Метро 2033: На краю пропасти - Юрий Харитонов

Выражение «скелет в шкафу» Потемкин прекрасно помнил, но, чтобы вот так, буквально, в реальности…

Впрочем, воображение дорисовало остальное. Дети прижимались к матери, которая, спрятавшись в шкафу, пыталась их защитить, а в это время по дому бродил безумный Игнат в поисках своих жертв. И нашел. Всех троих. А потом либо не захотел, либо просто не смог похоронить их по-человечески, оставив гнить в шкафу, словно ему было жалко с ними расставаться. Ага, а убивать не жалко…

Сзади скрипнуло. Игорь резко развернулся, занося для удара нож. В свете фонарика мелькнули ноги скользнувшего откуда-то сверху человека, нацеленные ему в грудь, и двое мужчин, сцепившись, завалились в шкаф с человеческими останками. Грохот ломающейся древесины, треск крошащихся костей, пыхтение, кряхтенье, рычание – все слилось в жуткую какофонию. Кто кого душил, кто кого бил – не разобрать. Лишь: «Мать твою!» – когда Потемкина укусил за шею оборванец, и неуверенное: «Ох!» – когда нож лекаря легко вошел в бок Игната.

Хватка обезумевшего мужчины ослабла. Игорь оттолкнул его, безумец откатился в сторону и медленно поднялся на ноги.

Игорь тоже встал с осколков костей, на которые его повалил Игнат, и отряхнулся. Фонарик лежал на полу, освещая часть комнаты и раненого человека, стоящего напротив. Тот вытянул нож одной рукой, другой на что-то показывая за спиной Игоря и мыча. Будто что-то хотел сказать. Взгляд вполне человеческий, осмысленный. Словно он только что понял, что натворил когда-то давно, словно он раскаялся…

– Оленька… Ольга, – наконец, разобрал Игорь тихие слова, срывавшиеся с его губ. После чего мужчина, шатаясь, выбежал из комнаты.

– Ольга? – удивленно прошептал Потемкин и повернулся к шкафу, на который до этого указывал оборванец. Три трупа. Матери и двух сыновей. При чем тут мистическая дочка, якобы оставшаяся в живых? Странно все это.

Потемкин, подняв фонарик, уже направился к выходу, как различил тихий звук, исходивший откуда-то снизу. Будто кто-то мучительно и долго кашлял, но доски не давали этому звуку обрести силу.

– Да елы-палы… погреб! – Игорь бросился к шкафу и начал лихорадочно сдвигать громоздкую и тяжелую конструкцию, стараясь не задеть еще уцелевшие кости. Но не получалось: хрупкие и истонченные временем, они ломались и хрустели под тяжелыми ботинками лекаря. Как же он не понял сразу? Шкаф прикрывал крышку подвала, а там, внизу, кто-то находился. Только бы не ребенок…

***

Полчаса спустя Потемкин выносил из подвала на руках девушку лет восемнадцати – двадцати, замотанную в одеяла. Она была в беспамятстве, часто кашляла, металась в горячечном бреду, пыталась что-то сказать, но Игорь разобрал всего лишь несколько слов.

– Мама… Мама… Ванька, Славик… Папа, папа… Не надо… – постоянно повторяла она, пока лекарь осматривал ее и закутывал. Многочисленные гематомы свидетельствовали о постоянных побоях, а о том, что еще вытворял с ней сумасшедший, думать совершенно не хотелось.

Занимаясь Ольгой, Игорь совершенно забыл про Игната. А этого явно не стоило делать. Он застыл на последней ступеньке подвальной лестницы, когда луч фонарика, закрепленного теперь на голове, выхватил из мрака вдруг снова возникшего из недр этого проклятого дома сумасшедшего мужчину. Волосы зашевелились на голове Потемкина.

– Не смей, – прошептал он. – Ради своей дочери, слышишь? Не смей.

Но Игнат совершенно его не слушал. Он стоял на коленях в углу с иконой и молился, вернее, быстро шептал что-то совершенно невменяемое, а перед собой стволом вверх держал свой старенький обрез. Упертые в подбородок стволы не вызывали сомнений по поводу его намерений.

– Чешется… Все ужасно чешется, – шептал он быстро и сбивчиво. – Нож достать не могу. Силы не те. Ангелы рядом… Алевтина, Ванька, Славик… Оленька… – тут на мгновение он прервался, как будто осознал, что совершил.

В ту же секунду его плечи затряслись. Мужчина зашелся плачем, прерываемым грудным кашлем, сквозь который проскакивали отдельные фразы:

– Они рядом. Они кружат. Мыслить не дают, спать не дают. И Ад здесь же… Руку протяни – достанешь до огня, сжигающего душу. Прошу, спаси… Прими жертву… За всех детей моих, за жену… Забери меня, грешного, с этой проклятой тобой земли…

– Нет, Игнат! Ты нас всех погубишь… – не успел Игорь закончить фразу, как тот нажал на спусковые крючки. Два выстрела одновременно прогремели в замкнутом пространстве, голову мужчины разнесло по потолку, кровавым месивом окропив старые доски. Уже мертвое тело, держа в руках двустволку, медленно завалилось на бок.

Игорь, чертыхаясь, тут же бросился к выходу с Ольгой на руках. Он уже знал, что их ждет. Спрятаться в погреб или влезть сквозь дыры на чердак означало обречь себя и девушку на осаду зверей, которые не замедлят появиться.

И точно. Не успел Потемкин вынырнуть со своей габаритной из-за одеял ношей из дома, как тишину вокруг разрезал жуткий вой серых тварей. Охота началась.

Теперь только лесок за домом мог спасти, а вернее – находящееся под кронами деревьев кладбище. Мужчина, не задумываясь, бросился туда. Свет прикрепленного к голове фонарика скакал, словно зайчик, не давая толком увидеть дорогу. И лекарь, только чудом не упав, преодолел полсотни метров до забора.

А сзади уже слышались тяжелый топот и яростное рычание почуявших добычу тварей. Несколько секунд отделяло их от трясущегося в напряжении Потемкина, который перекидывал бессознательную Ольгу через оградку первой на пути могилки. Сделав это, он резко развернулся, выхватывая из-под плаща АКСУ, свет резанул по глазам вожака, который уже был в паре метров от мужчины. Зверь затормозил, щурясь, но все равно в прыжке попытался достать лекаря. Потемкин нажал на спуск, и пули разворотили вожаку половину морды, а сам мужчина резко отступил и вдруг упал, перелетев через оградку.

Поднявшийся яростный вой перекрыл шум дождя. Игорь быстро оттащил от заграждения девушку, не обращая внимания на то, что ползет по влажной и склизкой могильной насыпи. Вспышка молнии выхватила из мрака справа покосившийся крест.

Серые падальщики, что, вопреки названию, не гнушались и свежатиной, бесновались в каком-то метре от территории кладбища, но дальше, в земли мертвых, не шли. Эта странная особенность большинства чудовищ нового мира неоднократно спасала Потемкину жизнь, но огромные серые «собаки» все равно внушали некоторые опасения. Поэтому, не тратя зря времени, Игорь, стараясь не поскользнуться, подхватил девушку на руки и отправился вглубь кладбища, лавируя между ржавыми ажурными решетками и моля Бога, чтобы твари и на сей раз не изменили своим странным обычаям.

От избы Игната послышался призывный вой. Сомнений не было – твари нашли его тело. Звери в последнее время на удивление чутко реагировали на кровь. Оставшиеся падальщики после недолгой перебранки бросили сторожить кладбище и, по всей видимости, уволокли с собой мертвого вожака.

Блуждая между загородками, Игорь высмотрел небольшую беседку, сделанную когда-то с одной целью: спокойно побыть наедине с памятью о родном, любимом человеке, не боясь дождя, или, наоборот, в жаркую погоду – палящих лучей солнца. Строение было все еще целым, так что путники нашли более или менее сносное укрытие.

Мужчина усадил девушку на скамейку, прислонив к узорчатой стене, быстро достал кулек с измельченной сухой травой из походного мешка и положил ей в рот.

Еще несколько дней, и болезнь не будет угрожать жизни Ольги. Так как старых медикаментов было не достать, в условиях нового мира болезни можно было исцелять только лекарствами, полученными из растений этого самого мира. И Игорь на собственном опыте познакомился с ними, однажды чуть не отдав Богу душу. Но все обошлось.

Естественно, если оставить Ольгу здесь, в продуваемой ветром беседке, то и это лекарство вряд ли справится с лихорадкой, одолевающей девушку. Надо нести ее в город. Сверяясь по памяти с картой, Потемкин знал, что он недалеко. Как их там встретят и кто, было неясно, но другого выбора не было. Ей нужен покой, тепло и крыша над головой, чтобы защитить от непогоды. Серые падальщики его сейчас не волновали. Они нашли себе добычу на эту ночь и будут делить, пока не насытятся, да и лекарь показал тварям, пусть ненадолго, кто здесь хозяин, убив вожака. Первое время они не рискнут нападать, а значит, у Потемкина в запасе, как минимум, целая ночь.

Нужно было уходить.

Вздохнув, он поднялся и подкрутил фонарик, чтобы тот светил слабее и не так явно выдавал хозяина, потом взял на руки девушку и медленно направился к противоположному краю кладбища. На его границе Потемкин остановился, разглядывая сигнальные огоньки города, которые служили маяком путникам, и быстро, насколько позволяла тяжелая ноша, пошел по полю, стараясь не поскользнуться на влажной от дождя почве.

А тем временем морось усилилась. Это было хорошо: дождь смоет все следы и запахи…