Огненная дорога - Энн Бенсон

Гильом прижимал раненого к столу, но смотреть в исполненное ужаса лицо товарища у него не хватило мужества. Бесцельно бродя, его взгляд наткнулся на лежащие на краю стола инструменты; тоже не слишком приятное зрелище. Ему не раз приходилось видеть, как похожего вида предметы использовали, чтобы с медленной, намеренной жестокостью истязать человека. Лекарь, однако, действовал быстро и явно более умело, чем ожидал Каль; поразительно, но раненый не дергался. В конце концов он потерял сознание, за что Гильом безмолвно вознес благодарственную молитву.

— Вот и все. — Алехандро коснулся плеча Гильома. — Больше можете его не держать.

Он отошел к камину, вытащил лежащий на раскаленных углях железный стержень и прижал мерцающий кончик к кровоточащему обрубку. Послышалось шипение, в воздухе распространился тошнотворный запах, и все трое отвернулись. Сделав прижигание, Алехандро полил почерневший обрубок вином и наложил повязку из чистой тряпки.

Закончив операцию, он сел на лавку и закрыл лицо руками. Несколько раз глубоко вдохнул, посмотрел на двух других и сказал:

— Здесь воздух плохой. — Он подошел к двери, приоткрыл ее и выглянул наружу. — Все еще темно. — Он поманил к себе Гильома и Кэт. — Пошли на улицу, прочистить мозги.

Вслед за отцом девушка вышла в ночную прохладу. Алехандро обнял ее за плечи. Гильом чувствовал, что эта близость помогает им обоим успокоиться. Сквозь бархатистую тьму ночи он видел лишь их силуэты и удивился, только сейчас заметив, что молодая женщина выше мужчины, которого называла отцом. Она расплакалась, уткнувшись ему в плечо, а он успокаивающим, отеческим жестом гладил ее по волосам.

И хотя недавние события привели Гильома Каля в состояние, когда обычные мысли казались чем-то почти противоестественным, он не мог не удивиться тому, насколько эти двое не похожи.

Когда свет дня просочился в маленький дом, Гильом Каль сидел на скамье и следил взглядом за тем, как медленно вздымается и опускается грудь его товарища, все еще пребывающего без сознания. Обрубок его левой руки был замотан тряпкой, но кровь на ней выглядела не ярко-красной, а бледной, даже коричневатой. Это свидетельствовало о том, что все идет хорошо, насколько это вообще сейчас возможно.

Он оглянулся, позволив себе теперь, когда можно было никуда не торопиться, хотя бы отчасти удовлетворить одолевавшее его любопытство. Лекарь лежал на соломенном тюфяке и, по-видимому, спал, но, как говорится, вполглаза. У Каля возникло ощущение, что этот человек привык спать урывками. Позади него на своем тюфяке лежала девушка. Лекарь был худощавый, угловатый мужчина, с оливково-смуглой кожей и мягкими локонами угольно-черных волос. Он казался странно привлекательным — длинноногий, с изящными кистями рук. А у Кэт, тоже высокой и хорошо сложенной, облик был скорее нордический — белокурые волосы, розовая кожа; и Каль помнил, что ночью в свете свечи глаза ее искрились голубизной.

Как будто почувствовав его взгляд, лекарь зашевелился. Оперся на локоть, встретился взглядом с Калем и спросил:

— Ну, как ваш человек?

— Спит. Я не даю ему ворочаться, как вы велели.

Алехандро поднялся и бросил взгляд на повязку.

— Нового кровотечения нет. Это хороший знак.

Он достал из шкафа таз, наполнил его водой из большого, стоящего на краю камина кувшина, снял рубашку и начал мыться: сначала лицо, потом верхнюю часть тела и под конец, особенно тщательно, руки. Хотя Алехандро стоял под таким углом, что его грудь не была видна полностью, Каль заметил на ней нечто похожее на шрам. Он хотел спросить, что это, но потом решил проявить сдержанность.

Сам лекарь, однако, не счел нужным сдерживать свое любопытство. Одеваясь, он сказал:

— Я не слышал ни о каких сражениях поблизости. Как этих людей ранили? И вопреки тому, что, возможно, вы слышали, ходят слухи, что в соседнем городке есть лекарь. Почему вы не пошли к нему, а искали всего лишь целительницу?

— На какой вопрос мне ответить сначала? — настороженно спросил Каль.

— Как вам будет угодно, — не менее настороженно ответил Алехандро. — Однако ответьте на оба.

Рыжеволосый воин посмотрел прямо ему в глаза.

— Как пожелаете. Я готов, но учтите, у меня тоже есть вопросы.

— Не сомневаюсь, — сказал Алехандро. — Посмотрим, смогу ли я ответить на них. Однако не забывайте — на данный момент вы у меня в долгу, не я. — Он бросил взгляд на спящего раненого. — Расплатитесь, откровенно ответив. Для начала скажите, как вас зовут.

Незваный гость на мгновение заколебался, но потом сказал:

— Вы слышали, как мой человек называл меня ночью.

— Он называл вас Гильомом.

— Гильом Каль. — Он слегка поклонился. — Многие немало заплатили бы за то, чтобы знать, где я, — с горькой усмешкой добавил он. — Но вот я здесь и, как вы сказали, у вас в долгу. Окажите мне честь, назовите свое имя и объясните, почему вы тоже скрываетесь.

Такая быстрая, точная оценка их положения удивила лекаря. Он вскинул бровь.

— Все в свое время. Как пострадали эти люди?

Каль сделал глубокий вдох.

— Вместе со мной они боролись против гнета дворян. Ранения получили, отстаивая свое законное право на часть французской земли.

Алехандро увидел в глазах молодого человека фанатичный огонь, а на лице тяжкую усталость — неизбежную расплату за такой пыл.

— Разве во Франции еще есть что делить? — спросил он. — Разве не все отошло войскам?

— Они забрали все золото и серебро, — возмущенно ответил Каль. — Но сама Франция, добрая французская земля, по-прежнему существует и будет существовать всегда. Мы хотим лишь, чтобы каждый человек получил надел, который позволил бы ему жить достойно. Хотим избавления от непомерных налогов, которыми дворяне облагают нас, чтобы вести свои презренные войны.

— А! Понимаю, — откликнулся Алехандро. — Простые, в общем-то, требования.

Каль бросил на него язвительный взгляд.

— Нужно прятаться в шкафу, чтобы не знать о таких вещах. Как вам это удалось?

Губы Алехандро искривила легкая улыбка.

— Мы поговорим о моих делах, когда полностью разберемся с вашими.

Каль снова набрал в грудь побольше воздуха и продолжил:

— Этой ночью мы напали на королевский дворец в Мо. На Карла Наваррского. Однако он оказался гораздо лучше подготовлен к нашему нападению, чем мы ожидали. Кроме этих двоих, было много других раненых. Все, кто сумел, рассеялись по стране.

Алехандро мысленно представил себе дорогу на Мо. Он много раз ходил по ней. Без груза и при дневном свете путь занимал больше часа. Однако этот человек волоком тащил двух раненых товарищей, и всего лишь при тусклом свете луны! Мнение Алехандро о рыжеволосом бунтаре изменилось в лучшую сторону.