Кровь дракона - Дмитрий Берг

гламурная девица на сумочку от Луи Витона. У него чуть ли не слюна капала. Мне стало жаль алхимика и я обратился к духу печи:

— Можно посмотреть на твою шляпу? — протянул я руку.

Довольно чавкающий старичок недоверчиво взглянул на Кафку, но снял и протянул мне свой головной убор. С внутренней стороны к ней прилипло несколько серых волосков. Я осторожно достал их и положил на стол. Дух не возражал. Потом я взял салфетку и немного очистил шляпу от пыли и расправил на ней складки, после чего вернул хозяину. Тот надел ее с явно довольным и похоже даже гордым видом. Мол смотрите, какая у меня теперь шляпа чистая и ровная! Грызущая рядом морковку мышка даже завистливо пискнула.

Кафка дрожащими руками собрал со стола несколько полученных волосков.

— Вы не представляете, какая это удача! Домашние духи ведь самые скрытные. Они живут у людей под боком, но почти никогда не показываются на глаза. А дух печи один из сильнейших домашних духов. Он может влиять на огонь и тепло. У императора Куня были охотничьи сапоги, в которые были зашиты с соответствующей подготовкой по волоску печного духа. В этих сапогах никогда не мерзли ноги. В молодости он, возвращаясь с охоты, вместе с конем провалился под лед. Конь поломал ноги, а император ушел под воду. Он с трудом выбрался и потом два дня добирался домой пешком и даже не простудился.

Наверное действительно полезная вещь. Непонятно только почему такие сложности. Старичок настолько мохнатый и волосатый, что его одного может хватить на целую обувную фабрику.

— Если это такая ценность, то почему никто не поймает одного такого духа? Он же озолотится?

— Вы что! Нельзя ловить печных духов! — сказал Сабуро. Никакое золото этого не стоит.

— Да, Сабуро прав. Если даже не брать во внимание то насколько трудно выследить или заманить печного духа в ловушку, то ведь его еще нужно заставить расстаться с волосами. А печной дух способен превращаться в раскаленную головешку с волосами из пламени. А если сделать духу больно, то он может наслать проклятье пожара. Проклятый обречен всю жизнь бояться сгореть заживо, потому что возле него постоянно будет что-нибудь загораться. Так что эти волоски бесценный дар. Ой постойте..

Кафка побежал в угол и зарылся в свою сумку. Потом вернулся и положил перед старичком маленький сморщенный гриб.

Старичок сморщил нос, потом довольно хмыкнул и забросил гриб себе в рот. Пару секунд ничего не происходило, потом старичок зажмурился и с громким «Пуф!» выпустил из ушей по облачку синеватого дыма. После чего крякнул, прямо как мой двоюродный дядя после стопки забористого самогона.

— Это огнегриб, — пояснил Кафка, — если щепотку порошка из высушенного огнегриба бросить на сырые дрова, то они под дождем будут гореть, ка сухая солома, облитая маслом. Этот гриб традиционно подносят духам печи, чтобы их задобрить. Гриб конечно редкий, но ни в какое сравнение с волосами духа не идет.

Старичку гриб похоже понравился. Он почмокал губами, покряхтел и что-то достал из-за пазухи и положил на стол. Потом кивнул мохнатой головой, типа кланяясь на прощанье, развернул и ушел, буквально растворившись через несколько шагов. Остальные духи ретировались след за ним, словно за старшим по команде.

В принципе ужин пора было заканчивать, так как пока Кафка восторгался своей удачей, духи уже успели начисто вымести все съестное.

Я посмотрел на оставленный старичком подарок. На столе лежал нечем не примечательный матово черный камушек меньше моего ногтя.

— И что это такое?

— Это уголек. Довольно полезная вещь, — объяснил Кафка, — дуньте на него.

Я нагнулся и тихонько подул. Камушек покраснел и над столом взвился дымок.

— Осторожней, а то стол старосте пропалим, — испугался Сабуро и быстро закатил уголек на керамический соусник.

— Им удобно разжигать костер. Если на него дуть, то он может гореть около часа. Потом его нужно положить в огонь, чтобы он опять накопил тепло на будущее. А можно просто разжигать им огонь в костре или печи и оставлять там, пока огонь не потухнет. А потом забирать. Тогда он постоянно будет максимально заправленный.

Глава 15 После ужина

По окончании ужина я вновь вышел на улицу. Темнело уже… А мне казалось, что утро только наступило… Забавные вещи творит с ощущением времени комфорт. Вместе со мной вышел Кафка.

- Ты упоминал учителя… Но прежде говорил, что самоучка, Рю – начал было я разговор.

- Это долгая история. У алхимиков, как и у воинов, бывает много наставников, преподавателей в академиях или школах… Но вот учитель всего один. Он как второй отец. Есть, конечно, те, кто меняет учителей. Такие люди – позор своего дела. Когда о ситуации узнают в массах, перебежчика лишают всех титулов, а иногда могут и вовсе убить… - Кафка пошел в дом – подождите меня здесь, господин Дайнс.

- Да… Хорошо – я ответил, слегка растерявшись.

По Рю трудно было сказать, через сколько всего ему пришлось пройти. Бывший пьяница, которого чуть не утопили в реке. Алхимик, что потерял почти все свои запасы материалов, а после быстро нашел общий язык с местным травником и смог вернуться с полной сумкой. А ведь он ещё говорил, что побывал на фронте и ставил опыты на духах. Помнится, ему нравилась медицина. Думаю, что наше с ним её понимание отличается, но чутье на собрата по разуму заставляет меня интересоваться этим человеком.

Интересно то, что Кафка неплохо охотился и владел копьем. А как он держал в руках нож, когда резал мне палец. К тому же, повесил топор на пояс после прихода в деревню. Миниатюрный, конечно, но зачем?

Сейчас, задумываясь об этом мире, я понимаю, что загадок в нём куда больше. И Кафка, который был со мной с первого дня здесь, наверное, самая большая из них. Если с Сабуро и Фреей все примерно понятно… То Рю – сама таинственность.

Всегда знает ответы на все вопросы, неплохо ориентируется даже в абсолютно безумных ситуациях.

Хотелось бы побольше расспросить его, но даже не знаю, откуда подступиться. Остается надеяться на такие вот случайные разговоры. Во всяком случае, стоит радоваться, что такой человек стал моим спутником… И не стал врагом.

Думая об этом, я сел на колоду близ дома и посмотрел на поленницу, стоящую рядом. Удобно, наверное, часть дров хранить здесь, чтобы не бегать