Седьмой Совершенный - Самид Агаев

— Господин, я теперь похожа на мальчика, не отправляйте меня домой. Отец не может нас всех прокормить.

— По-твоему все, кого не могут прокормить родители, должны идти ко мне в услужение?

Мальчик, опустив бритую голову, молчал. Проходя мимо Хамзы, открывшего ему дверь, Абу-л-Хасан спросил:

— Это ты придумал?

— Что господин? — недоуменно спросил Хамза.

— Ты обрил ей голову?

— Клянусь господин, она сама, не сойти мне с этого места.

— Ладно, — сказал Абу-л-Хасан, — пусть остается.

Среди человеческих пороков существует один, приносящий владельцу особенно много неприятностей — это жадность. Причем она может погубить даже человека, для которого пороки — просто форма существования.

Ахмад Башир носил на мизинце левой руки перстень. Почему на мизинце? Потому что он не налезал на другие пальцы.

Обычный дешевый перстень из черненого серебра с огромным синим камнем непонятного происхождения, какие чуть ли не на вес продают багдадские медники.

Когда одурманенные и спящие крепким сном посетители были ограблены и раздеты, к их ногам привязали тяжелые камни и собирались столкнуть за борт, но один из убийц заметил перстень и принялся снимать его.

— Брось, — сказал ему товарищ, — я уже пробовал, не снимается, руки отекли.

Но тот не унимался, крутил, пока, разозлившись, не рванул, сдирая перстень вместе с кожей.

Когда с человека живьем сдирают кожу, как бы крепко он не спал, все равно проснется. Так и случилось. Ахмад Башир заревел, как раненый бык и одним ударом опрокинул наклонившегося над ним человека.

— Имран, — закричал Ахмад Башир, — где ты Имран, черт тебя побери.

Всего убийц было четверо, двое в этот момент собирались сбросить Имрана за борт. Сквозь сон он слышал, что его зовут, но как ни силился проснуться, разлепить глаз не мог. Очнулся он в тот момент, когда тяжелый камень потянул его на дно. Грабители двинулись на Ахмад Башира, который, к тому времени уже стоял на ногах. В руках головорезов зловеще поблескивали ножи.

В голове у Ахмад Башира был туман, но первый же выпад он парировал с мастерством, достойным начальника полиции. Нож поменял хозяина, а противник, завопив от боли, со сломанной рукой упал на колени. В лодке было тесно и нападать убийцы могли только по очереди. Второму он всадил нож в самое сердце, а в следующий миг располосовал лицо третьему. Увидев что дела приняли такой оборот, оставшиеся в живых, мешая друг другу, бросились прочь и попрыгали в воду, надеясь вплавь добраться до берега. Человек со сломанной рукой молил о пощаде, но Ахмад Башир безжалостно столкнул его в воду со словами: «Потонешь, туда тебе и дорога».

Он обошел лодку. Ни женщин, ни товарища не обнаружил. Лодка стояла на якоре. Озадаченный, он сел на корме. И тут, из воды показалась чья-то голова.

— Что за черт! Это ты? — спросил Ахмад Башир, признав знакомые черты.

— Я, — проговорил Имран, жадно хватая воздух. Он подплыл к лодке и с помощью Ахмад Башира взобрался на нее.

— Как же ты меня напугал! — упрекнул его Ахмад Башир.

— Извини, — тяжело дыша, ответил Имран, — Нечаянно.

Ахмад Башир, услышав ответ, засмеялся. Глядя на него, засмеялся и Имран. Несколько минут они хохотали, глядя друг на друга.

— Как же ты выбрался оттуда? — все еще всхлипывая, спросил Ахмад Башир.

— Выплыл, — ответил Имран, вызвав новый взрыв смеха.

Имран открыл ладонь и показал остро отточенный небольшой клинок без рукоятки. Показал и спрятал в потайное место в подошве обуви.

— После покушения не расстаюсь с ним.

— Молодец, — сказал Ахмад Башир, — хорошо придумал. Надо и мне так же сделать, отличная штука. А эти шлюхи куда делись, хотел бы я знать? Здорово они нас приласкали.

— Повезло нам, — сказал Имран.

— Если б не это, пропали бы, — Ахмад Башир показал кровоточащий палец и перстень на нем, и рассказал, что произошло.

— Хотел бы я знать, где мы находимся, — сказал Имран, — и как будем отсюда выбираться, — его трясло от холода.

— Надо бы тебе одежду сменить, сухую одеть, — сказал Ахмад Башир.

Он обошел лодку, заглядывая во все углы. Имран снял с себя мокрую одежду и принялся ее отжимать. Донесся торжествующий голос Ахмад Башира и он появился, волоча за собой человека.

— Спрятался, негодяй, — сообщил Ахмад Башир.

Человек упал на колени и взмолил о пощаде.

— Благородные господа, не убивайте меня, я только лишь матрос!

— Врешь, собака, — грозно сказал Ахмад Башир, поднося кинжал к горлу бедняги.

— А кто покажет нам дорогу? — спросил Имран.

— Верно, — согласился Ахмад Башир и опустил кинжал.

— Шелудивый пес, — сказал он, — давай рули, вывози нас отсюда.

— Туда, где вас взяли? — спросил обрадованный матрос.

— По-моему, он слишком много болтает, — заметил Ахмад Башир, — не отрезать ли ему язык?

Матрос бросился выполнять приказание.

— Отвези нас поближе к кварталу Аш-Шаммасия, — крикнул Ахмад Башир. Там караван-сарай, — пояснил он Имрану. — Ты где собирался ночевать?

— В мечети, у меня мало денег.

— Ничего, пойдешь со мной, у меня там номер оплачен с прошлого раза.

Имран, раздевшись догола, отжимал одежду. Ахмад Башир, пошарив по углам, сказал ему:

— Не трудись, приятель, вот сухая, — и бросил ему охапку тряпья.

Имран брезгливо взял одежду в руки.

— Ее, наверное, с убитого сняли, — сказал он, поднося кафтан к светильнику.

— Нет, — уверенно ответил Ахмад Башир, — тебя же они в одежде сбросили.

— На мою они просто не позарились, — резонно заметил Имран, — не хочу.

Он решительно бросил одежду в угол и стал натягивать свою.

— Ишь, — усмехнулся Ахмад Башир, — забыл, как у старьевщика одежду покупал?

Имран не ответил, пытаясь согреться, он яростно размахивал руками. Лодка легко скользила по воде, разрезая серый туман.

— Эй ты, где мы плывем? — крикнул Ахмад Башир.

— Канал ал-Му'алли, господин, — кланяясь, ответил матрос, — уже скоро.

— Смотри у меня, — погрозил ему Ахмад Башир.

Через некоторое время лодка пристала к берегу.

— Здесь господин, — сказал матрос, кланяясь.

— Не врешь? — спросил Ахмад Башир, вглядываясь в очертания домов.

— Нет, господин, здесь рукой подать.

— Что с ним будем делать, а Имран?

— Ничего, пусть живет, — отозвался тот.

— Слышишь, недоносок, мой друг дарит тебе жизнь, он добрый. Но свое занятие лучше бросай, попадешься мне еще раз, не пожалею.

Из тумана донесся голос матроса: «Это были аййары, они вам отомстят, будьте осторожны».

Имран, а за ним Ахмад Башир перебрались на берег. Лодка тут же исчезла в тумане, словно ее и не было.

Ворота караван-сарая были заперты. Естественно, ведь была еще ночь. Но Ахмад Башир принялся стучать, переполошив обитателей.

Чей то голос спросил:

— Кто стучит в столь поздний час?

— Путник, — отозвался Ахмад.

— Иди своей дорогой, путник, в это время мы не открываем, утром придешь.

— До утра еще далеко, открывай, кому говорят, я оплатил ночлег.

— Не открою, — упрямился человек.

— Сейчас ворота подожгу, — пообещал Ахмад Башир.

— Может уйдем, — неуверенно сказал Имран.

За воротами послышались новые голоса, и в щелях ворот появились всполохи света. Это на шум вышел разбуженный хозяин караван-сарая. Дверь открылась. Хозяин, выглядывая из-за спины охранника, сказал:

— Эй вы, уходите, свободных мест все равно нет, а не уйдете, пошлю за полицией, и вас арестуют.

— Может быть, ты меня не узнал, подлая скотина? — грозно спросил Ахмад Башир.

Хозяин взял из рук раба факел и поднес поближе. Узнать он никого не узнал, но дурное предчувствие уже охватило его.

— Разве ты не помнишь, как восемь лет назад ты снял две шкуры с одной овцы, и оплаченную мною комнату отдал другим людям, а потом они чуть не убили меня.

Теперь хозяин вспомнил и, отступив назад, приказал закрыть ворота. Но не тут-то было. Ахмад Башир, протянув руку, ухватил его за бороду, и держа ее в руках, оттолкнув охранника, вступил во двор. За ним вошел Имран.

— Господин, — жалобно сказал хозяин, — а ведь я в больницу вас отправил, помните?

— Помню, поэтому ничего тебе не сделаю. Давай комнату, и будем квиты.

Ахмад Башир выпустил из рук бороду и, указывая на колодезный камень, сказал Имрану:

— Это место едва не стало моим надгробием. Как увидел, сразу в голове зуд появился. — И, — обращаясь к хозяину: — Жить мы будем в той же комнате.

— Господин, — заискивающе сказал хозяин, — не сердитесь, эта комната сейчас занята, я дам вам другую.

— Ну, нет, я этого больше не потерплю, оплаченную мною комнату постоянно кто-то занимает. Придется их выселить, пошли.