Верное сердце (СИ) - Константин Константинович Романов

уходили со звоном, как запоминала Нарнетт. И себе она дала слово — при ней такого не будет точно. Не во всём она хотела слушать отца.

Коленетт, сын Нары, рос мальчишкой активным, но в то же время весьма сентиментальным. Про таких говорят — девичий характер. Несмотря на воспитание со стороны огромного количества мужей разных профессий и иногда даже конфессий, мальчик тяготел к романтике. К диким животным, к раскраскам (даже деревянных рыцарей он любил разукрашивать в цвета, какие видел у реальных рыцарей при дворе), к балам и пирам. Охота, оружие, корабли и путешествия никак не привлекали его. И Нарнетт в какой-то мере это нравилось. Хотя, учитывая возраст мальчика, его нужно было начинать воспитывать по-взрослому.

Весь спектр отцовских обязанностей перешёл к юной герцогине: бумажная работа; собрания с подданными графами и баронами; обязательный элемент «этикета руководителя» — объезд владений своих подданных, выслушивание жалоб на местах; попытка добраться до характера пока ещё маленького сына и ожидание. Бесконечное ожидание возвращения родных. Этот год тянулся для неё целую вечность. Дело касалось даже не скуки или желания вернуть ответственность отцу и матери. Ей хотелось выговориться, рассказать о своих душевных терзаниях, что в последние пару месяцев начали превращаться в психологические сдвиги. Не всё было в порядке с её здоровьем, это Нарнетт знала точно. И делиться этим могла только с ближайшей для себя, не считая сына, кровью.

Противный придворный с непроизносимым именем прекратил читать доклад, покосился на окружающих, поклонился и сел на место. Нарнетт кивнула Нойрбету, тот слегка удивился, но отчитался о своих опасениях. Герцогиня слышала их уже не в первый раз. Снова рутина. От рутины нужно избавляться и переходить к более важным делам.

— Такие глаза имел герцог Алукирт Саргинор, если кто-то забыл, — Нарнетт блестнула изумрудными глазами. — Он умер семь с половиной лет назад, но всю свою жизнь Алукирт любил только свою супругу Филлевандию. А Табия вообще на них не похожа. Так что она не может быть дочерью старших Саргиноров.

— А внучкой, госпожа? — спросил нахальный егермейстер Нойрбет. — Я не скажу за Пасвара или Пальдерру Саргиноров, но их брат Дираммо — тот ещё любитель женщин! Может, какую-то свою незаконнорождённую дочь нашёл и отвёз на север, чтобы будущим законнорождённым детям не мешала!

— Да! — послышалось из глубины зала советов от пухловатого чиновника, служащего при дворе распорядителем. — Дираммо Саргинор похож на своего дедушку…

— Заткнитесь! — рявкнула Нарнетт. — Девочка останется у нас! И так решил не только мой отец, верховный герцог, но и я, замещающая его на время его пребывания в Гил Амасе!

— Но… — пытался вставить слово другой чиновник.

— Вопрос закрыт! — продолжала герцогиня. — Что будем делать с письмом из столицы?

Зал советов не проронил ни слова. Страх перед начинающейся в королевстве гражданской войной охватывал всех.

— Мы две предыдущие войны не вмешивались в конфликт, моя госпожа, поэтому… — задумался вслух Вольхат.

— Вольхат, в последнюю войну у нас полгерцогства горело, — обратился к тому военачальник герцогства по имени Бехауст, крепко сложенный, взгляда сурового, карающего подчинённых. — Наши бароны активно поддерживали принцессу Алетласту и её возлюбленного…

— Это конфликт другого рода, генерал, — ответил советник по финансам и по совместительству владелец единственного торгового флота в герцогстве. — В войну Сестёр мы сидели тише воды, ниже травы. И всё для нас закончилось успешно.

— Госпожа, насколько нам известно, — обратился генерал Бехауст к владычице, — Саргиноры несколько раз на север ходили, и королевский совет они хотят на это подбить! Может, они нам помогут с нашими горами разобраться? Может, вступиться за Нортирар?

— Нас с юга подпирает герцогство Айрснерар, родина королевы. Вы в своём уме, генерал? — спросила Рилароя. — Наши южные бароны и так потеряли страх. От голода и безденежья они устраивают налёты на юг силами гончих, так нам ещё не хватало ссориться с короной!

— При том, что наше герцогство находится в упадке. И только благодаря морозам у нас всё более-менее стабилизировалось, — дополнила советницу сама герцогиня. — В общем, мои дорогие, я поняла, что вы руководствуетесь импульсами. Мой приказ будет таковым: на письмо никакого ответа. Бехауст, как руководитель наших военных сил, ты контролируешь лично. Ты и Нойрбет.

Темноволосый архиегерь переглянулся с лысым военачальником.

— Госпожа, но…

— Не стоит спорить, Бехауст, — перебила генерала Нарнетт. — Твои тревоги мне понятны, хоть я не военная. Ты бы с большим удовольствием выступил против короны, учитывая твою совместную службу с некоторыми офицерами мятежников. Но на первом месте у нас — безопасность родных земель.

— Виноват, владычица, — ответил он. — Сальвиар будет под защитой, верно. Нельзя выводить войско и оставлять земли на разграбление разбойникам или пиратам. Ваша светлость, позвольте сменить тему? — спросил военный.

Нарнетт кивнула, перелистнув страницу в своём рабочем дневнике.

— Мучающие вас и других знатных людей королевства кошмары связаны с мертвецами, так? — продолжал он. — Значит, разгадку нужно искать на севере! Нам нужен союз с Саргинорами! Они со своими ресурсами смогут подправить наше…

— Опять мятежники… — всё, что успела выдавить Нарнетт до того, как её разум отключился.

На несколько мгновений герцогиня словно пропала сознанием из этой реальности. Девушка положила ладони на стол, явив придворным печатку с изображением гор (как на фамильном гербе) на указательном пальце левой руки и обручальное кольцо на правой. Она видела окружающих, видела шевелящиеся губы своего полководца. Видела, как вскакивает её советница Рилароя, которой без единого звука удаётся приземлить генерала обратно в кресло. Этот странный приступ повторяется с герцогиней не в первый раз. И его сущностью она поделилась только со знахарями, у которых пробыла последнюю неделю.

— …нет никаких гарантий, Рилароя! — ответил на какой-то аргумент Бехауст.

— Вас не исправить, генерал! — прикрикнула канцлер. — Вы типичный солдафон!

— Прекратите! — вскочила герцогиня. — Столице ответим тоже, что и всегда: у нас беспорядки и голод, помощи оказать мы не можем. Вопросы будут?

— Но, моя госпожа, вы ведь сказали, что не будет ответа… — осеклась Рила.

— С кошмарами я сама разберусь, — не заметила Нарнетт замечания.

— Ваша светлость, вам уже пытался помочь герцог Валдис Унгартт год назад, — обратилась к Нарнетт мастер-волшебник герцогства Ольта. — Но никакого результата как не было, так и нет. Разумно ли будет…

— Валдис Унгартт не нашёл ответ, хоть он и является сильным магом. Но спустя год я начинаю чувствовать какие-то изменения. Не волнуйтесь, я контролирую этот процесс.

— Процесс чего? — недоумевающе поинтересовались сразу несколько членов совета.

Нарнетт окончательно вернулась в нашу реальность. И не могла понять, процесс чего ей нужно контролировать. Ответ придумала не очень оригинальный:

— Процесс своего выздоровления.

***

— Нам не следовало приезжать сюда, ваша светлость! — возмутился капитан