Сезон дождей - Мария Павлович

— Хватит! Хватит! — засипел он. — Я ничего не вижу! Отпусти!

— Ты еще и оглох от наркоты! Ты не слышишь меня?! — прошипел хозяин.

— Воды! Дай мне воды!

— Сейчас, — Май Лонг неожиданно успокоился и, разжав пальцы, наклонился, чтобы достать из-под прилавка бутылку. Гарри нетерпеливо протянул руку, и в этот момент острое золотое перо вонзилось в мякоть его ладони. Черно-фиолетовые чернила, смешавшись с кровью, брызнули в разные стороны.

— Воды!!! Я просил воды! — завыл Гарри, тряся продырявленной ладонью.

«Крыло сокола» вошло в живот хозяина чуть ниже солнечного сплетения. Гарри не почувствовал ни малейшего сопротивления, глубоко погрузив лезвие в ненавистное тело. Он не помнил, как нож очутился в его руке, как он сумел высвободить сталь из ножен.

Май Лонг издал короткий хрип и рухнул вниз. Красный туман рассеялся. Гарри обошел прилавок и достал прохладную бутылку воды. Сделав два больших глотка, он вылил остаток на порезанную руку и обмотал ее сувенирным флагом Камбоджи.

Он посмотрел на Мая Лонга, его руки намертво сомкнулись на рукоятке, торчащей из живота. Открытые стеклянные глаза удивленно смотрели в потолок. Откуда взялся этот нож? В голове Гарри стоял шум, мысли путались.

Он вытащил из кармана маленький пакет и, придерживая его искалеченной рукой, со свистом втянул белый порошок сухими ноздрями. Затем собрал со стола испачканные кровью деньги и попытался сунуть их под майку. Обнаружив на поясе пустые деревянные ножны, недоуменно покрутил их в руках и бросил на прилавок. Выйдя из лавки, Гарри аккуратно прикрыл за собой дверь и перевернул табличку. Закрыто.

Глава 16

Он проспал до самого обеда, даже во сне прислушиваясь к телефону. Казалось, аппарат вот-вот зазвонит и он сразу же схватит трубку. Ему снилось, что он уже встал и ходит по номеру, смотрит в окно на дорогу.

Проснувшись по-настоящему, он ощутил себя совершенно разбитым. События прошлой ночи слились в одну непрерывную цепь: бесконечные торговые ряды, толпы народу, стопки с ядом, сто смертельных доз, лицо Гарри, трепещущее сердце змеи… Мари в его номере. Они говорили, он чувствовал себя счастливым… потом она ушла… с дневником. Он не был уверен, что все происходило именно так, в последнее время он не мог доверять своей памяти.

Тогда ему казалось, что он четко осознает происходящее. Сейчас он не мог понять, было ли это наяву или приснилось. Александр поднялся с кровати и сделал несколько жадных глотков из бутылки с теплой водой. Раздался звонок телефона, и он сразу же схватил трубку.

— Для вас посылка.

— От кого?

— От Мари де Женуйи.

— Принесите в номер.

Он набросил халат, подавляя приступ тошноты. Его мутило, в висках ровно постукивали молотки. Принесли сверток, он торопливо разорвал бумагу. Дневник. Она вернула его, даже не позвонив.

Он вышел на веранду и закурил. А на что он рассчитывал? Приехал странный родственник, навязал свое общение, размахивал старыми записями, вел себя как одержимый. А ведь, по сути, они друг другу никто. В их жилах не течет кровь общих предков, у них вообще нет ничего общего, кроме одного давно умершего человека.

* * *

Он позавтракал обедом и прошел к бассейну. Сезон дождей откладывался. На синем небе не было ни облачка. Стояла полуденная жара, шезлонги опустели. Он растянулся на мягком белом матрасе, открыл дневник и пробежал глазами по знакомым строкам.

15 июля

Она любит меня. Это вечно и неизменно.

Александр перечитал строчку несколько раз. Как часто и непредсказуемо менялось настроение его деда. Уверенность уступала место сомнениям, счастливая безмятежность — тревоге. Она любит меня. Она любит меня…

После знакомства с Мари он стал лучше понимать деда. Она то близко, то далеко. Он все время ждал. Ждал, что она сделает что-то и ему станет легче. Постоянная недосказанность, дистанция, которую невозможно сократить… Или все это творится лишь в его голове? Возможно, в действительности ничего не происходит. Что бы это ни было, это в любом случае мучительно. Сколько он пробыл рядом с ней? Несколько часов? Этому должно быть какое-то объяснение.

Он незаметно погрузился в послеобеденную дремоту. Ему приснились пустые страницы дневника, как будто все буквы растворились в белой пустоте и только в самом конце тетради сохранилась одна-единственная запись. Он наклонился ближе и прочел: «Что есть здесь — есть везде, чего здесь нет — нет нигде».

Он смотрел на темные буквы, но не вдумывался в их смысл. Вскоре они исчезли одна за другой, оставив последний лист бумаги таким же пустым, как и все остальные. На него снизошли умиротворение и покой. Его затягивало туда, как в воронку. Его мысли, закручиваясь спиралью, пропадали в темноте. Очередь оставалась за ним. Он проснулся, резко открыв глаза.

Солнце почти скрылось за горизонтом, лед в коктейле растаял. Он разомкнул слипшиеся ладони, прижимавшие тетрадь к груди. Вокруг не было ни души. Если бы он не проснулся, то, наверное, узнал бы отгадку коана. Ему казалось, он был близок к тому, чтобы понять.

Голубая вода бассейна манила свежестью и прозрачностью. Но он не решился оставлять тетрадь без присмотра и вернулся в номер.

Ни одного сообщения. Александр разочарованно посмотрел на погасшую лампу автоответчика.

«За пределами времени и пространства, между небом и землей он танцует в пустоте под звуки космоса». Александр долго стоял в душе под прохладными струями. Он столько раз повторил эти слова, что они окончательно утратили смысл, превратившись в набор звуков, мантру, которую он бездумно проговаривал про себя вновь и вновь.

«Что есть здесь — есть везде, чего здесь нет — нет нигде».

* * *

Он ужинал в ресторане отеля, поглядывая на дверь. Где Гарри? А если и он исчезнет? Александр не представлял, как искать его в этом незнакомом городе. Пойти по барам, игорным заведениям, к Марчу? А если они вместе с Мари прочитали дневник, выяснили что хотели и уже находятся в дороге на Бокор?

Но Гарри не мог бросить его. Они договорились, что Александр оформит перевод «Вестерн Юнион» на его паспорт.

А Мари? Что он сможет один? Александр попытался выкинуть все ненужное из головы. «Взбодрись! — приказал он себе. — У тебя в руках дневник, наймешь нового провожатого и продолжишь путь. Поздно поворачивать назад!»

Когда метрдотель вошел в зал с телефонной трубкой, сердце Александра учащенно забилось. Несколько секунд метрдотель изучал глазами сидевших за столами, Александр слегка приподнялся на стуле, но остался незамеченным.