Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первой моментально отреагировала Надька, поймав на лету открытый коньяк. Ещё бы, он был у нас один, а своя шкурка, как говорится, ближе к телу.
Я успела спасти шампанское, а Андре – водку и вино. На полу кухни с осколками стекла смешивались полусухие и полусладкие вина, дополняемые вспенившимся шампанским.
Мы переглянулись и оглушительно расхохотались.
– А чего, Надюх, вот тебе и постелька готова, – икая от хохота, – выдавала на-гора Анька. – На том же самом месте… Ты того, не раздеваясь, укладывайся… Коньячком заполируешь – и на сутки в отключку, тебе не привыкать.
После каждой фразы Андре мы начинали истерически хохотать снова. Видимо, напряжение последних дней как-то подточило нашу психику.
– Анют, блин, ты сколько отвалила ребятам из клининговой компании? – тихонько подвывала от восторга Надин. – Сколько-сколько? Зря! Видишь, за ними полы перемывать приходится. «Хванчкарой» и «Золотой коллекцией». Лейка у нас капризная – на меньшее не согласна.
– Ну вы и жадины, – я хохотала, прижимая к себе единственную выжившую бутылку шампанского. – Одна для мытья линолеума коньяку пожалела, другая – водки. А ещё подруги называется…
Быстро ликвидировав последствия «аварии на ликёро-водочном заводе», как изящно выразилась Анька, сели за стол, наполнили фужеры и чокнулись. Я могла себе позволить только пару глотков шампанского: боялась за ребёнка, да и тошнота не отпускала. Из еды, кроме фруктов, и смотреть ни на что не хотелось.
Храм явился без опоздания. Старался улыбаться, но в нём чувствовалось какое-то напряжение. Да и Анька была как на иголках. Чтобы сгладить шероховатости общения, гость и певица начали заливать за воротник.
– Ну, так как насчёт текста, девушки? Есть намётки? – наконец спросил гость.
Анька легонько подтолкнула меня в бок. Я вытащила заранее приготовленные листы с набросками песен. Продюсер, отставив пустую рюмку, тут же стал читать вслух строки. Строки, рождённые Анькиной неугомонной энергией и моей усталостью и недоверием. Я с некоторым удивлением прослушала получившиеся варианты: со стороны они казались чужими, будто и не мы с Анькой их придумывали.
– Хм, вот тут неплохо… А вот это никуда не годится, «встать, сказать и выпить чаю» – много согласных подряд, не будет петься… В «Сверкающих» только две солистки могут записать более-менее нормальную фонограмму, остальные-то на подпевках. Последовательность действий опять же нарушена. Может, «сесть, с улыбкой выпить чая»? – Храм налил себе водки и залпом опрокинул рюмку.
Андре, набрав побольше воздуха, тут же бросилась на защиту нашего с ней коллективного творчества. Я не встревала, мне замечания Храма как раз показались разумными. Продюсер подливал себе водки, Андре – красного вина. А мне – шампанского в маленький бокал, который я всё время отставляла подальше, чтобы не добавляли. Гость же постоянно настаивал на доливе. Надька вяло слушала перебранку. И наворачивала свинину, периодически запивая её коньяком. Изредка хихикала и отпускала язвительные замечания. Как ни странно, одно из них, про рифму «ложе – себе дороже», даже попало в «десятку». Надька, не дожевав луково-хренный кусочек мяса, вдруг выдала:
– Не «себе», а «тебе дороже»!
Вот она, правда жизни. И разница между мной и Надин. В чистейшем, незамутнённом виде. Анька и Храм, уставившись на художницу, тут же ринулись перекраивать и переделывать текст с учётом её гениально-эгоистического экспромта. Я показала Надьке глазами на дверь за её спиной и вышла. Якобы по надобности, о которой настоящие леди никогда не говорят прямо. Вскоре ушла с кухни и Надин – покурить на лестницу. И я тут же, нажав на кнопку смыва воды, хотя унитаз не выполнил своего предназначения, покинула туалет. С кухни были слышны разгорячённые спором и спиртным голоса Аньки и Храма. Встав у входа в квартиру спиной к кухне, я поманила пальцем курящую на площадке Надьку:
– Надь, мне страшно. Я тебе потом всё расскажу, но эти посиделки не к добру. Андре в сговоре с Чернохрамовым, я случайно подслушала их разговор.
– Лейка, будем смотреть в оба. Ты аккуратнее, ага. А из-за чего всё, как ты думаешь? – оглушительно прошептала мне прямо в ухо Надин, выдыхая мерзкий, вонючий дым в сторону.
Я закашлялась, помахала рукой, разгоняя смог:
– Надь, перестань хоть сейчас курить!
– Я для конспирации!
– А меня тошнит. От дыма и всего этого. Причина, наверное, простая – файл, который мне Стас прислал по мылу. Я про него никому из вас не говорила. Но как-то всё с этим файлом, видимо, связано…
Я осеклась, увидев, как расширились Надькины глаза. Медленно развернулась, почти зная, что увижу. Спина Храма удалялась по направлению к кухне.
– Он с-слышал про фа-файл? – от волнения я начала заикаться.
Надин судорожно кивнула.
– Может быть, уйдём прямо сейчас? – пролепетала я.
– Делаем вид, что ничего не случилось. Если спросит – говорили про другого Стаса, друга Альки, например. Идём, иначе будет подозрительно.
Войдя, как мыши в мышеловку, мы с Надькой уселись за стол. Храм с Анькой разговаривали, обсуждая что-то своё. Но через какое-то время я поймала очень пристальный взгляд Андре.
– За наш успех! – Храм, подлив мне шампанского, поднял бокал. Руки у него сильно тряслись.
Анька как-то подобралась, затем внезапно схватила мой бокал. Я не успела сообразить, зачем и почему.
– А-а-а-ань? – пролепетала я от изумления.
– В бутылке ничего не осталось. – Подруга перевернула пустую ёмкость вниз горлышком и выпила до дна из моего бокала. – А я за наш успех хочу шампанского!
Храм побледнел. Анька смотрела на него торжествующе, но в глазах у неё почему-то застыл ужас.
Как-то очень быстро собравшись, Храм почти выбежал из квартиры, успев только пообещать перезвонить по поводу текстов.
– Вот и всё. – Андре тяжело дышала. – Вот и всё, девочки. Лейк, вызывай «скорую». Прямо сейчас.
Мы с Надькой замерли.
– Прямо сейчас вызывайте, – пьяно расхохоталась Анька, почему-то обмякнув на стуле. – Лейк, у тебя от отравлений… пищевых… что-нибудь есть?
Казалось, каждое последующее слово даётся ей всё труднее. Надька ожесточённо дозванивалась до «скорой», а я вспомнила про «Что-то-там-сти». Купленное для Авраашки, когда он траванулся алкоголем после поступления. Быстро найдя таблетки в коробке для лекарств, протянула драже Аньке. С трудом проглотив одну таблетку, требовала ещё и ещё, запивая их водой. Анька чувствовала, как в голове похолодело и дышать становилось труднее, будто в груди – одна за другой – закрывались невидимые дверки. Она судорожно хватала воздух…
– Во всём виноват Храм… – через силу прошептала Андре. – Лейк, я тебя люблю, прости за всё.
Мы с Надькой остолбенело замерли: Анька потеряла сознание.
«Скорая»! – заорала Надин, наконец дозвонившись. – Выезжайте, у нас женщина умирает…
Следующие десять минут мы с Надькой сидели, обнявшись, и выли в голос. Аньке, казалось, уже ничто не может помочь. Дыхание у неё становилось всё реже, пока почти не пропало. Именно в этот момент позвонили в дверь – приехала «скорая».
– Что с ней? – Двое мужчин резко шагнули в комнату.
– Отравилась.
– Чем?
– Не знаем.
Медики проверили пульс, поднесли ватку с нашатырным спиртом к лицу Аньки. Она слабо дёрнулась. Врач назвал какое-то трудно произносимое лекарство, и молоденький парнишка, сломав ампулу, тут же набрал полный шприц.
– Как глубоко сосуды! – чертыхнулся он, не попав в вену с первого раза и продолжая цеплять кожу. С третьей попытки он щедро влил в Анькину кровь кубов двадцать какого-то зелья. Потом ещё десять – другого.
А дальше – кислородная маска, носилки, и Аньку бегом понесли к машине. Я только запомнила, как беспомощно свисала её белая холёная рука с прекрасным маникюром. И в ту секунду подумала, что с радостью бы весь год мыла за ней посуду, лишь бы подруга осталась жива.
Глава шестая,
в которой поднимается Анька, но падают: Надька вместе с Матвеем, моё самомнение – из-за них, и Храм – сам по себе
1
Хорошие манеры состоят из мелких самопожертвований.
Ралф ЭмерсонВ машину «скорой» разрешили сесть только одной из нас. Поехала Надька. Она всё время держала бесчувственную Анькину руку, посылая ей все свои силы в эти ужасные минуты. Но в приёмном покое подругу сразу отогнали, Андре окружили врачи и почти мгновенно увезли на каталке в реанимацию. Надька пыталась бежать следом, но дверь захлопнулась, и только один сердобольный врач посоветовал ей приходить утром. Раньше всё равно ничего не скажут.
Побродив у справочного и тоже не добившись никакой информации, Надька вернулась домой. Ночью мы практически не спали.
– Как ты думаешь, где сейчас эта сволочь Храм? – спросила Надька.
– Ой, да меньше всего о нём думаю. Он теперь спрячется так, что не сыщешь, – отвечала я вяло, напившись под завязку пустырника и валерьянки.
- Сожженный некролог - Атанас Манаджиев - Детектив
- Чуть свет, с собакою вдвоем - Кейт Аткинсон - Детектив
- Африканский квест - Лин Гамильтон - Детектив
- На тихой улице - Серафина Нова Гласс - Детектив / Триллер
- Маска короля - Екатерина Лесина - Детектив
- Тайна Девы Марии - Хизер Террелл - Детектив
- Скажи прошлому «прощай» - Ксения Любимова - Детектив
- Ночь сурка - Инна Бачинская - Детектив
- Окрась все в черный - Николай Зорин - Детектив
- Семь раз отмерь - Чейз Джеймс Хэдли - Детектив