Король и Каролинка - Максим Солохин

Скажу по секрету... Впрочем, какие в сказке секреты! Для того и сказка сказывается, чтобы обнародовать закрытую информацию. Попросту говоря, моим родителям на самом деле просто нравилось ругаться и мириться. От этого жизнь становилась похожей то на психоанализ, то на сеанс гипноза.

Когда в доме царил мир, это был как бы сеанс гипноза -- доминировал Папа. Когда они начинали ссориться, Мама брала верх -- и получался психоанализ. Хотя вообще-то Мама говорила, что дома она психоанализом не занимается, потому что для психоанализа нужна дистанция, а в семье главное -- близость. Потому-то, наверное, мамин психоанализ оказывался перед папиным гипнозом бессильным. Какая уж там в семье дистанция!

Зато Папа нас гипнотизировал направо и налево, просто мимоходом. Потому что гипнозу близость нисколько не мешает! Папа был крупным специалистом по "эриксоновскому гипнозу" -- это такая штука, когда вы даже не замечаете, как впадаете в транс. Как понимаете, сам я испытал это на себе много раз!

Например. Разговариваю с ним за ужином. Он рассказывает что-то интересное, про биологическую доминанту, про подсознание, про гомеостаз мироздания. Вроде все как всегда, ничего необычного не замечаю. Потом мы ложимся спать -- и тут я соображаю, что ну ничегошеньки не помню из нашего разговора. Так, какие-то обрывки. Помню начало и конец. Помню, что мы почему-то сидим на лавочке, на улице. Хотя разговор был дома.

Спрашиваю:

-- Пап, а мы на улицу выходили?

-- Выходили.

-- А когда? Я не помню.

-- А ты в трансе был.

Множество раз я незаметно входил в транс во время разговоров с Папой. И имел возможность убедиться, что сопротивляться -- бесполезно. Я специально пытался "бороться" с папиными чарами, но каждый раз непонятно как терял сознание. Тут помню -- тут не помню.

Папа сам открыл мне секрет. Единственное, что могло помешать наведению транса -- это молитва. Просто надо молчать -- не разговаривать с ним, не отвечать на его реплики, а упорно твердить слова молитвы. Удивительным образом, это помогало!

Причем все дело здесь было именно в молитве. Молчать без молитвы, я пробовал: бесполезно. Теряешь сознание.

-- Вот, не забывай молиться на улице, -- говаривал мне Папа полушутя-полусерьезно. -- А то не ровен час, наткнешься на черного мага...

Эти слова я запомнил хорошо. И действительно, пока я молился, папины чары не действовали. Мы с Папой даже специально играли в такую игру. Я какое-то время старался молиться непрестанно, а он незаметно подлавливал момент, когда я забывался, и тут-то наводил транс.

Играть с Папой было интересно. И я старался молиться, чтобы обессилить папин гипноз. Было интересно чувствовать себя защищенным от такого "монстра общения" как мой Папа... И я старался. Но не будешь же все время молиться! Надо и поговорить, и поиграть.

Особенно быстро Папа это делал во время разговора. Кто боится гипноза -- тому с моим Папой лучше ни о чем не беседовать, а при встрече сразу начинать "Живый в помощи Вышняго". И помалкивать.

Мама его за это ругала. Они, психоаналитики, транса не любят, считают его вредным и всячески борются с его последствиями. У Фрейда основная идея такая: человек должен все помнить. Если человек чего-то не может вспомнить, значит, он не совсем здоров. Соответственно, моего Папу моя Мама воспринимала как некую бродячую духовную инфекцию, тем более, что была она православным человеком и противником всяческого там волшебства, как черного, так и белого.

Честно говоря, тогда, в детстве, мне Мамина позиция казалась какой-то оторванной от жизни. Мы же жили в сказке. А в сказке имеет место быть всевозможное волшебство. Естественно, что в любом уважающем себя царстве-государстве должны быть специалисты по волшебству. Тем более в нашем, тридевятом-тридесятом! Вот мой Папа и был как раз таким специалистом.

Согласитесь, что воротить нос от специалиста по волшебству так же несправедливо, как воротить нос от военного, врача, милиционера или, скажем, от ассенизатора. Ну, если ты считаешь это дело грязным, так займись чем-нибудь другим. Но кто-то же должен всеми этими делами заниматься!

Уже потом, много лет спустя, я однажды узнал, чем на самом деле занимался мой Папа. Он работал в органах государственной безопасности, в отделе по борьбе с черной магией. Он был, так сказать, инквизитором. Инквизицией в нашем царстве-государстве занималась не Церковь, а государство. Потому что мы все же не католики. К доброму волшебству власти относились положительно.

Считалось, что "белые маги" используют естественные магические возможности, заложенные в человеке Богом. А вот ЧЕРНАЯ магия была запрещена и преследовалась по закону. Черная магия -- это сделка с дьяволом, привлечение демонических энергий.

Папина работа была под покровом такой глубокой тайны, что я обо всем этом не догадывался и странным образом никогда даже и не задумывался над некоторыми странностями, связанными с папиным "Институтом".

Думаю, Мама сама все это понимала. Мне кажется, уж она-то всегда знала, каким нужным делом занимается Папа. Но вот не любила она транс!

А Папа транс любил, и Маму любил, и часто вводил ее в транс. Когда она его любила, ей это даже нравилось. То есть, сообразив, что он её опять гипнотизировал, она возмущалась, но в шутку.

Зато когда она его не любила, все это тут же припоминалось! Она плакала и говорила, что Папа -- это ее несчастье. Но что она всё равно его любит, только жить с ним больше не может. И семья ломалась. Но потом она опять чинилась. Довольно быстро: какая-то пара недель, ну месяц от силы -- и наша семья опять становилась образцовой.

Когда Мама злилась на Папу, я не особо переживал, потому что знал, что все равно это ненадолго. И Папа это отлично знал. Он мне даже по секрету предсказывал, сколько времени продлится очередная размолвка. И редко ошибался. Папа говорил, что смертельная обида является у Мамы частью какого-то "цикла".

Мамины "циклы" были явлением болезненным, но по-своему интересным. В сущности, волшебство в моей жизни началось с Папы и Мамы. По преимуществу, с Папы.

Три сна

Теперь-то, слегка заинтриговав читателя свой историей, я должен попытаться дать ему путеводную нить, пока мы еще не заблудились в смысловом лабиринте темной мистики.

Кстати, Вы еще не забыли, что я жил в Царстве-государстве? Это важная деталь! Тридевятое царство, тридесятое государство бывает только в сказках.

Я и жил в сказке! Но в необычной сказке. В обычной сказке сказочные герои не знают, что они живут в сказке. А в нашей сказке об этом все знали, кроме чудаков-материалистов. Чудаки же материалисты верили, будто мы -- настоящие, и доказывали это, проводя физические опыты. На самом деле эти опыты ничего не доказывали, кроме того, что в нашей сказке прекрасно работают обычные законы физики. Но на чудаков физические опыты действовали, на то они и чудаки.

Зато все нормальные люди без доказательств верили, что мы живем в сказке. Это была истина, ясная без доказательств. И это была истина приятная! Ведь здорово жить в сказке, правда? Я точно знаю, что многие настоящие люди в детстве мечтают хоть ненадолго попасть в сказку. А я вот был не такой, как многие настоящие люди. Я жил в сказке. И хотел попасть в реальную реальность. Вы скажете, зачем?

А вот зачем.

Дело в том, что в детстве я пережил психическую травму. Не "сошел с ума", заметьте, а пережил травму! Прошу не путать. Психическая травма -- это совсем не то, что мама уронила из окошка головой вниз. Меня, насколько мне известно, не роняли. Зато мне, малышу, приснились три подряд магических сна.

Мне приснилось, будто я во время службы выхожу из храма. Я отчетливо видел иконы в притворе, слышал пение хора внутри, даже разобрал слова: "Господи сил, с нами буди... Господи сил, помилуй нас". Потом, когда я пересказывал этот сон церковным людям, всех особенно удивляло, что я слышал пение и видел иконы. Я даже много лет спустя, уже взрослым, отчетливо помнил слова хора и иконы. Такой был четкий сон! Я даже смог потом распознать, какие именно иконы я видел: Архангела Михаила и Богородицы Одигитрии. А в детстве я не знал, чьи это иконы.

И вот, я выхожу из храма, и подходит ко мне Волк. Я, малыш, его почему-то совсем не боюсь. Волк говорит:

-- Ты зачем ходишь к еретикам?

Я удивился.

Что Волк умеет говорить -- это меня нисколечко не удивило. Я же сказочный мальчик.

-- Почему -- к еретикам?! -- удивился я. -- Это православный храм.

Что такое еретики и почему нельзя к ним ходить -- об этом я знал с детства.

-- Не православный, -- заявил Волк.

-- Почему это?

-- Потому что воображаемый. А воображение -- это ложь.

-- Почему -- воображаемый? -- возмутился я. -- Очень даже настоящий.

И топнул ногой в доказательство. Проснулся. Немедленно разбудил Маму и пожаловался ей на Волка.