Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут воцарилось молчание. Оба собеседника боялись пошевелиться.
– Это ты, Аникей Киприянович, что ли? – первой догадалась Малаша.
– Маланья Гавриловна?
Они поспешили друг к дружке.
– Как же ты, Аникей Киприянович, не заметил, что к тебе в дом кикимора забралась? – укоризненно спросила Малаша. – Она, поди, на моего жениха глаз положила и всех, кто свататься затеет, будет пугать.
Тут только безместный домовой вспомнил, что корчил из себя одного из здешних домовых дедушек.
– Так она же след путать умеет, – выкрутился он. – И может голодная хоть полгода, хоть год сидеть.
– Так что же – она тут у тебя уже год сидит? Так за год же она с моим женихом спутаться могла! – закричала Малаша. – А дуре-свахе и невдомек!
– Тихо ты, девка! – прикрикнул Аникей Киприянович. – Откуда я знаю, что у кикиморы на уме? Коли она уже старая, ей, может, женихов дед, Мартын Фомич, полюбился?
– Пошли разбираться, – решительно сказала Малаша. – Вдвоем не так страшно.
И оказалось, что домовиха прекрасно запомнила дорогу в богатую квартиру, которая внезапно оказалась самой что ни на есть разоренной.
– Трифон Орентьевич! – позвала Малаша и выглянула из вентиляции.
Зарешеченная дырка выходила на кухню, и сперва Малаша, а за ней и Аникей Киприянович увидели: вся мебель на месте и даже оконные занавесочки сверкают белизной.
Они спустились так, как умеют спускаться по стенам только домовые, используя вместе ступеньки любую трещинку и даже завиток узора на обоях.
– Что за диво! Все, как было! И ковер вон! И ваза! – приговаривал Аникей Киприянович, ступая по паркету из натурального дуба.
– Ты их позови, – велела Малаша. – Сперва Мартына Фомича, а потом Трифона Орентьевича.
Безместный домовой прекрасно знал, что никто ему не отзовется, но исправно голосил, пока не стало ясно – хозяева в отсутствии.
– А не похитила ли их кикимора? – предположила Малаша.
– Для чего бы? – удивился было Аникей Киприянович, но вдруг вспомнил всю суету со сватовством, вспомнил Неонилу Игнатьевну, и решил, что лучшего способа помочь ей просто на свете нет. – А что? Очень даже может быть! Я слыхивал, что кикимора со злости и выкрасть домового может.
– А потом?
– Потом мучает. Щиплет, теребит, шерсть ему дерет, – страшным голосом врал Аникей Киприянович.
– Ахти мне! Так спасать же надобно!
– Уже не спасешь. Пойдем-ка лучше, мать твою отыщем со свахой, да всех предупредим, что в доме кикимора шалит.
Аникей Киприянович рассчитал разумно – чем больше тумана теперь напустить вокруг этого сватовства, тем больше надежды, что свахи-соперницы расторгнут договор, и Неонила Игнатьевна не пострадает. А, кстати, если свахи испугаются и какое-то время не станут сюда более соваться, глядишь, разборчивый жених и одумается. Тут-то Неонила Игнатьевна его и сцапает!
Он только не мог понять – что же происходит на самом деле в этой странной квартире. Если кикимора – чего она тут забыла? Ведь коли она принялась бы отводить глаза здешним хозяевам – они бы давно съехали. А вот живут же, из спальни хозяйский храп доносится, в детской тоже кто-то сопит…
Выведя утирающую слезки Малашу, сдав ее с рук на руки перепуганной матери, Аникей Киприянович тихонько дернул Неонилу Игнатьевну.
– Доведешь их до дому – и жди меня под лестницей, – приказал беззвучно, однако внушительно.
Сам он хотел подождать, пока домовихи отойдут подалее, и тогда уж пуститься в дорогу. Кроме того, что следовало оправдывать свое вранье, домовой просто не хотел слушать бабьи причитания. Иная домовиха так расхнычется, что хуже всякой кикиморы…
Он неторопливо двинулся вдоль стенки, соображая, с кем бы из стариков посоветоваться о странном деле. И споткнулся о вытянутые ноги.
Привалившись к стене и закрыв глаза, сидел странник и тяжко дышал.
– Да ты никак помираешь! – схватился Аникей Киприянович и уложил страдальца плашмя.
– Тяжко… – прошептал странник. – Пусто… Никого не вижу…
– А слышишь?
– Слышу…
– Ты продержись немного! Сейчас я позову кого-нибудь, в тепло тебя отнесем, вылечим! – пообещал Аникей Киприянович и понесся через асфальтовую дорожку и газон в магазин-стекляшку, где вполне мог жить кто-то из своих. Магазин – такое место, где простые женщины работают, которые еще понимают необходимость домовых и угадывают их присутствие, там и еды на тарелке в углу оставят, и по праздникам – рюмочку…
Магазинный домовой был ему незнаком. Обнаружил его Аникей Киприянович занятого делом – дохлую мышь на двор выволакивал.
– Развелись, спасу нет! – пожаловался магазинный. – Их ядом травят, а яд неправильный попался, они от него только толстеют.
– А эта от обжорства, что ли, померла?
– А эта в ловушку попала. Я на них ловушки ставлю там, где не видно.
Аникей Киприянович растолковал, что на дворе, у стенки, того гляди, покойник образуется.
– Может, его просто-напросто покормить следует? – предположил весьма упитанный и кругломордый магазинный. – Сейчас ко мне заведем, у меня тут всякого добра – прорва!
Подхватив странника с двух сторон, они через щель, образовавшуюся между квадратными бетонными блоками, дорошкой выложенными вокруг магазина, и магазинной стеной, втащили его на склад.
– Ну, выбирай, чего душеньке угодно! – щедро распорядился магазинный.
– А чего выбирать? Пустота одна… – прошептал странник. – Стенки голые, пыль на полах… одни запахи остались…
– Какие еще голые стенки? – магазинный обвел взглядом свое хозяйство и вдруг дико заорал:
– Обокрали!!!
* * *Впоследствии, вспоминая эту диковинную историю, Аникей Киприянович очень удачно изображал в лицах, как вопил магазинный и как сам он, увидев взамен ящиков и стеллажей с товаром полнейшую пустоту, тряс башкой и протирал глаза. А с особым удовольствием и успехом – что было потом.
– Бежать, бежать скорее, искать воров, ловить, хватить! – голосил магазинный. – Может, еще недалеко утащили! Телефон у заведующей! В милицию звонить!
Подвал был длинный, в конце имелась дверь, очевидно, открытая, потому что именно к ней понесся магазинный и вдруг его что-то отбросило. Башка его мотнулась, он шлепнулся на мохнатый зад и схватился рукой за лоб.
Аникей Киприянович поспешил на помощь.
– Тут кто-то есть, – заплетающимся языком сообщил магазинный. – К двери меня не пускает. Ступай ты, может, тебя пропустит…
– Ага, и меня по лбу благословит! – огрызнулся Аникей Киприянович и стал мелкими шажками продвигаться к двери, и не просто так, а в стойке кулачного бойца – левым боком вперед, левая согнутая прикрывает грудь, правая готова сверху нанести крутой и стремительный удар, при удаче стесывающий вражий нос вровень со щеками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Чужак 9. Маски сброшены. - Игорь Дравин - Фэнтези
- У Пресноводья дуб зеленый… - Далия Трускиновская - Фэнтези
- Кладоискатели - Далия Трускиновская - Фэнтези
- Ворота - Далия Трускиновская - Фэнтези
- Королевская кровь - Далия Трускиновская - Фэнтези
- Троянский кот - Далия Мейеровна Трускиновская - Фэнтези
- Диармайд. Зимняя сказка - Далия Трускиновская - Фэнтези
- Пламя надежды - Павел Дробницкий - Фэнтези
- Драконьи грезы разужного цвета - Татьяна Патрикова - Фэнтези
- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези