Государство страха - Майкл Крайтон

– Черт возьми, вы же…

– Это и сводит вас с ума? – мягко предположил Кеннер.

– Да, сводит, черт бы вас побрал!

– Вот и прекрасно, – кивнул Кеннер. – Теперь вы представляете, что должны чувствовать нормальные ученые, когда стройность и целостность их теорий вдруг опровергается каким-нибудь необдуманным суждением вроде того, которое вы только что изволили здесь высказать. Мы с Санджонгом представили вам весьма сдержанный и глубокий анализ данных. Он сделан разными группами ученых из разных стран. И первой вашей реакцией было с ходу опровергать все, а затем уже подвергнуть сомнению отдельные постулаты. Но эти ваши опровержения не соответствуют фактам. Вы не смогли привести сколько-нибудь убедительные доводы против. Вы просто отмахнулись от них разом без малейших на то оснований.

– Да пошли вы куда подальше! – взорвался Эванс. – Вообразили, что у вас на все есть ответ. Может, и есть, вот только одна проблема. Никто с вами не согласен. Никто в мире не считает, что Антарктида становится холодней.

– А эти ученые считают, – сказал Кеннер. – И опубликовали подтверждающие данные.

Эванс вскинул руки:

– К черту! Сдаюсь! Не желаю больше говорить об этом.

Он прошел в переднюю часть салона, сел в кресло, скрестил руки на груди и уставился в иллюминатор.

Кеннер взглянул на Сару и Санджонга:

– Кто-нибудь хочет кофе?

* * *

Сара с некоторым беспокойством наблюдала за перепалкой между Кеннером и Эвансом. Она работала на Мортона вот уже больше двух лет, но не разделяла пристрастий босса к экологическим проблемам и темам. Все это время у Сары длился бурный и мучительный роман с молодым красавцем-актером. Долгие ночи, полные любовной страсти, скандалы и ссоры, хлопанье дверьми, слезливые примирения, ревность, измены – все это захватывало ее больше, чем она смела самой себе признаться. В глубине души ей уже давно стали безразличны и НФПР, и другие интересы Мортона, связанные с природоохранными проблемами и организациями. Но когда этот сукин сын, этот красавчик-актер вдруг появился на обложке журнала «Пипл» в обнимку с юной актрисой из телевизионного шоу, Сара решила, что с нее хватит. Изъяла телефон неверного возлюбленного из памяти мобильника и с головой ушла в работу.

При этом у нее, разумеется, были свои, самые общие и приблизительные взгляды на проблемы мировой экологии. Сходные со взглядами Эванса, вот только тот был категоричнее и агрессивнее в отстаивании своих убеждений и выводов, а в целом она была с ним согласна. И тут появился Кеннер. Начал сеять одно сомнение за другим.

«Интересно, – думала она, – прав ли Кеннер в своих утверждениях?» В еще большее недоумение приводил ее тот факт, что Мортон и Кеннер так быстро успели подружиться.

– Наверное, и с Джорджем у вас были столь же бурные споры на эту тему? – спросила она Кеннера.

– Да, последние две недели его жизни.

– И он говорил вам то же самое, что и Эванс?

– Нет. – Кеннер покачал головой. – Потому что к тому времени он уже знал.

– Что знал?

Тут из громкоговорителя раздался голос пилота.

– Хорошие новости, – сказал он. – Погодные условия над Ведделом благоприятствуют, мы приземляемся через десять минут. Специально для тех, кто первый раз садится на лед. Пристяжные ремни должны быть затянуты низко и плотно, все посторонние предметы убрать или надежно закрепить.

Самолет слегка накренился и начал медленно заходить на посадку. Сара выглянула в иллюминатор: кругом тянулись бесконечные белые поля засыпанного снегом льда. В отдалении она разглядела несколько разноцветных строений. Красные, голубые, зеленые, они примостились на обрывистом склоне, окна их смотрели на серью неспокойные волны океана.

– Вот и станция Веддела, – сказал Кеннер.

СТАНЦИЯ ВЕДДЕЛА

Среда, 6 октября11.04 утра

Медленно шагая к строениям, походившим на дома, какие строят дети из разноцветных кубиков, Эванс сердито поддел носком кусок льда и отшвырнул с дороги. Настроение у него было хуже некуда. Его страшно раздражал Кеннер, который казался ему завзятым упрямцем-спорщиком, готовым ради красного словца отринуть всю мудрость мира, не считаться с простым здравым смыслом лишь потому, что этот смысл, видите ли, входит в противоречие с рядом научных данных.

Но поскольку он, Эванс, уже связался с этим человеком и ближайшие несколько дней им предстояло провести бок о бок, он решил избегать Кеннера по мере возможности. И уж определенно не вступать с ним в споры. От споров с экстремистами толку ноль.

Он покосился на Сару, та вышагивала рядом с ним по обледеневшему летному полю. Щеки ее раскраснелись от холода. И она была невероятно хороша собой.

– Думаю, этот тип просто сумасшедший, – сказал Эванс.

– Кеннер?

– Да. А ты как считаешь? Сара пожала плечами:

– Не знаю. Быть может, ты и прав.

– Думаю, все эти распечатки, что он мне дал, фальшивка.

– Ну, проверить это несложно, – заметила Сара. Они потопали ногами, сбивая снег, и вошли в дом.

* * *

Научно-исследовательская станция Веддела служила приютом для тридцати с лишним человек: ученых, студентов-выпускников, техников и обслуживающего персонала. Эванса приятно удивила уютная обстановка внутри. Здесь имелся кафетерий с веселенькой разноцветной мебелью, игровая комната и довольно просторный спортивный зал с множеством разнообразных тренажеров. Через большие окна открывался вид на бушующий океан. По другую сторону окна выходили на безграничные ледяные поля шельфа Росса, которые тянулись к западу насколько хватало глаз.

Начальник станции встретил их очень тепло. Это был плотного сложения бородатый мужчина по фамилии Макгрегор, известный ученый и естествоиспытатель Арктики. В толстом стеганом жилете и мешковатых штанах, он немного смахивал на Санта-Клауса. Эванса раздражил тот факт, что Макгрегор, по-видимому, был наслышан о Кеннере. Между мужчинами сразу же завязался оживленный разговор.

Эванс извинился, сказал, что хочет проверить свою электронную почту, и отошел. Его проводили в комнату с несколькими компьютерными установками. Он сел за столик, включил один из компьютеров и сразу же открыл сайт журнала «Sience».

Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы убедиться, что все ссылки, с которыми ознакомил его Санджонг, настоящие. Эванс прочел выдержки, затем полный текст одной из статей. Ему стало немного спокойнее. Кеннер в целом верно обобщил все данные, вот только температурные показания приводил другие, нежели авторы. Авторы этих научных трудов были едины во мнении, что глобальное потепление имеет место быть, и в текстах это было написано черным по белому. По крайней мере, у большинства из них. «Все же как-то странно и запутано все это», – подумал Эванс. К примеру, в одной из статей ученые высказывались в пользу теории глобального потепления, в то время как приведенные здесь же данные говорили об обратном. По мнению Эванса, вся эта путаница могла возникнуть из-за того, что авторами статьи являлись сразу несколько человек. Важно другое. Все они высказывались в пользу теории глобального потепления. Это самое главное.

Больше других смутила его статья, где говорилось об увеличении толщины льда шельфа Росса. В ней Эванс отыскал сразу несколько противоречий. Во-первых, автор утверждал, что льды шельфа на протяжении последних шести тысяч лет подвергаются таянию. (Хотя сам Эванс не помнил, чтоб когда-либо встречал в литературе упоминание о таянии антарктических льдов, интенсивно происходившем на протяжении последних шести тысяч лет.) Если это действительно так, подобное трудно назвать новостью, ведь речь идет о целой эпохе. Во-вторых, автор сообщал уже совсем сенсационную новость: настал конец долгому периоду таяния, есть данные об увеличении толщины льда в этом регионе. Мало того, автор даже намекал на первые признаки очередного ледникового периода.

Бог ты мой!

Новый ледниковый период?..

В дверь постучали. Заглянула Сара.

– Кеннер зовет, – сказала она. – Говорит, что обнаружил что-то любопытное. Похоже, нам всем придется выйти на холод.

* * *

Карта огромного континента в форме звезды занимала всю стену. В нижнем правом углу была обозначена станция Веддела и изогнутый дугой шельф Росса.

– Мы узнали, – начал Кеннер, – что на грузовом корабле, прибывшем пять дней назад, доставили несколько коробок материалов и оборудования для исследований в полевых условиях, которые заказывал американский ученый по имени Джеймс Брюстер из Мичиганского университета. Сам Брюстер прибыл в Антарктиду относительно недавно, получил разрешение на поездку буквально в последнюю минуту. Благодаря условиям своего гранта, необычайно щедрого на этот раз, что могло целиком обеспечить все насущные потребности станции.

– Так, выходит, он купил себе право прибыть сюда? – спросил Эванс.