Скунскамера - Андрей Аствацатуров

Прошло несколько лет. Однажды — дело было уже в самом начале осени, мы с моим новым соседом Феликсом Кареминым стояли на трамвайной остановке прямо перед нашим домом. Трамвая долго не было, и я, чтобы убить время, принялся рассказывать Феликсу историю нелегкого косметического ремонта, сделавшего дом № 9 болезненно-пятнистым. Вообще-то мы сначала разговаривали о другом, пока Феликс в какой-то момент не поднял голову и не перебил нашу беседу вопросом:

— Слушай! А какой дурак придумал лепить на дом рыжую плитку?

И я начал рассказывать историю дома, про то, как его строили, про приезд Никсона, про то, как из-за него в магазине пропала бутылка водки, про то, как начала осыпаться плитка, словом все то, что я вам уже рассказал. Видимо, устно у меня выходило лучше, потому что Феликс от души смеялся. Его полноватое лицо в очках с правильными выточенными линиями наливалось иногда краснотой. Он весело жмурился, мотая головой, то и дело приговаривая «нет, ну надо же» или «вот трясы».

И тут в наш разговор вмешались. Мы не заметили, как нам подошел старенький мужичонка неопределенного возраста с подвижными алкоголическими морщинами на лице и мелкой седой щетиной. В правой руке он держал набитый чем-то матерчатый мешок, а левой прижимал к груди только что начатую бутылку пива.

— Ишь, во что дом превратил, а? — обратился к нам мужичонка, явно намекая на кого-то и ища поддержки.

— Кто, батяня? — хохотнул Феликс.

— Да Собчак этот твой. Нос от презентаций красный весь. Уже ничего не соображает. И гляди, чего паскудник с домом вытворил! Какая, блядь, страна погибла…

Мы с Феликсом молчали. Я хотел было возразить — мэра Собчака я любил — но не решался в силу разницы в возрасте и жизненном опыте. А Феликс молчал, потому что руководствовался принципом, как он сам повторял, «не разговаривать с каждым бряком и бухарем». Мужичонка еще потоптался возле нас, шмыгнул носом, почавкал губами, приложился к своей бутылке и, наконец, отошел в сторону — искать более разговорчивых собеседников.

2008–2011

Санкт-Петербург — Пицунда.