Сын Америки - Ричард Райт

С минуту они помолчали, глядя друг на друга, выпятив грудь и сжимая губы, чтоб удержать смех. Потом дружно прыснули, потешаясь не то над собой, не то над огромным белым миром, который ширился и высился вокруг них в солнечных лучах.

- Скажи, а что это такое "левый фланг"? - спросил Гэс.

- Не знаю, - сказал Биггер. - Я так слышал в кино.

Они снова захохотали. Потом успокоились и прислонились к стене, дымя сигаретами. Вдруг Биггер увидел, что Гэс сложил левую руку чашечкой и приложил ее к уху, точно телефонную трубку, а правую тоже сложил чашечкой и поднес ко рту.

- Алло, - сказал Гэс.

- Алло, - ответил Биггер. - Кто у телефона?

- Говорит Морган, - сказал Гэс.

- Слушаю вас, мистер Морган, - ответил Биггер, состроив льстивую и подобострастную мину.

- Я желаю, чтоб вы сегодня утром продали на бирже двадцать тысяч акций Американской стали, - сказал Гэс.

- По какой цене, сэр? - спросил Биггер.

- Ах, по какой хотите, - сказал Гэс с напускным раздражением. - У нас их слишком много.

- Да, сэр, - ответил Биггер.

- А в два часа позвоните мне в клуб и скажите, звонил ли президент, сказал Гэс.

- Да, мистер Морган, - ответил Биггер.

Оба сделали вид, что вешают телефонные трубки, потом покатились со смеху, держась за бока.

- Пари держу, так именно они и говорят, - сказал Гэс.

- Да, наверно, в этом роде, - согласился Биггер.

Они еще помолчали. Затем Биггер поднес ко рту сложенную чашечкой руку и заговорил в воображаемую трубку:

- Алло!

- Алло, - ответил Гэс. - Кто у телефона?

- Говорит президент Соединенных Штатов, - сказал Биггер.

- Я вас слушаю, мистер президент, - ответил Гэс.

- Сегодня в четыре часа дня я созываю заседание кабинета, и вы, как государственный секретарь, обязательно должны явиться.

- Ах, мистер президент, - сказал Гэс, - знаете ли, я очень занят. В Германии чего-то бузят, и я должен послать им ноту...

- Но это очень важно, - возразил Биггер.

- А какой вопрос вы будете разбирать на заседании кабинета? - спросил Гэс.

- Видите ли, негры в Америке очень бузят, - сказал Биггер, давясь от смеха, - надо что-нибудь сделать с этими черномазыми.

- А, ну если это насчет негров, так я приду, мистер президент, - сказал Гэс.

Они повесили воображаемые трубки, привалились к стене и долго хохотали. Мимо продребезжал трамвай. Биггер вздохнул и выругался:

- Сволочье проклятое!

- Чего ты?

- _Ничего_ нам делать не дают.

- Кто?

- _Белые_.

- Можно подумать, что ты это только сейчас узнал, - сказал Гэс.

- Нет. Но я никак не могу привыкнуть к этому, - сказал Биггер. - Вот что хочешь, не могу. Я знаю, что лучше не думать об этом, а все-таки думаю. И всякий раз, как я об этом подумаю, мне будто кто-то раскаленным железом тычет в глотку. Ты пойми, Гэс. Вот мы живом здесь, а они живут там. Мы черные, а они белые. У них есть все, а у нас ничего. Им можно всюду, а нам никуда. Живем как в тюрьме. У меня всегда такое чувство, будто я стою где-то под забором и только в щелочку поглядываю на мир.

- Брось ты эти мысли. От них не легче, - сказал Гэс.

- Знаешь что? - сказал Биггер.

- Ну?

- Мне иногда кажется, что со мной случится что-то страшное. - Биггер произнес это с оттенком мрачной гордости.

- Что? - спросил Гэс, быстро глянув на него. В глазах у Гэса отразился страх.

- Не знаю. Так мне кажется. Всякий раз, когда я думаю про то, что я черный, а они белые, что я здесь, а они там, мне кажется, со мной случится что-то страшное...

- А ну тебя! Ведь все равно тут ничего не поделаешь. Зачем же себя грызть? Ты - негр, а законы пишут они...

- Почему мы должны жить здесь, а не в другом месте? Почему нам нельзя летать на самолетах и водить пароходы?

Гэс толкнул Биггера в бок и проговорил добродушно:

- Эй ты, черномазый, выкинь все это из головы. А то смотри, спятишь.

Самолет улетел, и пушистые клубы белого дыма реяли, расплываясь в небе. Биггер зевнул и высоко вскинул руки над головой - хотелось двигаться и некуда было девать время.

- Никогда у нас ничего не случается, - пожаловался он.

- А что тебе нужно, чтобы случилось?

- Что-нибудь, - сказал Биггер и обвел широкий круг своей темной ладонью, как бы включая в этот круг все мыслимые событии мира.

Тут вдруг их глаза приковала к себе одна точка: аспидно-сизый голубь слетел на мостовую и принялся расхаживать между трамвайными рельсами, распушив перья и с царственным достоинством надувая взъерошенный зоб. Загремел трамвай, и голубь поспешно вспорхнул и понесся на плотных упругих крыльях, сквозь кончики которых просвечивало солнце. Биггер закинул голову и следил, как аспидно-сизая птица, кружа и хлопая крыльями, скрылась за гребнем высокой крыши.

- Вот бы мне так, - сказал Биггер.

Гэс засмеялся:

- Рехнулся, черномазый.

- Наверно, во всем этом городе только мы одни не можем жить там, где хочется, и делать то, что хочется.

- Брось ты думать об этом, - сказал Гэс.

- Не могу.

- Потому-то тебе и кажется, что с тобой что-то страшное случится, сказал Гэс. - Слишком много думаешь.

- А какого дьявола мне еще делать? - спросил Биггер, поворачиваясь к Гэсу.

- Напейся и проспись - все пройдет.

- Не могу. Денег нет.

Биггер смял сигарету и бросил, потом достал другую и протянул всю пачку Гэсу. Они опять закурили. Мимо проехал большой грузовик, взметая за собой тучу бумажек; бумажки покружились, белея на солнце, и медленно улеглись опять на землю.

- Гэс!

- Угу?

- Ты знаешь, где живут белые, Гэс?

- Ну, знаю, - сказал Гэс и указал на восток. - Вот там, за "чертой", на Коттедж Гроув-авеню.

- Нет, не там, - сказал Биггер.

- Как не там? - удивился Гэс. - А где же?

Биггер сжал кулак и ударил себя в солнечное сплетение.

- Вот здесь, у меня под ложечкой, - сказал он.

Гэс пытливо поглядел на Биггера и потом отвел глаза, словно ему стало стыдно.

- Да, я понимаю, что ты хочешь сказать, - пробормотал он.

- Всегда, когда я думаю о них, я их тут _чувствую_, - сказал Биггер.

- Да, и в груди тоже, и в горле, - сказал Гэс.

- Жжет, как огнем...

- Бывает, что даже вздохнуть нельзя...

Глаза Биггера, широко раскрытые, неподвижно смотрели в пространство.

- Вот тогда мне и кажется, что со мной случится что-то страшное... Биггер помолчал, зрачки его сузились. - Нет, даже не случится... А я сам сделаю что-то такое, и не захочу, а сделаю...

- Да! - сказал Гэс с лихорадочной поспешностью. В его глазах, обращенных на Биггера, было смешанное выражение страха и восхищения. - Да, да, я знаю, как это бывает. Как будто падаешь куда-то и не знаешь, где очутишься...

Голос Гэса замер. Солнце зашло за большое облако, и прохладная тень легла на улицу; но оно сейчас же вынырнуло, и на улице снова сделалось совсем светло и жарко. Длинный изящный черный автомобиль, сверкая на солнце, как стеклянный, промчался мимо на третьей скорости и свернул за угол несколькими кварталами дальше. Биггер вытянул губы и пропел:

- Зуууууум!

- Все у них есть, - сказал Гэс.

- Весь мир - их, - сказал Биггер.

- Ну ладно, хватит, - сказал Гэс. - Пошли в биллиардную.

- Пошли.

Они направились к двери биллиардной.

- Да, ты что ж, пойдешь на эту работу, про которую говорил? - спросил Гэс.

- Не знаю.

- Можно подумать, что тебе не нужна работа.

- Да, как бы не так!

Они посмотрели друг на друга и засмеялись. Потом они толкнули дверь и вошли. В биллиардной было пусто, только у входа, облокотись на стойку, стоял толстый негр с недокуренной погасшей сигарой во рту. В глубине комнаты горела одна электрическая лампочка под зеленым колпаком.

- Здорово, Док, - сказал Биггер.

- Что-то вы сегодня рано, ребятки, - сказал Док.

- Джек и Джо не заходили? - спросил Биггер.

- Не было, - сказал Док.

- Сыграем партию, - предложил Гэс.

- Денег нет, - сказал Биггер.

- У меня есть немножко.

- Зажгите свет. Шары на полке, - сказал Док.

Биггер повернул выключатель. Они померились, кому начинать. Вышло Биггеру. Они начали игру. Биггер играл плохо: он думал о лавке Блюма, мысль о грабеже соблазняла и слегка пугала его.

- Помнишь то дело, о котором мы все толковали? - спросил Биггер небрежным, равнодушным тоном.

- Какое?

- Старый Блюм.

- А, - сказал Гэс. - Мы уже с месяц как перестали о нем толковать. Чего это ты вдруг надумал?

- Давай почистим его.

- Н-не знаю.

- Ты первый предложил это, - сказал Биггер.

Гэс выпрямился и пристально поглядел на Биггера, затем на Дока, который смотрел в окно.

- Тебе нужно, чтобы Док услыхал? Когда ты научишься говорить тихо?

- Да я только спросил, хочешь ли ты попробовать.

- Нет.

- А почему? Трусишь оттого, что он белый?

- Нет. У Блюма есть револьвер. Вдруг дойдет до перестрелки?

- А, ты просто боишься, вот и все. Он белый, и ты трусишь.

- Врешь, не трушу, - обиженно защищался Гэс.

Биггер подошел к Гэсу и обнял его за плечи:

- Слушай, тебе даже не придется входить. Ты будешь только сторожить у двери. Мы с Джеком и Джо войдем. Если ты кого-нибудь увидишь, ты свистнешь, и мы удерем через черный ход. Больше ничего.