Визитка злой волшебницы - Людмила Зарецкая

Самым неожиданным оказался презент от Гоши. Он подарил Инне путевку в Египет, причем улетать нужно было уже через два дня.

– Полянский, ты чего? – Инна обалдело переводила взгляд с фирменного конвертика на мужа и обратно. – Что я на работе скажу?

– То и скажешь. У тебя еще с прошлого года восемь дней не отгуляно. Твой Гончаров будет счастлив, что ты их сейчас берешь, а не летом.

– С чего тебе вообще это в голову взбрело?

– Хочу улететь с тобой на море. Чтобы было жарко, не было снега, ты отошла, наконец, от всех приключившихся с тобой неприятностей и отдохнула по-человечески. В двадцатых числах марта вернемся – уже тут весна начнется вовсю. Ты что, не хочешь?

– Да нет, хочу, пожалуй… Мне просто это в голову не приходило, – Инна представила море и даже взвизгнула от радости. – Гошка, какой же ты молодец, что это придумал! Спасибо. Это же просто здорово, что мы через два дня увидим море! И будем купаться! И я смогу носить не толстые свитера, а летний сарафанчик!

– Вот и славно, – Гоша довольно улыбнулся. – Я рад, что угодил с подарком.

Два дня Инна провела в радостном угаре. Вернувшись от друзей, заехала поздравить маму и рассказать ей, что они с Гошей едут на море. Мама пообещала присмотреть за Настеной, которая, к слову, немного опечалилась, что ее с собой не берут, но быстро перестала дуться, успокоенная обещанием летом отправить ее в заграничный молодежный лагерь.

Главный редактор Юрий Гончаров к неожиданному Инниному отъезду тоже отнесся философски.

– Пусть в кои-то веки за тебя другие поработают! – изрек он, многозначительно поглядывая в сторону Генриха Стародуба. Тот немного поупражнялся в остроумии по поводу причуд разных богатеньких дамочек, которые с жиру бесятся и в марте по Египтам летают, но Инне не хотелось собачиться, поэтому энтузиазм Стародуба, не встретив ответа, быстро увял.

Еще один день ушел на то, чтобы докупить все необходимое и собрать чемодан, и уже десятого марта Полянские на машине отправились в Москву, в аэропорт. Настроение у Инны было просто отличное. Она даже не переживала, что оставляет дочь в одиночестве. В конце концов, Настя уже довольно взрослая и при своей шебутной маме – достаточно самостоятельная. К тому же уж на свою-то маму Инна уж точно могла положиться полностью.

Полянская, конечно, немножко нервничала из-за предстоящего полета. У отважной и бесстрашной журналистки Инессы Перцевой была маленькая смешная слабость. Она ужасно боялась летать на самолете. Перевозить ее по воздуху можно было лишь в состоянии устойчивого алкогольного опьянения, и хорошо знавший об этом Гоша еще в дороге начал заботливо поить жену прихваченным из дома виски.

В аэропорт они приехали с большим запасом времени. Регистрацию на рейс еще не объявили, и Инна грустно ждала, когда же, наконец, окажется в дьюти-фри, где по традиции купит себе новые солнцезащитные очки, а также пополнит семейные запасы виски, чтобы перенести полет в блаженном состоянии алкогольной амнезии.

– Здравствуйте, – вдруг услышала она женский голос и с некоторым недоумением воззрилась на его обладательницу. Миловидная молодая женщина показалась ей смутно знакомой, но вспомнить, кто это, Инна никак не могла.

«Пить надо меньше, надо меньше пить», – вспомнила она фразу из «Иронии судьбы» и, подняв брови, произнесла:

– Простите…

– Ой, вы меня не узнаете? – спросила женщина. – Я Наталья Карманова, жена, то есть вдова Алексея. Вы ко мне дважды домой приходили.

«Да-а-а-а, вдовицу-то не узнать!» – с изумлением подумала Инна. На Наталье не было ни грамма косметики, одета она была в скромные джинсики и черную водолазку. Ни тебе стразов, ни тебе перьев…

– Здравствуйте, Наталья. Действительно, не узнала вас. За границу?

– Нет, что вы… Мы с Андреем в Кемерово улетаем.

– В Кемерово?

– Да. Он сказал, что в нашем городе слишком много ненужных воспоминаний. А в Кемерово у него друг армейский живет. На работу устроимся, квартиру снимем, заживем не хуже других…

– А как же вы с наследством поступили? Или уговорили Андрея вашего жениться на богатой наследнице?

– Я же ничего не украла! Вещи мы контейнером отправили. А квартира… Продать я ее пока не могу, еще три месяца надо ждать, чтобы вступить в права наследования. Поэтому я Светлане Николаевне доверенность сделала генеральную. Она летом все сделает, квартиру продаст. Там половина Глеба, а вторую половину она мне на карточку переведет.

– Какой Светлане Николаевне? – не поняла Инна.

– Первой жене Алексея. Что вы так на меня смотрите? Я к ним сходила, поговорила, объяснила, что да как. Повинилась, что Алексея тогда из семьи увела. Счастья мне это все равно не принесло. В общем, поплакали мы с ней. А назавтра к нотариусу сходили. Вот и все. Теперь у меня новая жизнь будет.

– Рисковая вы женщина! Доверенность на продажу квартиры оставили…

– Светлана Николаевна – очень порядочная женщина. Да и Глеб изменился после всей этой истории. Был мальчик маленький и неразумный, а стал взрослый человек, много горя видевший. Я уверена, что они меня не обманут. А и случись что, значит, так тому и быть, как Андрей сказал. Сами свое добро наживем. Зато вместе. Ладно, вы извините, я побегу. Меня там Андрей, наверное, уже потерял – я в туалет побежала, да вас увидела. Решила попрощаться.

«И башмаков еще не износила, в которых шла за гробом мужа…» – Инна невольно вспомнила Шекспира, но вслух пожелала молодой женщине счастья, причем довольно искренне. Ей почему-то остро захотелось, чтобы у этой молодой и довольно глупенькой дамочки действительно все получилось.

– В конкурсах красоты только больше не участвуйте!

– Не буду, – засмеялась Наталья и легко побежала вдоль прохода к рослому плечистому мужику, махавшему ей рукой из-под лестницы.

Скоро объявили посадку на рейс до Хургады и, пройдя паспортный контроль, Инна с Гошей оказались в вожделенном раю дьюти-фри. Инна купила себе очки, а еще помаду, пудру, тушь, духи и – о-о-о-о-о! – крем La Mer, сгрузила покупки в Гошин наплечный рюкзак и припала губами к узкому горлышку «Ред Лейбл». До вылета оставалось всего сорок минут, и ей нужно было срочно дойти до кондиции, чтобы пережить взлет.

К моменту, когда объявили посадку, она уже могла перемещаться в пространстве, лишь опираясь на Гошину руку и сосредоточившись. На мгновение ей показалось, что у соседнего выхода мелькнул Коленька Манойлов. Она слегка повернула голову, но он уже пропал в толпе пассажиров, устремившихся на посадку в самолет. Рейс следовал в Прагу.

«Не Вена, – пьяно подумала Инна. – Так что это вряд ли он. В Праге ему делать нечего. Там у него нет родственников. Да и вообще. Я абсолютно точно обозналась. Ненавижу этого Коленьку. Какого черта он мне везде мерещится!»

Впрочем, вскоре она совсем забыла про Манойлова. Весь полет Инна счастливо проспала, и Гоша разбудил ее лишь тогда, когда самолет мягко приземлился на посадочной полосе аэропорта Хургады. Инна радовалась как ребенок, глядя из окна туристического автобуса на зеленые пальмы и желтый пустынный песок.

Их отель – пятизвездочный «Альбатрос Палас» – располагался совсем неподалеку от аэропорта. Меньше чем через полчаса Инна уже любовалась фигурами красавцев-коней, установленных перед входом на ресепшен, дивилась на панно из туфель в лобби-баре, а потом из окна номера увидела море, бескрайнее, синее с зелеными переливами, и почти задохнулась от острого ощущения счастья!

– Полянский, пойдем сразу на пляж! – попросила она.

– Пойдем, только чемодан распаковать надо.

– Не надо. Я поплаваю завтра. Я просто хочу на море посмотреть поближе. Пойдем, а?

– Да иду я, иду, неугомонная ты моя! – Гоша быстро притянул жену себе, поцеловал в висок, и они отправились на море.

Две недели промелькнули очень быстро. В них было все то, за что Инна так любила отпуск. Купаться в море было еще прохладно, зато в их распоряжение предоставлялся огромный бассейн с подогретой водой. В нем можно было плескаться бесконечно, проплывая из одной сферической части в другую под резными мостиками, сидя в воде, заказывая коктейли в баре, расположенном прямо посреди водной глади. Пить кофе в восточной кофейне. Выбирать, в каком из шести ресторанов сегодня поужинать. Лениво тянуть красное вино, наблюдая, как в нем бликует солнце. Спать после обеда, как маленькая, уткнувши нос в подушку. Гулять на закате по берегу моря, которое, как большая добродушная собака, лениво лижет шершавым языком пятки. А когда стемнеет, совершать набеги на сувенирные лавчонки. В них Инна, впавшая в непонятный экстаз, скупила все подряд: арабские платки, кожаные скамеечки, набитые сухой травой, египетские специи, которые потом одуряюще пахли на весь номер, пляжные платья и шлепанцы, деревянных черепах и даже огромного деревянного жирафа.