Разоритель Планет (СИ) - Амплеев Александр

…

Его высадили из машины, а далее повели в сам космопорт через черный ход. Впрочем, охрана была предупреждена, ибо полицейские пропустили людей и узника без разговоров. Они прошли через небольшой коридор, а далее оказались на самой площадке, где уже был Романо, Билли и Паук, рядом с которыми стояли купец и два его охранника.

— Господин Р-р-романо решил побаловать старого купца живым грузом, да еще каким, — проговорил ящер с изогнутыми вокруг головы рогами, наподобие венка, а далее загибающимися вверх так, чтобы образовать своего рода полумесяцы.

— Да, великий купец Гро’Арентир. Киринтар Гро’Балег — позор своего рода, теперь в Ваших руках, — рогариец, что был одет в довольно нетипичную богатую одежду, вместо богатых доспехов, а также с довольно заметным животом, рассмеялся.

— О-о-о-о-о… Рогариец, который стал работорговцем в сфере интимных услуг — это позор для целой империи, — проговорил купец, когда к нему подвели Гро’Балега.

— Да… А то, что ты торгуешь с людишками — это не позор для империи? — спросил Киринтар.

— Да. Тоже позор, но я делаю своего отца и свой род сильнее, чем те, кто предпочитает воевать по традициям. Традиции уже не раз доказывали то, что, следуя им, — мы останемся лишь в былых территориях своей Империи. Но этот позор приведет к величайшему расцвету Империи, а вот ты торговал с кворонами, став худшим из бандитов.

— А ты потерял панцирь на животе, вместо него приобрел брюхо, — проговорил рогариец, явно оскалившись за своим намордником, а купец лишь рассмеялся.

— Да-а-а-а-а… Острить — твое любимое дело, дружок, но ведь и ты пользуешься людским оружием, так чем же плохо человеческоеоружие, если оно позволяет быть эффективнее врага? Ты — прямое доказательство того, что человеческое оружие эффективнее оружия шокового. Мы дали людям шок-дробовики и шок-винтовки, а люди дают нам плазму и кинетическое оружие, — рогариец положил руку на подбородок собрата, после чего оскалился. — Чувствуешь то, как близка смерть?

— Я сбегу.

— Поэтому я отрежу твою голову прямо здесь, — улыбнулся рогариец, когда Гро’Балег напротив будто затрясся.

— Как? Это же против заветов нашей расы. Ты имеешь право отрезать мне голову или другую часть тела только после того, как суд позволит это. Если ты убьешь меня здесь, на людском мире, то ты — не рогариец.

— Да? Я согласен с тем, что я уже не рогариец, я очень много взаимодействую с людьми и я уже, можно сказать… Горо’Куман. Сделанный людьми. Но и ты не рогариец, ибо ты перестал им быть, после убийства Высшего Рогарийца, а значит, теперь тебя убить имеет право любой из нас. Я преподнесу твою голову самому императору, — проговорил купец, когда его стражники начали бить Гро’Балега энергокопьями, дабы обезопасить купца от шанса на атаку самого Киринтара. Затем с него были сняты цепи, а охрана усадила того на колени, после чего Гро’Балега стали удерживать.

— Итак… Если ты издашь хоть один звук, кроме предсмертного хрипа, — ты лишишься чести раз и навсегда. Твой род мы чести лишать не станем, ибо Дети Балега сделали очень многое для Империи, но вот тебя я прикончу, — из ножен купец достал кинжал с пиловидным лезвием.

Он приставил свое оружие к панцирю, который расположился аккурат на месте, где располагалась человеческая щитовидная железа. Паук в этот момент довольно заинтересованно наблюдал за тем, как купец пилящими движениями начал пилить сначала панцирь, а потом медленно, но верно разрезать шею. Рука его была на макушке Гро’Балега, а движения были отмеренными и точными, будто бы головы он резал очень часто, даже своим собратьям. Киринтар стойко, в духе рогарийцев, терпел, не издавая ни звука, и только тогда, когда лезвие дошло до горла, ящер начал хрипеть. Руки купца покрывались струящейся кровью. Романо смотрел на эту процедуру, а вот Билли наблюдал за кораблем, покрытым позолотой. Этот корабль чем-то напоминал птицу, расправившую крылья, сам он был относительно небольшим, ибо являлся лишь личным кораблем купца, а вот грузовые корабли были больше. И они тоже находились здесь, и уже загружались оборудованием с очередных заводов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вскоре голова Киринтара была в руках купца. Гро’Арентир улыбнулся и охране своего бывшего недруга, и Романо. Два закованных в броню гвардейца снова встали подле купца.

— Спасибо большое, господин Романо. Этот ящер был не самым слабым из нас, но Вы все же его взяли. И да… Я оставляю Вам его тело, насколько знаю, вот этот человек занимался изучением наших внутренних органов, полагаю, что это тело является прекрасным образцом нашей расы, тем более он обесчещен, поэтому его тело не может отправиться на Родину, а теперь… Прощайте. У нас еще много дел, — рогариец кивнул головой, а Романо кивнул в ответ.

— Замечательный образец. Жаль без головы, впрочем, те наемники тоже подойдут, — проговорил Паук все также безэмоционально.

…

Генрих, кажется, весь прошлый день просидел на диване в той позе, в которую завалился. Дочь не пришла, но вот сейчас послышалось открытие двери и осторожные, кажется, боязливые шаги. Шпак при этом нагнулся, локти легли на колени, а ладони закрыли лицо, он протер глаза, а дальше уставился, чуть ли не полуслепым взглядом, на девушку, которая показалась в дверном проеме. Лицо ее было каким-то обиженным и, кажется, даже заплаканным. Взгляды встретились, но в одном читалось опустошение, а в другом какая-то боль и холод.

— Ну, привет, папа, — проговорила девушка первой, глядя на помятого отца.

— Ну, привет, Кира, — повторил ту же формулу приветствия человек, чье лицо довольно сильно покрылось щетиной.

— Гордишься тем, что убил восьмерых? — спросила она с каким-то укором.

— Я убил восемь работорговцев, наркоторговцев и убийц, — довольно сухо проговорил он.

— А чем ты от них отличаешься?

— Не знаю, наверное, ничем. Ну, тебе-то виднее. Расскажи, чем я так плох. Ты же сама мне говорила исполнять все, что говорит Романо, вот я и исполняю, чтоб ты не вышла на улицу ради своего пропитания торговать собой. Верно ведь? Ты мне сама это говорила, Кира. Или нет? — человек говорил это с каким-то ответным укором. — А теперь ты не хочешь принимать отца-убийцу? Прекрасно, дочка. Ты мне сама говорила войти в положение, а теперь меня будешь сторониться из-за того, что я выполнял приказ? Как здорово. Просто прекрасно. Давай, откажись от отца. Че тебе это стоит? — человек откинулся на спинку дивана, а после запрокинул голову, смотря в потолок.

Девушка лишь молча прошла в свою комнату, никак не отвечая своему отцу.

— Ну, что молчишь?! — громко спросил Шпак, приподняв голову. — Папка — убийца, папка — ничтожество, верно?! Да я ж это все ради тебя делаю, дура! Чтоб ты нормально жила, не думая о том, чем питаться и прочее. Че, лучше было, когда я домой приходил и твоя мать меня постоянно тюкала?! «Вот, урод, в дом ни копейки не приносишь!» А как я принесу, если даже грузчиком некуда устроиться?! Лучше было, доча, когда в холодильнике пустота была?! — громко говорил Генрих, пока девушка не хлопнула дверью в свою комнату. — Лучше, значит… Ну, сейчас я тебе устрою… — человек стал подниматься с дивана.

Его дыхание было прерывистым, в висках барабанами билось сердце, в глазах играла какая-то злоба, а кисти сжались в кулаки, обеляя кожу на костяшках. Этого нелюдя прямо-таки трясло от злобы, он шел медленно, но уверенно, как бы обдумывая, каким образом будет избивать самого близкого человека, который только у него есть. Рука ложится на ручку межкомнатной двери, но дверь не поддается, после чего он начинает бить плечом в дверь. Удар. Еще один. Третий. Четвертый… Дверь с грохотом падает на пол, а он с оскаленными зубами, подобно зверю, входит внутрь, но не видит дочери.

— Где ты, Кирочка? Давай поговорим! — он входит внутрь, резко открывает дверь шкафа, после чего, разъяренный, переворачивает кровать. — Вот ты где?!

Человек хватает дочь за волосы, и поднимает к себе… Раздается крик.

— Что он творит?! — слышится голос Джека, когда Генрих смотрит на дочь своим ненавидящим взглядом.