Песнь ста миров - Цзюлу Фэйсян

толстых старых балках и тайком учился искусству готовки.

Таланта, смышлености и памяти ему было не занимать, вот только одного дня подглядывания оказалось недостаточно, чтобы сделать его стряпню хоть сколько-то лучше, поэтому вечером он лишь прихватил для Юаньбао немного хлеба. Тем не менее даже этот хлеб пораженной ядовитыми тварями девушке показался превосходнейшим лакомством.

И пусть во время ужина выражение ее лица нисколько не изменилось, глотать еду она стала намного быстрее, чем накануне.

Когда с трапезой было покончено, Ци Тянь коснулся наполненного пищей и округлившегося живота Юаньбао, после чего довольно изогнул брови:

– И тут приятно на ощупь. Как-нибудь накормлю тебя горячей едой, чтобы желудок успокоился. – Он потыкал ее щеку. – Я позабочусь о том, чтобы кормить досыта. А ты набирай пухлость.

Юаньбао ответила ему лишь молчанием.

Мягкое пламя свечи освещало ее профиль, и от тени, что упала на глаза и брови, Ци Тяню на мгновение показалось, что девушка с улыбкой кивнула. Он невольно отвлекся, и его усеянная синими линиями ладонь накрыла ее щеку, легонько поглаживая.

– У тебя должны быть ямочки на щеках, – произнес он свою догадку, а затем велел: – Улыбнись.

Юаньбао послушно приподняла уголки рта, но даже этой каменной улыбки хватило, чтобы на лице ее появились хорошенькие ямочки.

Уродливые пальцы Ци Тяня коснулись аккуратного изгиба кожи, и, словно одержимый, он тихонько принялся ее поглаживать.

– Ты вся такая мягкая, – продолжая, недоуменно произнес колдун. – Где же кости?

Юаньбао лишь улыбалась каменной улыбкой. Ци Тянь рассеянно смотрел на нее какое-то время, а потом сказал:

– Улыбайся радостнее.

Девушка послушно растянула губы шире, в глазах ее по-прежнему была пустота. Ци Тянь провел от уголка ее рта вдоль изгиба губ пальцем.

Вдруг колдуну пришла мысль, что никогда прежде никто перед ним так не улыбался.

Чужаки испытывали омерзение, страх, а еще страстно желали получить его помощь. Ему были знакомы чужое отвращение и лесть, презрение и боязнь, но никогда прежде ему никто не улыбался вот так просто, и пусть улыбка эта заключалась лишь в обычном изгибе губ.

Глаза Ци Тяня едва заметно засияли.

– Мне нравится, когда ты улыбаешься. В будущем улыбайся мне чаще. – Он завернул недоеденный Юаньбао хлеб. – В будущем, долгом-долгом.

В хриплом, режущем слух голосе совершенно ясно послышались надежда и счастье.

Следующие несколько дней каждый прием пищи Юаньбао составлял хлеб, и каждый из этих дней Ци Тянь без исключения наведывался в поселение. И вот пять дней спустя он снова разжег во дворе огонь и, криво-косо подвесив котелок, сварил простейшую кашу, а затем по ложечке скормил все Юаньбао.

Ночь колдун провел, сосредоточенно наблюдая за ней, не смея даже моргнуть.

И та прошла спокойно.

На следующее утро Юаньбао проснулась уже с прежним румянцем. Поглаживая ее живот, с намеком на улыбку в обычно лишенном эмоций голосе Ци Тянь произнес:

– Я могу тебя кормить. – Кончиками пальцев другой руки он провел по краю плошки. – Смотри, я могу тебя кормить.

Девушка лишь отупело продолжала сидеть на кровати, нисколечко не тронутая его весельем. Ци Тянь вовсе не придал этому значения, а лишь снова велел:

– Улыбнись. Ты должна быть рада.

Она послушно приподняла уголки рта в прежней каменной и пустой улыбке.

Ци Тянь опустился на корточки и, глядя на ее улыбающееся выражение лица, тоже приподнял уголки своих губ. В хижине воцарилась тишина, не слышно вдруг стало даже дыхания двух живых людей внутри. Колдун поднялся на ноги и вышел во двор, чтобы снова сварить кашу на завтрак Юаньбао, и, как и накануне, накормил ее.

Для Ци Тяня этого было достаточно.

Глава 4

Когда наступал поздний вечер, Ци Тянь обтирал Юаньбао водой. В последние дни питалась она хорошо, и лицо ее порядочно округлилось. Ощупывая ее полные губы, колдун и сам не заметил, как наклонился и легонько смочил уголок ее рта языком, ядовитые твари в его теле задергались от волнения и скользнули в кончик языка.

На лице Ци Тяня все еще играла слабая улыбка, когда, протирая руку девушки, он заметил, что волоски на ее коже встали дыбом, всю ее укрыли мурашки.

Он замер, а затем слегка подавленно пробормотал:

– Я тебе отвратителен…

Покрытая синими линиями ладонь его застыла рядом с белоснежной рукой Юаньбао, и в свете свечи взгляд Ци Тяня вдруг упал на тыльную сторону собственной руки, где легонько дернулась ядовитая тварь. Пальцы его сжались, и он поспешно спрятал ладонь в широком рукаве.

Он и правда уродлив до омерзения.

Какое-то время он просто смотрел на уголок ее рта, а затем легонько протер тканью и произнес:

– Запрещаю тебе чувствовать ко мне отвращение.

Оказал ли этот приказ какое-то влияние на Юаньбао, узнать было невозможно, однако с того момента Ци Тянь неосознанно для себя самого стал больше контролировать желание прикоснуться к девушке. Возможно, в глубине души он думал, что чем меньше будет ее касаться, тем меньше отвращения она будет к нему испытывать.

В один из дней, когда Ци Тянь вместе с Юаньбао сидели во дворе, греясь под послеполуденным солнцем, к ним как ни в чем не бывало, точно прогуливаясь, подошел одетый в белое молодой господин. В одной руке он нес узелок из ткани, другая покачивала складной веер, взгляд его с пренебрежением скользнул по Ци Тяню, а затем задумчиво остановился на Юаньбао.

Слегка прищурившись, колдун велел:

– Ступай внутрь.

Послушно поднявшаяся Юаньбао исчезла в хижине.

Господин в белом одеянии, не придав сцене большого значения, растянул губы в улыбке и бросил узел на землю:

– За трех человекоядных тварей.

Ци Тянь глянул на сверкающие золотом юаньбао в развязавшемся узле, и неожиданно они не показались ему такими же прекрасными, как прежде. Он так же взглянул на гостя с презрением, с каким тот смотрел на него.

– Не продаю.

Молодой господин смерил Ци Тяня долгим взглядом сощуренных глаз и с улыбкой произнес:

– Пусть так, не могу же я заставить. – Он указал пальцем в сторону хижины. – Вот только по дороге сюда я слышал, что потерялась вторая дочь помещика Ли, и описания ее семьи удивительно напоминают эту девицу. Вы…

– Это моя жена.

Мужчина задумчиво кивнул:

– Хм, вот оно что.

Прошло несколько дней после появления неизвестного господина, и Ци Тянь по-прежнему продолжал заботиться о Юаньбао, вот только теперь от случая к случаю спрашивая, не хочет ли она вернуться домой, а затем тут же добавляя: «Не отвечай».

На самом деле он боялся услышать ответ.

Продукты, которые он использовал для готовки еды,