Одиннадцать камней (СИ) - Кэтрин Бат

на груди. Я решила осторожно встать, чтобы не разбудить нашего путника, и подойти к магу. Но Эшер услышал мои шаги еще раньше, чем я успела преодолеть половину пути. Эшер осторожно улыбнулся.

— Проснулась? — одними губами произнес он. Я кивнула. Представила, как сейчас выгляжу — волосы взъерошенные, глаза заспанные, еще и шея с плечами затекли. Но это казалось такой мелочью.

— Сколько сейчас времени? Может, мне пора вступить в дозор? — тихо спросила я.

— Не стоит, — покачал он головой. Эшер выглядел бодро, хотя взгляд был усталым. А в волосах застряло несколько веток. Я машинально потянула руку, чтобы навести порядок в его волосах, но одернула руку, передумав.

— Что, опять паук? — изумился Эшер, заметив мой жест. Я бы улыбнулась, но скулы были каменными.

— Нет, ветки, — качнула я головой и отвернулась. Посмотрела на солнце. Сейчас, наверное, около шести часов утра.

— Да? — Эшер попытался вытряхнуть их из своих волос, но только больший устроил беспорядок на голове. — Вот что значит жить в походных условиях. Когда вернемся назад, Винсент нас не узнает.

Я кивнула. Да, не узнает. Но вряд ли это его озаботит больше, чем смерть одного из его магов, и возможный заговор короны против всех нас. От этих мыслей голова гудела.

— Ты понимаешь что-нибудь? — пробормотала я, чувствуя гул в ушах. — Зачем Джайлс хочет убить нас?

— Потому что мы знаем больше, чем следует, — улыбка тот час исчезла с лица Эшера, голос стал сухим. — Видимо, у королевы были свои планы на эти камни, и мы со своими исследованиями сильно помешали ей.

— Но зачем? Зачем нужно кого-то убивать! — прошипела я. Я бы не назвала себя наивной, верящей, что в мире творится только добро. Но я не могла поверить, что королева могла приказать убить ни в чем неповинных людей! Мы же ни в чем не виноваты! — Мы же ни в чем не виноваты? — на всякий случай переспросила я.

— Если были виноваты, то нас бы арестовали и казнили официально, не стали бы заманивать в темный лес, — качнул головой Эшер. Его взгляд был невероятно серьезным. — Думаю, королева знает секрет этих камней, и от этого может как-то зависеть ее власть или судьба всего мира, кто знает.

— Но мы так ничего и не узнали! — всплеснула я руками. — Могла бы просто забрать эти камни спустя три месяца! Или проигнорировать требования Винсента!

— А если бы мы узнали? Ты же уже слышала, что этот камень, что был у Робина, может оживить человека? А если это правда, просто делается это как-то иначе? За такую правду иной человек действительно готов пойти на убийство. А что касается Винсента — королева не хотела привлекать к себе внимания. Айрин, с этими камнями явно связана какая-то история. Одна из тех, что приводят к «несчастным случаям».

Я сглотнула. Несчастный случай, значит? Смерть Неры совсем не была несчастным случаем, Пантеон тому свидетель! Но разве кто-то в это поверит? Признаться в этом — это только упростить задачу королеве, которая сможет казнить тебя официально за клевету.

— Что нам делать?! — схватилась я за голову. К такому жизнь меня не готовила, а теперь, без Неры, я совершенно чувствовала себя потерянной.

— Прежде отведем этого человека в его дом, — он кивнул в сторону Норберта, чей храп гремел на всю округу. — Он обещал, что даст нам что-то, что нам поможет. Затем вернемся к Винсенту, и все ему расскажем. Он что-нибудь придумает. — Решительно сказал Эшер.

— А ты не можешь ему написать? — склонила я голову к плечу. — У тебя же был какой-то пергамент для сообщений.

Эшер стиснул зубы, и я поняла по его лицу, что это нам не поможет.

— Я не взял собой пергамент. Ну не дурак ли! — он хлопнул себя по лбу.

— Так, ладно, не вини себя, — я схватила Эшера за руку. — Далеко еще дом этого Норберта? Может, сегодня вечером успеем вернуться? Да и ничего Джайлс не успеет с ним сделать!

— Я бы не был так уверен, — покачал головой Эшер.

Мне оставалось лишь глубоко вздохнуть.

— Ничего. Мы справимся с этим. Правда ведь? — я внимательно посмотрела на Эшера. Мне хотелось его поддержать, но и в глазах придворного мага тоже хотелось увидеть поддержку. И Эшер кивнул.

— Справимся, — он посмотрел в сторону лагеря. — Тут недалеко есть река. Сходим за водой, заодно умоемся?

Я кивнула. Мне казалось, что мое лицо сковала паутина.

Мы спустились к реке, точнее это был родник. Небольшой поток воды с веселым звоном бежал по белым камушкам, спускался вниз с холма, терялся в зеленых листьях. Эшер зачерпнул воду руками и умыл лицо. Я сделала то же самое. Вода была ледяной, но невероятно бодрила и освежала ум. Я сделала несколько небольших глотков из родника, и словно почувствовала прилив сил.

— Посидим здесь? — предложил мне Эшер. — Немного отвлечемся от всего этого.

Я хмыкнула. Разве это так просто — от всего отвлечься! Да у меня ребра царапают сердце, и дышать почти невозможно… Да, Эшер прав. Мне нужно попытаться отвлечься.

Мы вместе сели на траву и на какое-то время умолкли. Слушали пение птиц. Где-то рядом пел соловей, я легко узнала его, потому что однажды под крышей одного из классов в университете соловьи свили свое гнездо. Трели этой птицы встречали нас каждое утро, когда нам доводилось заниматься в той аудитории.

Я склонила голову к плечу, наслаждаясь безмятежной природой. Рядом журчал ручей, и я пожелала, чтобы все беды и плохие мысли утекли вниз, вместе с водой. От этого даже стало чуть легче дышать. На несколько секунд.

Я заметила, как Эшер странно рассматривает свою руку. Точнее ожог, который оставил вчера шаман. Кажется, за ночь рана стала больше? Эшер поймал мой взгляд, и быстро отвернулся, убрал руку, но я успела заметить, что он тоже вспомнил про вчерашнюю встречу с шаманом.

— Как твоя рука? Болит? — нарушила я тишину.

Эшер легонько качнул головой.

— Нет, не болит. А вот ожог не проходит. Но я еще легко отделался. Читал, что плевок древнего способен выесть руку человека до кости.

— Жуть какая! — поежилась я. — А что, если это и происходит? Ожог растет, и он дойдет до костей?

Эшер вдруг засмеялся.

— Ты так переживаешь обо мне!

— А что в этом смешного? — удивилась я. — Мне нужно махнуть рукой? Был бы у меня ожог, ты так бы и сделал что ли?

— Нет, конечно! — воскликнул Эшер, на его лице было возмущение, как я вообще могла подумать о таком.

— Вот и мне дай за тебя попереживать, — усмехнулась