Единственный принцип - 1 - Дмитрий Хоменко

Флодин похоже только такого ответа и ждал, поэтому, не реагируя на него, продолжил.

— Я держу в руке меч. Какого он цвета?

— Он прозрачный. — Последовал незамедлительный ответ.

— Почему ты так решил?

— Потому что он сделан из грима. А все, что сделано из грима прозрачно. По–другому не бывает.

— Открой глаза, — разрешил Флодин.

Когда Грулэм открыл глаза и посмотрел на его руки, то действительно увидел меч. Только не прозрачный, матово–черный. Флодин внимательно следил за его реакцией.

— Еще какое–то время твои глаза будут закрыты, и ты будешь пользоваться тем, что в тебе заложено от крэторна. Потом ты начнешь постепенно видеть все таким, каким его видит волун. И все станет на свои места. Нельзя понять то, что не видишь.

Грулэм продолжал смотреть на меч, слушая волуна. Потом он спросил.

— Значит, грим не всегда бывает прозрачным?

— Не всегда, — ответил Флодин и добавил, — и не всегда меч бывает сделан из грима.

— А из чего же еще? — В Грулэме развивалось чувство удивления, до сих пор существовавшее в нем только в виде зародыша.

Этот вопрос волун оставил без ответа и направился к выходу.

— Как я пойму, что уже стал волуном? — остановил его новым вопросом Грулэм.

Флодин ответил, не останавливаясь и не оборачиваясь, как будто говорил что–то само собой разумеющееся.

— Когда это произойдет, мне не будет смысла просить тебя закрыть глаза и ответить, какого цвета предмет в моих руках. Даже вопрос о том, что в моих руках, станет бессмысленным.

После этого разговора Грулэм перестал исследовать самого себя и занялся изучением новой для себя среды. Благо это не составляло особого труда. В поселении не было какого–то строго определенного распорядка жизни. Никто не указывал ему на его обязанности и не навязывал какую–либо точку зрения на происходящее вокруг. Если он задавал вопросы, на них отвечали. Если просил о помощи, ему помогали. Постепенно он стал вести себя так же. Но все еще не мог почувствовать себя одним из них, осознать себя волуном. Помощь пришла совершенно с неожиданной стороны.

Однажды он сидел на уступе скалы и наблюдал за парящими среди скал птицами. Потом одна из них мягко спланировала к тому месту, где сидел Грулэм. Она удобно устроилась рядом с ним и стала наблюдать за играми своих сородичей, совершенно не обращая на него внимание. Еще не одна птица добровольно не оказывалась так близко к крэторну. «сейчас к ней спустятся и остальные», — успел подумать Грулэм.

САТ

Сэтэрн неспешно подходил к незнакомцу, развалившемуся в его кресле. Его рука непроизвольно потянулась к мечу. Незваный гость заметил это движение, но даже не шелохнулся. Рассмотрев его поближе, повелитель Эйлефа отпустил рукоятку меча. Если бы он умел смеяться, то рассмеялся бы прямо сейчас. Для того, чтобы иметь возможность выложить свои ботинки на стол, существу пришлось подложить себе под зад все, что более–менее для этого подходило. Сэтэрн одним ударом вышвырнул его со своего места, сбросил с кресла весь хлам и занял свое законное место. Перекатившись несколько раз по полу, незнакомец, как ни в чем не бывало, встал, отряхнулся, огляделся вокруг и уселся на большой сундук у стены. Хозяин жилища тем временем отошел от неожиданности и взял инициативу в свои руки.

— Кто ты такой? — спокойно спросил он незваного гостя.

— Меня зовут Глум, также спокойно ответил тот.

Его ответ не устроил Сэтэрна.

— Я спросил кто ты такой, а не как тебя зовут. Еще пару неверных ответов, и твое имя не будет иметь никакого значения, даже для тебя.

— Я сат, — не обращая внимания на скрытую угрозу, уточнил Глум. — Я не из твоего мира. Просто у меня есть к тебе одно маленькое дельце, которое, я думаю тебя заинтересует. Особенно сейчас, когда у тебя появились определенные проблемы. Ты ведь понимаешь, что, убив Вэрла, ничего не решил.

— Откуда ты об этом знаешь? — удивился Сэтэрн. — Ты был там?

— Нет, я просто подсказал ему эту идею. — Нагло глядя ему в глаза, ответил Глум и пояснил. — Я знал, что ты с ним справишься. Вот и решил сделать тебе подарок, прежде чем показаться на глаза. Что может быть лучшим подношением, чем голова врага. К тому же, я вижу, это помогло тебе найти ответ на мучивший тебя вопрос.

С каждым его словом в глазах Сэтэрна появлялся все больший интерес к происходящему.

— Откуда ты пришел? — решил вернуться к началу разговора повелитель.

Глум воспринял этот вопрос как еще один признак заинтересованности и решил удовлетворить любопытство собеседника.

— Я прибыл из другого мира. Это странный мир. Внешне он очень похож на Эйлеф. Даже существа, которые им правят, очень похожи на крэторнов. Они также ходят, дышат, едят, спят. И даже убивают себе подобных. Они тоже делятся на повелителей и покоренных.

— Так в чем же разница? — не удержался от вопроса Сэтэрн.

— Их мир наполнен чувствами, ради которых они и живут. — Глум почему–то засмеялся и сказал еще одну непонятную вещь. — А еще они постоянно врут.

Ничего не поняв, Сэтэрн решил вернуться к более доступным его пониманию вещам.

— Какое у тебя ко мне дело?

Глум как–то даже весь подобрался, наконец–то услышав главный для себя вопрос.

— Я пришел тебе помочь.

Он снова говорил непонятные для крэторна вещи.

— Зачем тебе это?

— Не просто так, конечно, — успокоил его сат. — Я помогу тебе, а ты, если захочешь, поможешь мне.

— А если не захочу?

— Захочешь, — уверенно заявил собеседник.

— Я внимательно тебя слушаю, — поддержал его тон повелитель Сэтэрна.

То, что он услышал, заставило его напрячься и полностью сосредоточиться.

— Речь пойдет о волунах. — Начал Глум, следя за реакцией собеседника. — Я знаю, что ты не веришь в их существование, но тебе они сейчас очень даже пригодились бы. Ты подчинил своей власти всех крэторнов и теперь тебе нужен новый противник. Если, конечно, ты хочешь надолго сохранить свою власть. Волуны подходят для этого как нельзя лучше. Никто их не видел, но при этом любой крэторн считает их врагами. Выступив против волунов, ты вернешь смысл в жизнь Эйлефа, и обезопасишь себя от новых нападений. А, победив их, ты станешь во много раз сильнее.

— И где же мне искать этих волунов. Предания гласят, что их уничтожили первыми.

Глум не выдержал и громко засмеялся.

— Как можно уничтожить тех, кто владеет тайной жизни и смерти?

Сэтэрн не обратил внимания на поведение сата. Он о чем–то усиленно думал. Потом задал следующий вопрос.

— Как я их найду, если их никто не видел испокон веков?

— Для этого я и пришел, — успокоил его сат. — Это не составит большого труда. Ты бы справился и без меня, если бы очень этого захотел. Главное — это поверить в то, что волуны действительно существуют.

— Сколько для этого потребуется сил?

— Все, что у тебя есть. Все крэторны должны по твоему приказу искать волунов. Они должны заглянуть в самые дальние уголки твоих владений. Они должны забыть обо всем, кроме поиска волунов.

— А если они никого не найдут? — решил уточнить этот момент Сэтэрн.

— Они и не найдут, — уверенно заявил Глум. — Ты найдешь. Когда придет время.

Смысл его слов начал понемногу доходить до Сэтэрна. Повелитель Эйлефа даже как–то по–другому стал смотреть на сата. Тот был гораздо умнее любого жителя Эйлефа. Возможно, даже умнее любого волуна.

— А что ты потребуешь взамен? — поинтересовался Сэтэрн, похоже, окончательно согласившись с предложением своего незваного гостя.

— Сущую мелочь, которая тебе самому совсем не нужна, — ответил Глум, разглядывая белые носки своих ботинок. — И вообще никому не нужна на Эйлефе. Даже волунам.

ЛАЛИН.

Волуны, в отличие от крэторнов, по характеру мало походили друг на друга, хотя внешне принадлежали к одному типу. Физическая сила и красота были общей для всех чертой. В этом смысле они были еще более совершенны, чем крэторны. Непохожесть их характеров не проявлялась внешне. Заметить это можно было, только будучи волуном, обладая их способностью воспринимать то, чему другие не придают никакого значения. У каждого из них была своя история, своя судьба, свой внутренний мир, свое предназначение. Их, по сути, объединяли только общее отличие от крэторнов и знания, которыми они обладали. Грулэм долго не мог понять, что они делают на этом горном плато, в этих необычных пещерах. Но со временем он заметил, что никто из них не задерживается подолгу в этом месте, то исчезая, то через некоторое время появляясь вновь. В поселении никогда одновременно не находилось более двух десятков волунов. Только Флодин практически никогда не отлучался с плато. Похоже, именно он отвечал за все, что здесь происходило. И еще та молодая женщина, которая первой встретила Грулэма, появлялась здесь чаще остальных. Ее звали Лалин. При каждом своем появлении она не забывала пообщаться с новичком и ответить на его вопросы. Может быть, поэтому тот старался держаться возле нее при каждом ее появлении. Спрашивая Лалин, Флодина и реже других волунов, Грулэм воспринимал новый для себя мир, все новые и новые знания. Если поначалу многое для него становилось настоящим откровением, то со временем открытие чего–то нового воспринималось уже как нечто обыденное и само собой разумеющееся. Как будто для восприятия чего–то нового достаточно просто этого захотеть и открыть глаза. Грулэм иногда задумывался над тем, какой была бы его прошлая жизнь крэторна, обладай он тогда таким восприятием окружающего его мира. И приходил к выводу, что тогда бы он просто не был крэторном. Именно способность воспринимать то, что нельзя попробовать на ощупь, услышать или увидеть, отличала волунов от крэторнов. И дело не в том, что одни могли, а другие нет. А, скорее, в том, что одни хотели, а другие нет.