От убийства до убийства - Аравинд Адига

– Благодарю вас, сэр!

И патан рассмеялся – тепло, сердечно, по-чужеземному.

Назавтра Зияуддин снова сидел под деревом, выцарапывая большим пальцем колонки полосок. Первая: число поездов. Вторая: число поездов с солдатами. Третья: число поездов с красными крестами.

Шестнадцать, одиннадцать, восемь.

Подошел еще один поезд. Зия вгляделся в него, прищурясь, и сдвинул ступню к первой из трех колонок.

С мгновение он подержал ее в воздухе, потом опустил на землю, постаравшись не смазать уже сделанные пометки. Поезд ушел, и сразу за ним прибыл еще один, наполненный солдатами, но Зияуддин добавлять его к своему списку не стал. Он сидел и смотрел на прочерченные им полоски так, точно увидел в них нечто новое.

Когда он пришел в четыре часа к отелю, патан был там. Большой человек прохаживался, сцепив за спиною руки, вдоль скамей. И, увидев мальчика, скорым шагом приблизился к нему.

– Ты сосчитал поезда?

Зияуддин кивнул.

Но, когда они оба сели, спросил:

– Для чего вы просили меня об этом?

Патан протянул через столик нездоровую руку и попытался погладить Зияуддина по голове.

– Ты все же спросил. Наконец-то. – Он улыбнулся.

Лунобородый владелец отеля появился без вызова и напоминания, поставил на столик две чашки и отступил, потирая руки и улыбаясь. Патан отпустил его легким движением головы. Он отпил чаю; Зияуддин к своему не притронулся.

– Знаешь ли ты, сколько поездов с солдатами и красными крестами прошло через вокзал?

Зияуддин покачал головой.

– Прошло в Каликут.

Чужеземец приблизил свое лицо к лицу Зияуддина. И мальчик увидел то, чего не замечал прежде, – шрамы на носу и щеках патана, маленький надрез на мочке его левого уха.

– Индийская армия строит базу где-то между Киттуром и Каликутом. Для одной и только одной причины… – Он воздел толстый палец. – Чтобы поступить с мусульманами Южной Индии так, как поступили с ними в Кашмире.

Зияуддин уставился в чашку с чаем. Рубчатая молочная пенка покрывала его поверхность.

– Я муслим, – сказал он. – И сын муслима.

– Именно. Именно. – Толстые пальцы чужеземца накрыли чашку. – Теперь послушай: за каждый увиденный тобою поезд ты будешь получать небольшую награду. Не обязательно пять рупий, но что-нибудь да получишь. Патан обязан заботиться о других патанах. Это простая работа. Сложную исполняю здесь я. Ты же…

– Мне нездоровится, – сказал Зияуддин. – Завтра я это делать не смогу.

Чужеземец обдумал услышанное и сказал:

– Ты лжешь мне. Могу я спросить – почему?

Палец Зии прошелся по обесцвеченным витилиго губам:

– Я муслим. И сын муслима.

– В этом городе пятьдесят тысяч муслимов, – надтреснутым от раздражения голосом произнес чужеземец. – И каждый бурлит от гнева. Каждый готов к действию. Я предложил тебе эту работу из одной только жалости. Потому что понял, как поступили с тобой индусы. Если б не это, я предложил бы ее одному из тех пятидесяти тысяч.

Зияуддин встал и отбросил ногой стул.

– Ну так и предложи ее одному из тех пятидесяти тысяч.

Выйдя с территории отеля, он обернулся. Патан, смотревший ему в спину, негромко спросил:

– Вот, значит, как платишь ты мне за доброту, маленький патан?

Зияуддин не ответил. Он смотрел в землю. Большой палец его ступни медленно нарисовал кружок. Зияуддин набрал в легкие воздуху и испустил хриплое, бессловесное шипение.

Потом он побежал. Он отбежал от гостиницы, обежал вокруг вокзала, устремляясь туда, где жили индусы, добежал до чайной Раманна Шетти и, обогнув ее, влетел в синюю палатку, в которой жили услужающие мальчики. Там он сел между ними, сжав пестрые губы и крепко сплетя на коленях пальцы.

– Что привело тебя к нам? – спросил старший из мальчиков. – Ты не можешь остаться здесь, ты же знаешь. Шетти прогонит тебя.

Они приютили его на ночь – в память о прежних временах. Когда же они проснулись, его среди них уже не было. Попозже, в тот же день, его видели на вокзале железной дороги, он ругался там с клиентами, крича:

– …я фокус-покус не делаю!

План города

В географическом центре Киттура возвышается дом с облезлым фасадом – это порнографический кинотеатр «Говорящий Ангел»; к сожалению, если вы спросите у кого-то из жителей города, как вам пройти туда или сюда, он воспользуется в качестве отправного пункта именно этим зданием. Кинотеатр стоит в самой середке Зонтовой улицы, являющейся сердцем торгового района города. Значительную часть экономики Киттура образует производство свертываемых вручную биди, и потому не удивительно, что самым высоким зданием города является «Биди-Билдинг Инженера», что на Зонтовой улице, принадлежащий Мабруру Инженеру, которого считают богатейшим человеком города. Совсем неподалеку располагаются самое известное в городе кафе-мороженое – «Продажа Наилучшего Мороженого и Самые Свежие Фруктовые Соки» и звуковой кинотеатр «Белый жеребец» – единственный в городе, показывающий фильмы на английском языке. В 1986 году на Зонтовой улице открылся также первый в Киттуре китайский ресторан «Дворец Мин». На ней же стоит храм Ганапати, точная копия знаменитого храма, находящегося в Гоа, и место ежегодного чествования этого слоноголового бога. Если вы пойдете по Зонтовой улице от «Говорящего Ангела» на север, то попадете, миновав Майдан Неру, в католический пригород Киттура Валенсию, главной достопримечательностью которого является храм Богоматери Валенсийской. На дальнем конце Валенсии возвышаются Двойные Ворота – возведенный в эпоху колониализма арочный проход, который ведет в Баджпи. Когда-то здесь стоял носивший это имя лес, но теперь располагается быстро разрастающийся пригород. Если же вы направитесь от «Говорящего Ангела» на юг, то сначала подниметесь на Маячную гору, а затем спуститесь с нее к Источнику Холодной Воды. От расположенного вблизи Источника оживленного перекрестка начинается дорога, ведущая в Гавань – такое название носит прилегающая к порту населенная местность. К югу от Гавани можно увидеть Султанову Батарею – выкрашенный в черную краску форт, глядящий на дорогу, которая тянется за реку Калиамма, к Деревне Соляного Рынка, самой южной оконечности Киттура.

День первый (ближе к вечеру): Гавань

Если вы прошли по дороге Источника Холодной Воды, миновали улицу Масджид, ощутили в воздухе запах соли и увидели множество стоящих на открытом воздухе лотков, заваленных большими креветками, креветками маленькими, мидиями и устрицами, значит, вы уже приблизились к Аравийскому морю.

Гавань, как называется примыкающая к порту местность, населена по преимуществу мусульманами. Главная ее достопримечательность – это Даргах, гробница Юсуфа Али, увенчанное куполом белое здание, к которому ежегодно совершают паломничество тысячи мусульман Южной Индии. Древний баньян, который стоит за могилой святого человека, неизменно украшен зелеными и золотистыми ленточками, считается, что он обладает способностью исцелять калек. Вокруг гробницы обычно сидят десятки выпрашивающих подаяние прокаженных, увечных, людей, пораженных старческими немощами, и жертв частичного паралича.

Пройдя на другой конец Гавани, вы окажетесь в промышленной зоне, здесь в закопченных, ветхих строениях расположены десятки текстильных мастерских, в которых применяется потогонная система труда. Гавань отличается самым высоким в Киттуре уровнем преступности, здесь нередки полицейские облавы, аресты и поножовщина. В 1987 году вблизи Даргаха произошли столкновения индусов с мусульманами, заставившие полицию на шесть дней выставить вокруг Гавани оцепление. После этого индусы перебрались отсюда в Баджпи и в Деревню Соляного Рынка.

Аббаси откупорил бутылку – «Джонни Уокер, красный ярлык», второе по качеству виски, известное Богу и человеку, – налил на два пальца в пару стаканов, украшенных гравированной эмблемой «Эйр Индия Махараджа». Затем открыл старый холодильник, достал ведерко со льдом и пальцами положил в стаканы по три кубика льда, добавил холодной воды, помешал все чайной ложкой. А затем нагнулся, чтобы плюнуть в один из стаканов.

О нет, слишком просто, Аббаси. Слишком просто.

Он сглотнул слюну. Расстегнул молнию на хлопковых брюках, позволил им соскользнуть вниз. Прижал указательный палец правой руки к среднему, погрузил их в свое анальное отверстие, вынул, окунул в один из стаканов и еще раз помешал.

После чего подтянул и застегнул брюки. Посмотрел, сведя брови, на немного изменившее цвет виски. Осталась самая сложная часть процедуры – необходимо устроить так, чтобы правильный стакан достался правильному человеку.

Он взял поднос со стаканами и вышел из буфетной.

Служащий Управления штата по электроснабжению сидел, улыбаясь, у письменного стола Аббаси. Это был человек очень толстый и смуглый, одетый в голубой костюм «сафари», из нагрудного кармана его рубашки торчала стальная шариковая ручка. Аббаси аккуратно опустил поднос на стол перед ним.