Смерть старателя - Александр Николаевич Цуканов

я, согласился, хоть и негодовал на себя самого. Правда, заставил каждого подписать Договор, тыкая носом в пункт, что при нарушении трудовой дисциплины, употреблении спиртных напитков — сразу увольнение без сохранения заработка.

— Ты прямо деспот, Аркадий Федорович! — попытался елозить приисковый рабочий Ложков.

— Свободен! — Я тут же жестко поставил его на место. — Лентяйства и пьянства не потерплю. Кто в себе не уверен, лучше не пробуйте.

Сразу часть на попятную…

Когда прошерстили с Никишовым приисковые документы, складские остатки, технику, то оказалось, что и не так страшно. После смерти заслуженного горняка Назарова сменилось два директора, но и они не смогли разорить богатейший прииск с производственной базой полного цикла. Кому-то старые насосы, запорная арматура, бухты с кабелем могли показаться неликвидами, а я тут же начал дергать знакомых горняков, энергетиков и пошло-поехало, закрутился бартер, главное получить выгоду.

Из двух разбитых бульдозеров С-100 восстановили один. Когда Иваньков машину опробовал, погонял под нагрузкой, тут же выписал слесарям и токарю премиальные. Полное отсутствие снабжения, чтобы ремонтировать технику, решали головоломки, вытачивали на токарно-винторезном станке запасные части, сваривали старье, что-то создавали по лекалам газовым резаком.

Добиться тех объемов по золоту, что давал прииск раньше, не удалось. На второй сезон после всех выплат в остатке образовалась прибыль, мы это считали большим достижением. В конце промывочного сезона пригласили в администрацию района. Фрол Сергеевич, сменивший должность первого секретаря райкома, на должность председателя Думы, встретил прямо у парадного входа вместе со своей челядью. Пожимая двумя руками ладонь, и клоня к плечу лысую голову, при всех, словно на собрании, стал восклицать: «Ты же поселок нам спас, дорогой Аркадий Федорович! Котельную, а без нее не выжить зимой. Мы на тебя представление в наградной отдел отправили».

От этих слов зябко до мурашек, будто холодная капля прокатилась по спине меж лопаток. Короче, стоял я истуканом и старательно улыбался в ответ.

Потом поднялись на второй этаж в кабинет главы района, с обновленными портретами вождей вдоль стены. Фрол Сергеевич тут же полез в настенный шкафчик, посверкивая лукавым глазом, похвалился, что ему друзья коньячок молдавский задарили. Чокнулись, выпили привычно махом по полстакана, как выпивали обычно водку.

— Мы так старались, а в областной администрации завернули наградные документы. Порекомендовали ограничиться грамотой. Я это так не оставлю, — кипятился бывший секретарь райкома. — Я до главы области дойду. Ты на меня обиду не держи…

— Какие обиды, Фрол Сергеич, — говорю ему. — Мы-то ладно, молодежь жалко. Баб, которые сутками без света сидят с детьми малыми. Энергетики взбесились, чуть неуплата — обрезают провода. А у иных зарплата за полгода не выплачена. Да ты сам всё знаешь…

Погоревали мы о былом, Знамя переходящее вспомнили, которое вручили участку «Игумен». Вспомнили, как взрывник Трехов по кличке Динамит, стребовал в ту пору ящик пива. Это награждение казалось красивым и правильным, и почему-то неоцененным тогда во времена перестройки. И не знамя, а горе-горькое вилось над нашим оскудевшим столом, когда ни балычка, ни колбаски, а только черствый хлеб, как встарь.

Аркадий Цукан прилетел рейсом Москва — Магадан только в конце мая.

— С авиабилетами полная задница! — пожаловался сыну по дороге из аэропорта. — Почти неделю проторчал в столице. Правда, попутно навестил Шулякова в министерстве, узнал о возможности застолбить месторождение в Амурской области. Всех карт не раскрыл, хоть и выпытывал меня Шуляков активно.

Иван промолчал. Отец рассказывал не раз про гору Шайтан в Зейском районе, но это казалось ему сказочной легендой. Его беспокоила сегодняшняя быль. От наездов бандитов становилось все жарче и жарче. Вопрос стоял жестко — платить золотом, как все, или война. Хуже всего, что не удалось договориться даже через Кахира, который ездил со спутниковым телефоном и вел себя, как крутой гангстер.

— И представляешь, мне говорит: я переговорю с Амиром. Процент уменьшу, но платить, Ваня, все одно придется. «Мы же не отбираем, мы покупаем часть золота, — убеждает он меня по телефону. — Какая вам хрен разница, государству продавать или нам! Наш бакшиш всего-то двадцать процентов».

Цукан не сдержался, выдал тираду в мать-перемать. Ему не верилось, что Кахир, этот пацаненок, который трудился у него на участке «Игумен» и просил звать его Колей, теперь бригадирствует в ингушской группировке. «Двадцать процентов — это, пожалуй, на десяток миллионов потянет, — прикидывает он. — Да и позорно донскому казаку гнуть шею перед кавказскими инородцами».

— Рули к управлению ФСБ.

— Так тебя там и ждут с пирогами, — буркнул Иван, но спорить не стал, свернул с Портовой к центру города, где в стиле сталинского ампира высилось трехэтажное здание ФСБ. Хотел припарковаться на Дзержинской, но милиционер тут же замахал полосатой палкой. Высадил отца у центрального входа и поехал колесить по Магадану на своей темно-бордовой «субару-форестер», которую сам тщательно подобрал во Владивостоке минувшей зимой. Встретиться договорились в гостинице «Северной».

Цукан прождал в бюро пропусков около получаса. Удивился, когда окликнул мужчина в штатском, в котором он с ходу не узнал Ахметшахова.

— Долго жить будешь, Тимур Фаридович, — сказал первое, что пришло в голову. — Не узнал… — Он сбился, потому что хотел сказать тебя, а вроде бы нужно говорить «вы». — Заматерел. Прямо настоящий генерал.

Ахметшахов рассмеялся в ответ.

— Зато тебя, Аркадий Федорович, признать легко. Такой же ершистый, а внешне почти не изменился. Пойдем ко мне, чаем угощу, настоящим цейлонским, как ты любишь.

Они словно боксеры в первом раунде, кружили вокруг да около, не приступая к главному. Ахметшахов не торопил, он даже отменил через помощника одну из встреч, намеченных на двенадцать.

— Почти неделю просидел в Москве, билетов не достать на Магадан. Один рейс оставили, прямо беда, — не удержался, пожаловался Цукан. — Да и на Хабаровск не улететь.

Ахметшахов покивал из вежливости. Пододвинул коробку с конфетами. Внимательно выслушал рассказ о наездах ингушей. Походил по кабинету, словно бы собираясь с мыслями.

— Давно работаем по ним. Но прихватить не получается. Золото покупают, как бы официально, через банк «Восток». Это теперь не запрещено законом. А что цену занижают — так это, говорят, рыночные отношения.

— Вот оно как! — показно удивился Цукан. — Менты так и вовсе с ними в одной связке. Старателей, что без лицензии, нагло обдирают. Артели запугивают. Работягам помощи ждать не от кого. Трясина.

— Не торопи события, Аркадий Федорович. Мы взяли ингушей в разработку. Но дело-то сложное. Их курирует, похоже, депутат Госдумы Мирзоев. Нужен очень серьезный повод, чтобы подвести их под статью. А мы не те, что раньше, штаты урезаны втрое, районные отделы искоренили, агентурную работу похерили.

— Значит, всё, хенде