Свой человек на небесах - Евфимия Пащенко

Нина уже почти добралась до цели, когда услышала знакомые голоса. Они доносились из-за полуоткрытой двери и потому были слышны очень хорошо. Так вот где обреталась пропавшая бабка Лизавета! Конечно, Нина Сергеевна всегда осуждала тех, кто подслушивает чужие разговоры… Однако на сей раз любопытство взяло верх. Она подкралась к двери и прислушалась:

— Наконец-то она убралась… — в голосе знахарки звучало нескрываемое торжество. — А то я так боялась, так боялась, что эта дура догадается. Хотя где там! Она дальше своего носа ничего не видит…

— Так то же и хорошо, бабаня, что не видит, — ответствовал Петр Козлов. — А мы тем временем придумаем, как нашему горю помочь. Ведь сколько лет жили-жили, ни о чем не тужили, одно, так сказать, дело делали, а тут накося! Явились не запылились! И ведь пронюхал же этот поп, что моя «Пристань» на месте бывшей церкви построена! Мало того: что это здание и эта земля мне не принадлежат… Эх, не догадался я вовремя документы оформить. Думал, так дешевле обойдется, если на словах с начальником договориться… Вот он ко мне и заявился, и давай пальцы гнуть: мол, убирайся куда хочешь, я на месте твоего кабака буду церковь строить! Уж как я его упрашивал, как упрашивал! Даже дом этот их отремонтировал… Да оставь он меня в покое, я бы ему на месте этого дома такую церковь отгрохал — бабла бы не пожалел! А он уперся и ни в какую: мол, церковь тут стояла, тут она и будет стоять! Потом еще эта дура от него заявилась, видите ли, ремонт я должен закончить… Да кто она такая, чтобы мной помыкать? Слушай, бабаня, это ты к ней, что ли, по ночам на поветь лазила?

— А ты, Петенька, догадлив… — с нескрываемым ехидством произнесла бабка Лизавета. — Думаешь, они тебе одному поперек горла стали? А мне-то каково? Если они свою церковь здесь поставят, то отпевать и крестить сами будут. И денежки за это все им пойдут, не мне. Опять же: снесут твою «Пристань» — мы оба дохода лишимся. Кто к тебе, Петенька, народ-то посылает? «На святом-то месте душеньке покойней бу-удет…» — елейным голоском пропела она. Так что у нас с тобой одно горюшко. Только вот как ему помочь?

— Чтоб им обоим сквозь землю провалиться! — в сердцах воскликнул Петр Козлов. — Да только где там… Хоть бы другого попа сюда прислали, что ли? Может, он посговорчивее бы оказался. А этот… Представляешь, бабаня, что он мне сказал? Ты, говорит, на Лихострове самый вредный человек. Ты здешний народ спаиваешь. Это я-то спаиваю? Да они же сами пьют! Силой я им, что ли, водку-то в горло лью?

— Тише, тише, Петенька, — урезонивала знахарка расходившегося кабатчика. — Сам, поди, понимаешь: правда глаза колет. Нам сейчас другое важней…

Нина насторожилась. Сейчас она узнает тайные замыслы своих врагов. Но в этот миг Петр Козлов произнес:

— Погоди, бабаня, я дверь прикрою. Что-то сквозит.

Нина Сергеевна едва успела шмыгнуть в уборную, как Петр Козлов выглянул в коридор, осмотрелся, прислушался. После чего плотно закрыл дверь своего кабинета. А повторная попытка Нины подслушать его дальнейший разговор с Елизаветой Петровной кончилась ничем: она различала лишь невнятный гул голосов за дверью. Однако и услышанного оказалось достаточно для того, чтобы понять, насколько она ошиблась в бабке Лизавете. Она безгранично доверяла ей. Не догадываясь, что эта ласковая и гостеприимная старушка на самом деле была ее злейшим врагом.

* * *

Нина не стала возвращаться за стол. Ибо после того, что она услышала, ее голова разболелась еще сильней. Оставался лишь один выход: поскорее отыскать местную аптеку и купить там что-нибудь обезболивающее. Правда, Нина Сергеевна была не совсем уверена, существует ли на Лихострове аптека. Однако предполагала, что если на острове есть фельдшер, значит, имеется и медпункт, а при нем наверняка — и аптека.

Она не ошиблась. Аптека и впрямь находилась в покосившемся, обшарпанном здании местного медпункта. Не без труда отыскав нужные таблетки, Нина Сергеевна направилась было к выходу, на ходу раздумывая, принять ли лекарство сразу или повременить до прихода домой. И на крыльце едва не столкнулась с Марфой, которая увлеченно беседовала с какой-то женщиной средних лет:

— И зачем ты туда пойдешь? Нечего там делать! Мы думали, он тут у нас жить и служить будет. А он приедет раз в неделю, молебны отслужит — и назад в город. Зачем нам такой батюшка? Да, слышь, он еще вот что придумал: привез из города какую-то бабенку. Да не матушку свою, а какую-то другую…сама понимаешь… Мол, она у вас тут вместо меня будет… А нам зачем эта баба? Мы у Владыки батюшку просили. Вот мы и надумали: напишем ему, пусть нам другого попа даст. Такого, как на Чухострове. Чтобы он нам тут и школу построил, и богадельню, и всякие подарки нам дарил, какие им там из заграницы посылают. И чтобы относился к нам уважительно, а не так, как этот…

Старуха осеклась, увидев Нину Сергеевну. А та поспешила пройти мимо, сделав вид, что не заметила ее.

* * *

Нина вошла в дом, едва сумев запереть за собой дверь. Потому что ее голова буквально раскалывалась от боли. Она сунула в рот таблетку и оглянулась по сторонам в поисках того, чем ее можно было бы запить. К счастью, прямо перед ней на столе стояла баночка с водой. Нина открыла крышку, жадно отхлебнула раз, другой… Какой же удивительно вкусной была эта вода! Или это ей только показалось… Теперь нужно заснуть. Когда Нина проснется, все снова будет хорошо. По крайней мере, головная боль пройдет. И тогда она решит, что делать дальше.

Нина проснулась, когда в окна уже светило восходящее солнце. Выходит, ее сон длился больше полусуток? Как же долго она спала… Нина побрела на кухню, чтобы поставить чайник. Конечно, сперва ей следовало открыть дверь церковного дома и прочесть утреннее молитвенное правило. Однако после увиденного и услышанного вчера Нине было не до молитв…

Первое, что она заметила, придя на кухню, была стоявшая на столе открытая баночка с недопитой водой. Значит, не случайно вчера Нине показалось, что у нее какой-то необычный вкус! Это же вода из найденного ею Ионина источника, которую она хотела отвезти на исследование в город. И вместо этого ненароком выпила. Но ведь она же отравлена!

Однако, будь эта вода и впрямь ядовита, сейчас Нина Сергеевна спала бы «холодным сном могилы». Значит, с водой все в порядке. Тогда о каком же отравленном источнике говорил покойный отец Матфей?

И тут Нине вспомнился подслушанный разговор Петра Козлова с бабкой Лизаветой. Какая же она была дура! Почему ей ни разу не пришло на ум поинтересоваться, где же стояла сгоревшая Ильинская церковь! Тогда бы она сразу поняла смысл загадочной просьбы убитого священника очистить его источник, который сейчас вместо воды течет ядом. Отец Матфей просил закрыть «Пристань», чей хозяин, по примеру своего дореволюционного предшественника, виноторговца Петра Бакланова, спаивает земляков-лихостровцев. И вновь построить на ее месте «духовную врачебницу» — православный храм. Как же все оказалось просто! А она вместо этого, поверив россказням коварной знахарки, бегала по Лихострову, разыскивая некий чудотворный источник. Пожалуй, бабка Лизавета права — она не видит дальше собственного носа…

Однако теперь Нина узнала правду. И это не случайно. Значит, именно ей доверено выполнить волю отца Матфея и навсегда избавить Лихостров от пресловутого отравленного источника. Этой же ночью Нина подожжет «Пристань». Разумеется, за это ее будут судить. Но непременно оправдают. Ведь это же не преступление, а подвиг — спасти от гибели жителей целого острова! Она прослывет героиней…

Увы, новоявленная «дева Эвменида»[22] забыла, что отец Матфей упоминал не только о своем, но и еще о чьих-то отравленных источниках…

* * *

Нина Сергеевна еще не успела приступить к утреннему чаепитию, как за окном послышались голоса. Она выглянула на улицу и увидела, что возле крыльца стоит приехавший из города отец Олег. А рядом с ним — лихостровские старухи. Среди них была и Марфа, которая с подобострастной улыбкой на лице что-то рассказывала батюшке. И это — после того как она вчера за глаза поливала его грязью! Разумеется, Нина решила немедленно обличить лицемерку. И вышла из дома навстречу отцу Олегу.

К изумлению Нины, священник не удостоил ее своим благословением.

— Ну, Нина Сергеевна? — спросил он тоном, который не сулил ничего хорошего.

— Что случилось, батюшка? — Нина Сергеевна искренне не понимала, что имеет в виду отец Олег.

— Не пытайтесь меня обмануть, — строго произнес священник. — Мне все известно. Что Вы на меня так смотрите? Кто посоветовал дочери той умершей старухи пригласить на похороны знахарку? Разве не Вы? В таком случае, почему Вы не остановили это кощунство? Ведь Вы же присутствовали на похоронах… Мало того: почему церковный дом всю неделю стоял закрытым? В итоге люди, пожелавшие удовлетворить свои духовные нужды, не имели возможности это сделать. Где Вы пропадали все это время?