заглянул в кузов.

– Секундочку потерпите, водичку в радиатор надо долить. Буквально пару минут.

Да!

А что он, этот отличник учёбы, не мог её у КПП залить?

Всё! Поехали.

Мотор взревел, машина тронулась по бетонке в сторону трассы. До поворота в город оставалось четыре километра.

Костяшки опять застучали, кто-то прикорнул, кто-то продолжил разговор, тем всегда предостаточно, поговорить всегда есть о чём.

– Вот я и говорю…

Ещё два километра – и вновь остановка.

– Да что сегодня за день, что происходит? Опять закипели? – Это уже не выдержал майор Сивый, помощник командира по ИТС[18]. – Ну, я ему сейчас покажу!

В двери показалась голова старшего машины.

– Где Кравец?

– Слава, выгляни, тут по твою душу вопрос будет.

Заснувший было зубной техник, сверхсрочник Кравец, шумно начал протискиваться к выходу.

– Что там ещё? У кого зубы свело?

Выскочил из кузова и Сивый.

Справа у обочины, чуть позади машины, стояла повозка. Лошадь мирно щипала придорожную травку.

К спустившимся из кузова офицерам подбежал мужчина, лет около сорока:

– Помогите, товарищи, Господом Богом прошу, помогите! Жена рожает. Боюсь, на лошади не довезу, родит по дороге. Растрясёт, наверняка растрясёт. Довезите хотя бы до поворота, там, может, кто и подберёт. А вы врач?

Из-под плаща Кравца виднелся белый халат. Он всегда так ездил. Разве что летом, вне кабинета, снимал свою профессиональную шкуру.

– Да нет, стоматолог я, по зубам специалист. Беременные не мой профиль.

Майор Сивый принимает решение.

– В кабину её, вместе с этим зубодёром. Кравец, не бурчи! Она ещё не родила. Вопрос закрыт. Иди, помоги женщине.

Техник с мужиком быстрым шагом направились к телеге. Рядом с женщиной сидел парнишка лет пятнадцати – по всей вероятности, сын.

– Эй, паренёк! – окликнул майор. – Быстро разворачивайся и пулей к нашему КПП. Знаешь, где это?

– А то ж. Кто ж у нас не знает, где вы стоите?

– Так вот, пулей. От моего имени передашь. От майора Сивого. Пусть дежурный звонит в роддом. По Старогородскому шоссе в сорока пяти километрах от города в военной машине едет беременная женщина, вот-вот должна родить, пускай срочно высылают «скорую». Фамилию мамки передашь. Тебе всё понятно? Повтори.

Повторяя, паренёк уже мчался на повозке в сторону военного городка.

– Давай в кузов, как зовут тебя? – это Сивый мужичку.

– Иваном Степановичем кличут.

– Да не переживай ты, Ваня, всё будет нормально, полезай в машину.

Майор успокоил офицеров:

– Спокойно, спокойно, ещё не родила, но если кое-кто здесь будет причитать, родит. И вот тогда мы точно домой не доедем.

Николай Яковлевич – так звали Сивого – два раза нажал сигнальную кнопку. Мол, давай, езжай поскорее. Дверь КУНГа закрылась, машина тронулась.

Уф, скорее бы, в пути уже час.

Кочка, ещё одна.

– Есть поворот! – Не открывая глаз, произнес старлей Симонов. За пятнадцать лет службы в дивизионе он все кочки изучил своими внутренностями и чётко ориентировался на местности без спидометра и часов.

Машина повернула направо, в сторону города, и побежала уже более ретиво. Народ повеселел. Лишь Иван Степанович, взволновано поглядывая на часы да в окошко, явно с нетерпением ждал развязки всей этой семейной истории.

– Не переживай, всё будет в норме – успокаивал Ваню Николай Яковлевич. – Детей сколько?

– Двое. Петька со мной был, и Василиса, дома на хозяйстве осталась.

– А что ж в селе не нашлось машины?

– Так село – пять дворов, да по случаю пятницы оба водителя с утра уже пьяны. Пришлось вот на телеге выбираться. А по вашей чёртовой бетонке только военные и ездят. Хорошо хоть вы подобрали, а то так в телеге и родила бы…

Машина резко затормозила.

До города оставалось восемнадцать километров.

В кузов заглянул Кравец.

– Николай Яковлевич, кажется, началось!

– Что, что, началось? – запаниковал народ. Иван сорвался с места и бегом к кабине. Водитель нервно курил в двух метрах от машины.

– Спокойно, спокойно! Если рожает – радоваться надо, спокойно.

Вот что значит командир! Учиться у таких надо!

Николай Яковлевич подошёл к кабине. Женщина стонала и охала. Видимо, начались схватки. Она уже лежала на сидении, стыдливо одёргивая длинную юбку.

– Ох, рожаю… Ууууу…

– Спокойно, родная, потерпи ещё чуток, сейчас «скорая» подъедет…

– Что делать будем, доктор? – это вопрос Кравцу.

– Так не учили меня в техникуме роды принимать.

– Значит так, Кравец! Халат носишь, у медпункта крутишься, детей своих имеешь? Вопрос закрыт. Видал? Сейчас родит. Бегом руки мыть, и чистое бельё ищи. Бегом, две минуты.

Всё нашлось. Водка для рук оказалась в заначке, в большом портфеле у прапорщика Кононца. Чистая, кристальной белизны парадная скатерть оказалась в сумке у Степановны, дивизионной продавщицы – по случаю на базе достала. В дело пошло не использованное на дежурстве чистое нижнее бельё, кто-то из лейтенантов постарался.

А роды, видимо, уже действительно начались.

Всё было как у областного родильного дома. Только вот вместо роддома был армейский автомобиль.

Иван подпрыгивал у кабины, пытаясь заглянуть, что же там с его жинкой происходит. Кравец, стоя на подножке кабины, так профессионально руководил роженицей, что всем было понятно: не стоматолог это, нет – это прирождённый акушер. Какой талант пропадал в зубном кабинете!

– Давай, родная! Давай. Тужься, ещё маленечко, давай, родная! Так, так, так! Ещё! Ну, давай, милая, давай!!!

Народ, нервно сбившись в кучу у кювета, гудел:

– А я вот помню…

– У нас как-то прямо на лестнице одна женщина родила, до машины не успели донести…

– А если там не один, а несколько?..

– Если пацан родится, можно Кунгом назвать.

– А если деваха?

– Так Кабиной пусть называют.

Нервный приглушённый смех…

Шутка – это вполне уместно. Шутка, она всегда помогает. Помогает расслабиться, снять напряжение.