Алчность - Никки Ром

я знал.

— Он опасный человек.

— Возможно, но только потому, что он сумасшедший. Если он думает, что сможет управлять подобным дерьмом в городе Данте, то в итоге он получит больше, чем просил.

— Ты не можешь сказать Данте.

— Почему нет?

— Томми поймет, что узнал об этом из-за меня. Он убьет меня, Антон. Я знаю, что он это сделает.

— Майя, я не думаю, что ты понимаешь. Томми Маркони мертв. Никто не положит на тебя руку. Никто. Я, черт возьми, убью их всех. Мир будет истекать кровью за то, что они с тобой сделали. Тебе покончено с этой жизнью, которую ты построила сама. Если тебе нужна моя помощь, то сделай то, что я говорю. Этот твой рот уже доставил тебе неприятности, и это случится снова. Ты поняла меня?

Я наблюдал, как она ерзала на своем месте. Майе никогда не нравилось, когда ей указывали, что делать. За все эти годы я мог заставить ее подчиниться только в спальне, и даже тогда ее непослушный характер всегда наказывал ее. Наши отношения были токсичными. Драка, траханье, перемирие. Я вытатуировал дерьмо на предплечье, чтобы никогда не забыть, через что она мне заставила пройти. Через что мы прошли ради друг друга.

— Я понимаю, — прошептала она, не глядя на меня.

— Ложися спать. Я пришлю Мэрибет с твоим чаем.

— Ты все еще хранишь его?

— Я сохранил все твое, Майя. Это твой дом.

Она встала и повернулась из комнаты. Мое сердце болело так сильно, что я потер грудь, чтобы облегчить боль. Я взял телефон и написал Мэрибет, как и раньше. На этот раз вместо медикаментов я попросил ее принести Майе ужин и мятный чай, который она любила. Было поздно, но она была не против. Старуха была убита горем, когда Майя ушла и больше не вернулась. Может быть, даже настолько, насколько я был.

После этого я взял телефон и набрал номер единственного человека, которого избегал последние шесть месяцев.

— Не поздновато ли звонить? — в трубке раздался голос Данте Корсетти.

— У меня проблема.

— Ты не работаешь на меня, помнишь?

— Я не зову тебя на помощь. Я просто звоню, чтобы сообщить информацию.

— И это?

— Я убью Томми Маркони.

— Ты уверен в этом? Томми не так-то легко убить.

— Я очень… мотивирован.

— Майя?

— Ты знал?

— Я знал.

Просить дона крупнейшего преступного клана объясниться было неодобрительно, но я ничего не мог с собой поделать. Возможно, сейчас Данте и отвечает за все, но мы все равно выросли вместе, и это давало мне больше свободы, чем другим.

— Сколько?

— С той ночи, когда она начала с ним.

— Почему ты ничего не сказал?

— Она была не твоя, Антон, ты ее отпустил, и она выбрала свой путь. Что Томми с ней сделал?

— Он преследовал ее несколько недель. Она появилась здесь сегодня вечером, избитая Эдди и ищущая паспорт.

— Ты дал ей один?

— Нет, и она тоже его не получит. Я собираюсь остановить это гребаное безумие, пока оно не стало еще хуже.

— Ты с Томми вернулись довольно далеко. Ты уверен во всем этом?

— Он кусок дерьма, Данте, ты это знаешь. Мне плевать, что его отец сделал для семьи моей матери. Я не часть Браваты, как и не часть твоей семьи. Оба моих родителя погибли от рук убийц, людей, которых они знали и которым доверяли. Я бы предпочел не выходить таким путем.

— Если бы ты принял мое предложение, мы бы сделали это за тебя.

— Эта жизнь больше не для меня.

— Говорит мужчина, который позвонил мне только для того, чтобы сказать, что он планировал убить двух мужчин вместо того, чтобы подделать документы, чтобы его женщина могла сбежать.

«Отвали» вертелось у меня на языке, но я знал лучше.

— Это другое.

— Есть ли еще что-нибудь?

— Ты знал, что он занимался торговлей людьми?

— Это не подтверждено, только слухи.

— Теперь это подтверждено. Он хотел продать ее.

— Я ценю звонок. Если что-то изменится, свяжись с нами.

Линия оборвалась. Мой отец много лет работал на отца Данте. Затем их двоих хладнокровно застрелили, и весь мир перевернулся с ног на голову. Моя мать была дочерью босса русской мафии, и брак между двумя семьями сохранял мир на протяжении многих лет. Теперь, когда они оба мертвы, а я остался единственным выжившим наследником, я потратил больше времени, отклоняя предложения семей Братвы и Корсетти, чем что-либо еще. Данте был хорошим лидером, но дела в городе были неспокойными. Подчиненные, такие как Томми, продолжали пытаться подняться по карьерной лестнице, и Данте большую часть времени тратил на то, чтобы сбить их с ног. Если бы я позаботился о Томми, это решило бы проблемы Майи, а также помогло бы семье Корсетти. Две птицы, один камень.

— Сэр?

Я поднял глаза и обнаружил Мэрибет у двери.

— Да?

— Она устроилась в постель. Я заставила ее съесть несколько кусочков еды, но она устала и не могла успокоиться. Ее тошнит и у нее ужасная головная боль, и я боюсь, что у нее может быть сотрясение мозга. Вы хотите, чтобы я осталась с ней?

— Нет, это нормально. Я буду присматривать за ней всю ночь.

— Хорошо. Тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Прежде чем выйти из офиса, я выключил компьютер, взял телефон и направился на другую сторону дома. Это было бы достаточно тяжело, если бы Майя спала в соседней комнате. Присматривать за ней, пока она спит, будет одной из самых трудных вещей, которые мне приходилось делать за очень долгое время.

ГЛАВА 3

МАЙЯ

Мне снилась кровь. Кровь на моих руках, на полу, в кровати. Никто не скажет вам, сколько крови течет у человека, когда вы наносите ему удар. Кровь преследовала меня, заставила усомниться в своем здравомыслии. Я проживала свой день без забот, а потом смотрела вниз и видела кровь на своих руках. В ту ночь это было повсюду. Обратиться в полицию не представлялось возможным. Томми обо всем позаботился. Я просто не представляла, сколько мне это будет стоить.

Проснувшись снова, я перевернулась на кровати. Я была беспокойной и продолжала чувствовать, будто за мной наблюдают. Я слышала, как Антон недавно вошел в свою комнату, а затем открыл дверь, соединяющую наши две спальни. Когда он не пришёл, я попыталась снова заснуть. Голова болела сильнее, чем когда-либо прежде, и если бы я двигалась слишком быстро, то почувствовала бы острую боль в боку. Я осторожно поднялась и ахнула.

— Что ты здесь