Том 12. Матиас Шандор. ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ - Жюль Верн

На этот раз призыв его возымел действие, и за паяцем последовало такое множество зрителей, какого он никогда и не видывал.

Представьте себе, - даже мест не хватило. Многим пришлось отказать! Пришлось возвращать деньги!

Между тем иностранец, пройдя несколько шагов по направлению к набережной, повстречался с девушкой, которая вместе с отцом присутствовала при спуске трабаколо.

Неподалеку шел и юноша, бросившийся за нею вслед. На его поклон отец девушки ответил свысока, и это не ускользнуло от внимания иностранца.

Самому же иностранцу при виде этого господина еле удалось сдержать охватившее его чувство отвращения; его слегка передернуло, а в глазах блеснула ненависть.

Но вот отец девушки подошел к незнакомцу и весьма любезно осведомился:

- Я вижу, что вы, сударь, благодаря мужеству этого акробата избежали большой опасности?

- Да, сударь, - ответил чужестранец, и голос его дрогнул от непреодолимого волнения.

Потом он спросил у собеседника:

- Позвольте узнать, сударь, с кем я имею честь говорить?

- С Силасом Торонталем из Рагузы, - ответил бывший триестский банкир. - Позвольте и мне узнать, кто является владельцем этой прекрасной яхты?

- Доктор Антекирт, - ответил иностранец.

Они обменялись поклоном и расстались, в то время как издали доносились восторженные крики и рукоплескания, гремевшие на арене французского цирка.

В этот вечер не только Матифу поел досыта, другими словами за четверых, но еды хватило и еще на одного человека. А такой порции было вполне достаточно для его славного товарища, маленького Пескада.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Доктор Антекирт

Есть люди, задающие немало хлопот Славе, этому тысячеустому глашатаю, которому приходится возвещать о них трубным гласом всем народам мира.

Таков был знаменитый доктор Антекирт, только что прибывший в порт Гравозу. Вдобавок его прибытие ознаменовалось происшествием, которое и само по себе привлекло бы внимание даже к самому заурядному путешественнику. А доктора Антекирта никак нельзя было назвать человеком заурядным.

Действительно, уже несколько лет вокруг доктора Антекирта создалась своего рода легенда во всех легендарных странах Востока. По всей Азии от Дарданелл до Суэцкого канала, по всей Африке от Суэца до крайних пределов Туниса, по всему населенному арабами побережью и на берегах Красного моря беспрестанно повторяли его имя, как имя человека, стяжавшего славу в области естественных наук, как имя некоего гностика, посвященного в сокровенные тайны вселенной. В библейские времена его назвали бы пророком. В долине Евфрата его почитали бы как потомка древних магов.

Преувеличивала ли молва способности и познания этого человека? Да, преувеличивала, когда делала из него чернокнижника, приписывая ему сверхъестественную власть. В действительности доктор Антекирт был простым смертным - человеком очень образованным, справедливым, проницательным, изумительно прозорливым, обладающим ясным и глубоким умом; к тому же обстоятельства на редкость благоприятствовали ему. Например, в одной из центральных областей Малой Азии ему удалось спасти целое племя от страшной, повальной болезни, против которой он нашел нужное лекарство. Вот чем объяснялась его беспримерная слава.

Вдобавок доктора окружала атмосфера тайны. Откуда он родом? Этого никто не знал. Каково его прошлое? Это также никому не было известно. Где, в каких условиях он жил - на этот вопрос никто не мог бы ответить. Утверждали только, что население Малой Азии и Восточной Африки боготворит доктора Антекирта, что его считают из ряда вон выдающимся врачом, что в европейских научных центрах уже стало известно о его чудесном врачевании, что он с одинаковой готовностью лечит и бедняков, и богачей, и восточных правителей. Но в западных странах его никогда не видели, а последние годы даже не знали, где он живет. Вот почему его появление в том или ином месте склонны были связывать с очередным таинственным перевоплощением, вроде тех, о каких говорят индусы, и почитали его существом сверхъестественным, исцеляющим сверхъестественными средствами.

Доктор Антекирт до сих пор еще не обнаруживал своего искусства в крупнейших странах Европы, и все же молва о нем опередила его появление. Хотя он прибыл в Рагузу как простой путешественник, как богатый турист, который плавает на собственной яхте и знакомится с различными уголками Средиземного моря, - имя его сразу же стало переходить из уст в уста, и в ожидании доктора все взоры были прикованы к его яхте. Впрочем, подвига Матифу, предотвратившего катастрофу, было бы вполне достаточно, чтобы привлечь к чужестранцу всеобщее внимание.

И в самом деле, яхта делала бы честь самому богатому, самому тщеславному спортсмену Америки, Англии и Франции. Две стройных мачты, расположенные ближе к центру корабля, что давало большой размах латинскому фоку, а также и гроту, длинный бугшприт с двумя кливерами, расположение прямых парусов на фок-мачте, изящество флагштоков - все это парусное вооружение сообщало яхте необыкновенную скорость в любую погоду. Водоизмещение яхты равнялось тремстам пятидесяти тоннам. Она была длинная и изящная, подвижная и быстроходная, при этом довольно широкая, с достаточно глубокой осадкой для обеспечения отличной остойчивости - настоящее морское судно, отлично повиновавшееся рулю. При полном бакштаге, при хорошем бризе яхта делала тринадцать с половиной узлов в час. Никакие британские «Боадиции», «Гаетаны» и «Мордоны» не могли бы соперничать с ней в международных соревнованиях.

Даже самому требовательному яхтсмену не удалось бы обнаружить в яхте никаких недостатков, - так красив был ее облик и так тщательно она была оборудована. Белизна палубы, доски которой были из канадской ели, без единого сучка, тонкая полировка с внутренней стороны фальшборта, входные рубки и световые люки из тикового дерева, медные части, сверкающие, как золото, отделка штурвала, расположение ростр, накрытых ослепительно белыми чехлами, полировка блоков с металлической гальванизированной оковкой, фалы и шкоты для подъема и управления парусами, лакированные шлюпки, изящно подвешенные на шлюпбалках, весь корпус, черный и блестящий, с украшением из деревянной золоченой рейки, протянувшейся от носа до кормы, скромный орнамент на корме - все было сделано на этом судне с отменным вкусом и изяществом.

Нам важно знать как внешний вид, так и устройство яхты, ибо она почти все время служила жилищем таинственного человека, который станет героем настоящей истории. Между тем посещать яхту посторонним было запрещено. Но всякий сочинитель наделен как бы вторым зрением, и это позволяет ему описывать даже то, чего ему не дано было видеть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});