Темная сторона сексуальной революции. Переосмысление эпохи эротической свободы - Луиза Перри

Это хорошее сравнение, но оно снова возвращает нас к проблеме из прошлой главы, потому что компании по производству порошка удовлетворяют спрос – и то же самое, к сожалению, делают производители порно. Порно распространило моду на удушение, но оно использовало уже существующую тематику. Тематику жестоких мужчин, возбуждаемых господством, и неуверенных в себе женщин, стремящихся к подчинению. То же самое мы видим в «Пятидесяти оттенках» и некоторых книжках издательства «Миллз и Бун». Тема не нова, но сегодня она приобретает ужасающие масштабы.

И здесь нельзя обойтись феминистской отсылкой к согласию. Ведь нужно учитывать, до какой степени сексуальность впечатлительных молодых людей может быть искажена порно и другими культурными факторами. Кроме того, идея «согласия» не может объяснить, почему мы должны видеть в нанесении себе вреда, в селфхарме, признак психического расстройства, хотя в просьбе партнера об этом видим нормальное проявление сексуальности. И, что самое главное, либерально-феминистская вера в согласие покоится на фундаментально ошибочной предпосылке – что в кровати мы отличаемся от себя в обычной жизни.

Недавно в «Сандей таймс» авторка колонки советов Долли Олдертон снова повторила эту глупую идею в своем ответе на письмо 29-летней женщины, обеспокоенной тем, что ее снова и снова «тянет» к женоненавистникам:

Я считаю, что каждый волен отделять свои политические взгляды от своей сексуальности. Если стороны согласны и всех все устраивает. Важно только не перепутать жажду сексуальной объективации и господства с потребностью в парне, который не любит женщин и старается все контролировать… Короче говоря, он должен быть добрым, спокойным и уважительным парнем на улице, но грязным извращенцем в постели. Такие правда существуют. Надеюсь, ты будешь довольна, когда найдешь своего[243].

Олдертон посоветовала читательнице пойти в приложения для знакомств и заняться поиском секса без обязательств с мужчинами, которые хотят быть властными женоненавистниками в постели, но в целом «хорошие парни». Сложно представить более дурацкий совет. Олдертон и другие либеральные феминистки не просто советуют молодым девушкам встречаться ради секса со странными мужчинами из интернета, но еще и говорят им заранее отдавать предпочтение мужчинам со склонностями к насилию.

От любого мужчины, который может избивать партнера и одновременно сохранять эрекцию, стоит держаться как можно дальше. Мазохисты не хотят признавать эту печальную правду. Садисты не хотят, чтобы их заставляли сдерживать свои желания. Поэтому в качестве компромисса либеральный феминизм, разделив политику и сексуальность, отчаянно взывает к «согласию» в своих попытках обуздать мужскую сексуальность. Проблема в том, что женщины-мазохистки любят разыгрывать изнасилование и вовсе не хотят, чтобы их насиловали на самом деле. Но именно это может произойти, если мы будем советовать женщинам искать мужчин, которых заводит насилие.

Недавно музыканта Энди Аноки (также известного как Solo 45) обвинили в серии нападений на женщин, в ходе которых он душил женщин, пытал их водой, угрожал им оружием, а к лицу одной из них прикладывал тряпку, пропитанную отбеливателем. Всем этим действиям Аноки дал очень простое объяснение – его это возбуждало. Этот маркиз де Сад двадцать первого века рассказал Бристольскому королевскому суду о своей дакрайфилии – фетише на плач и слезы ужаса, – которая побуждала его к сексуальной жестокости. Одна из потерпевших сказала суду, что издевательства Аноки в один момент стали настолько невыносимыми, что ей «хотелось умереть»[244].

Защитники Аноки утверждали, что все пять женщин, давших показания против него, давали согласие на его насильственные акты. Но присяжных, к счастью, этот нарратив не убедил. В марте 2020 года он был единогласно осужден в двадцати одном случае изнасилования, пяти случаях незаконного лишения свободы, двух случаях нападения путем проникновения и двух случаях нападения с нанесением телесных повреждений. Он проведет в тюрьме как минимум двадцать четыре года[245].

В ходе расследования детективы при помощи видео с телефона Аноки нашли других женщин, тоже пострадавших от его насилия. Некоторые из них дали показания для обвинения, но одна отказалась. Детективы называли видео с ней «жестокими» и «бесчеловечными», но она отвергла такое описание. Выступая как свидетель защиты, она сказала суду: «Это не было изнасилованием. Я дала согласие все эти действия»[246].

Давайте представим, что все потерпевшие ответили точно так же, как эта женщина. Она претерпела такие же издевательства, как и другие, но по какой-то причине была не против. Если бы, по стечению обстоятельств, абсолютно все потерпевшие чувствовали себя точно так же, то либеральные феминистки постарались бы убедить нас, что Аноки не сделал ничего плохого. Его действия больше не были бы шокирующим и криминальным проявлением ненависти к женщинам. Напротив, они обрели бы почти такой же революционный потенциал, как поступки маркиза де Сада («Делай, что хочешь» было написано на плакате студенческого протеста 1968 года, которым так восхищался Гонзаг Сен-Бри, биограф де Сада, – совет, букве которого Аноки следовал со всей строгостью).

Но так не пойдет. Аноки – либо злодей, либо нет. И он все равно будет злодеем, даже если ему повезет и его жертвы не будут сопротивляться, когда их душат, топят и пытают отбеливателем. Так что либерально-феминистский подход к сексуальному насилию не просто ошибочен, он опасен. Из него следует, что люди – в основном мужчины, – обнаружившие в себе желание вредить другим, должны не подавлять его, а поддерживать, пусть это и загонит их в замкнутый круг положительного подкрепления, в котором возбуждение от насилия будет вознаграждаться оргазмом.

И получается, что людей с мазохистскими наклонностями – в основном женщин – тоже призывают поддерживать свои желания. Якобы им не нужно убегать в панике от жестокого мужчины, как бежала по парижским улицам Роуз Келлер от маркиза де Сада. Наоборот, нужно быть рядом и удовлетворять его жажду, давая садисту именно то, чего он хочет. Только вот в чем дело – однажды его желания выйдут за рамки спальни, и он перестанет останавливаться перед «нет».

Глава 7. Человек – не товар

Где армии, там и бордели. Как правило, с более-менее явного разрешения армейского руководства. Генералы британской армии 1880-х годов, например, прекрасно знали об этой связи между проституцией и колониальным проектом. Огромные количества мужчин в британских гарнизонах Индии должны были обязательно снабжаться проститутками, но властям не нужна была эпидемия венерических болезней. Поэтому были организованы системы закупок. Поэтому генерал-квартирмейстер в 1886 году издал циркуляр, согласно которому «нужно обеспечить необходимое количество женщин, [и] позаботиться, чтобы они были достаточно привлекательными»[247].

За этими женщинами – которые описывались в циркуляре под рубрикой «удобства» – британские чиновники отправлялись в индийские деревни, размахивая государственными заказами на проституток. «Бедняки боятся отказываться или сопротивляться, их