Зимняя исповедь - Татьяна Ульянова

девчонки такие.

— Здесь слишком жарко, ты не находишь? — ты сделаешь этот шаг, я тебя заставлю. Ты уже все понял, а я подтверждаю твои догадки, стягивая с себя футболку и отбрасывая ее на пол.

— Что ты делаешь? — сквозь зубы спрашиваешь ты и покачиваешься в мою сторону, но, кажется, силой воли заставляешь себя стоять на месте.

— Уже жалеешь, что поддался соблазну и пришел? — перекинув волосы на одно плечо, я провожу пальцами по собственной шее, спускаясь вниз, к груди, пока еще скованной нижним бельем. — Ведь все это время ты успокаивал себя тем, что это из благородных побуждений.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ И ты делаешь этот шаг, а я тут же совершаю свой, врезаясь своим телом в твое. Твой запах бьет в нос, и он кружит голову сильнее сигарет, холодные длинные пальцы касаются моего лица, я встаю на цыпочки, и твои губы страстно накрывают мои. Я открываю рот, разжав зубы, позволив твоему языку ворваться внутрь. Цепляясь за твое пальто, я тяну его назад, и совместными усилиями мы снимаем его с тебя.

Я чувствую твое отчаяние, которое вторит моему в этом поцелуе. Я надеюсь, ты пробуешь на вкус мои слезы, потому что их соль порядком мне надоела. Путаюсь в твоих волосах пальцами, оттягиваю их, чтобы ты понял мою боль. Но ты просто прижимаешь меня к себе, исследуя ставшее таким худым тело, пересчитывая ребра, заставляя меня выгибаться под твоими прикосновениями, чтобы прочувствовать это сильнее.

Пальцы нервно расстегивают рубашку, ты возишься с брюками, мы мешаем друг другу, ты кусаешь мои губы до крови, я почти бьюсь в экстазе, хотя мы только начали.

Сумасшествие.

Я усаживаю тебя на кровать, приземляясь к тебе на колени, твои горячие губы исследуют шею, ты впиваешься мне в ключицы зубами, заставляя все мысли разом вылететь из головы, и самоконтроль подводит меня, с губ срывается первый стон. Я чувствую твою улыбку.

1:1.

Я пробегаюсь по твоей груди пальцами, и ты шумно выдыхаешь мне куда-то в шею. Целую скулы, губы, кусаю мочку уха, недвусмысленно двигая бедрами, чувствуя твое возбуждение, хотя сама уже на грани, и ты рычишь, каким-то образом подминая меня под себя.

Твои глаза горят ненормально. Безумием. Страстью.

— Не играй со мной, — хриплым шепотом говоришь ты прямо мне в губы и, не дав ответить, не дав даже вдохнуть, целуешь снова. Твои пальцы. Твои чертовы пальцы... Гладишь меня по внутренней стороне бедра, дразня, хочешь чтобы я умоляла, но я лишь послушно выгибаюсь тебе навстречу, притягивая к себе за шею. Хочу твои губы в своей власти.

Языки снова сплетаются, запах твоего тела сводит с ума, у меня кружится голова, такое ощущение, что я сейчас отключусь.

Я впитываю тебя в себя. Твой голос, твое тепло, твой запах, твое желание. Ты гладишь кромку лифчика, терзая мои губы, я выгибаюсь, и твои руки ловко расстегивают его. Губами ты ловишь сосок, и я задыхаюсь, всхлипывая. Твои пальцы ловко играют со вторым, и я понимаю, что проиграла.

Это аморально, ты аморален.

Проигрыш никогда не был так сладок, а твои губы такими чувственными. Я хочу тебя еще ближе, еще сильнее, поэтому пальцами хватаюсь за твои плечи, и тогда ты подаешься вверх, вновь овладевая моими губами. Обвожу подушечками пальцев мышцы пресса, чувствуя, как волна напряжения идет чуть вперед моих прикосновений.

То, как ты покрываешь мое тело поцелуями, можно считать отдельным видом искусства. Ты будто рисуешь что-то, понятное только тебе, а я схожу с ума, не помня себя, не думая, лишь чувствуя. Я живу и дышу этими чувствами. Я живу и дышу тобой.

Твое горячее дыхание опаляет кожу внизу живота, и я почти кричу, комкая простынь в руках. Кожа плавится от твоих прикосновений, ты нарочито медленно спускаешь с меня последнюю одежду, целуя разгоряченную кожу.

Я готова тебя умолять, но пока я лишь раздвигаю ноги. Меня бьет разрядом в двести двадцать, когда я начинаю ощущать влажность твоих губ там, и...

Все прекращается. Ты двигаешься вверх, нависая надо мной, но больше не трогаешь меня. И я не знаю, что делать. Не решаясь прикоснуться к тебе, я лежу, испуганная столь резкой переменой, абсолютно обнаженная. А ты смотришь в глаза. Серьезно, внимательно, будто копаясь в моих мыслях, но их в голове абсолютно нет. Я все еще чувствую как наэлектризован воздух, все еще чувствую жар твоего тела. Во рту сильно пересохло, и я едва могу дышать сейчас.

Ты будто видишь меня впервые. И вдруг твоя ладонь так нежно ложится на мою щеку, что я практически готова заплакать. Взгляд теплеет, и ты наклоняешься к моим губам, вернув мне надежду на жизнь.

— Ты такая красивая, — шепчешь ты, поглаживая мою кожу.

И сейчас все намного осознаннее. Я люблю тебя еще сильнее. Мой мир без тебя не существует, и я без тебя тоже не существую. Ты целуешь меня глубоко, проникая языком внутрь, вжимая меня в матрас своим телом.

Дыши мной, чувствуй меня, люби меня. Это так откровенно, так по-настоящему, что хочется кричать. Внизу живота уже колет от желания, я так хочу тебя сейчас внутри себя. Хочу быть с тобой единым целым.

— Я без тебя не могу, — шепчу я, и ты улыбаешься. Такой хитрой и довольной улыбкой, на которую способен лишь ты. У меня холодеют пальцы.

Твои ладони скользят по моим бедрам, слегка приподнимают их, и я просто двигаюсь навстречу. Я закрываю глаза, стремясь прочувствовать это мгновение и всю его сладость сполна.

Я слышу твое тяжелое дыхание и свои стоны, рвущиеся из груди. И ты впиваешься губами в мои губы, а затем я ощущаю тебя внутри себя еще острее, еще глубже.

Между нами больше нет расстояния. Совсем. Мне почти больно, но это чертовски приятно. Дразняще, медленно, словно наказывая, а затем срываясь, быстрее, до темноты перед моими глазами.

Но я все равно вижу перед собой тебя. Твои губы приоткрыты, а в глазах все то же безумие.

Реальность растворяется. Я почти кричу, но ты ловишь этот