Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне - Белтон Купер

Хотя механики не имели боевого опыта, любой из них умел управляться с оружием. Танкам предстояло быть распределенными поровну среди двенадцати танковых взводов рот средних танков 1‑го и 2‑го танковых батальонов 33‑го бронетанкового полка. Лишь в нескольких случаях в один взвод должно было уйти по два танка. Я упоминаю об этом потому, что рации на танках изначально настраивались на определенные частоты. Каждый конкретный танк, например, мог вести переговоры только с другими танками своего взвода и с командирской машиной. Командир взвода, в свою очередь, мог вести переговоры еще и с командиром роты, а тот — с командующими другими ротами. В случае если мы попадем в перестрелку во время перехода, об этом следовало помнить.

Я показал водителям наш маршрут на карте и предупредил, что, хотя наша дивизия уже прошла этим маршрутом, мы в любой момент можем столкнуться с немецкими колоннами. Башнер каждого танка исполнял обязанности командира машины и стоял у турельного крупнокалиберного пулемета. И хотя поддерживать между собою радиосвязь наши танки возможности не имели, их командиры могли обмениваться ручными сигналами. Когда мы выехали на Лаон, я, оглянувшись, понял, что, невзирая на неполные экипажи, 17 боевых машин являли собой силу, равную роте средних танков.

Застава у Мобежа

Всякий раз, проезжая по французским дорогам, будь то днем или ночью, я отмечал на карте места возможных засад. Через Лаон наш конвой проехал безо всяких трудностей, но дорога за городом была мне незнакома, и дальше мы двигались с большой опаской.

Ближе к вечеру я остановил колонну, не доезжая до гребня холма в километре за окраиной Мобежа, и двинулся дальше на разведку. Чуть дальше по дороге через реку был переброшен мост, но, как я выяснил, поврежденный в ходе боев. Машину он бы выдержал, но колонна 32‑тонных танков — это немного другое дело.

Я полагал, что, если в Мобеже остались немецкие войска, они еще не могли заметить танковую колонну. На вершине холма шоссе между Лаоном и Мобежем пересекало другую дорогу, соединявшую Бельгию с Северной Францией. У западного подножия холма, несколько в стороне, расстилался обширный, густой лес. По правую руку от нас простиралось открытое поле, и в двух с половиной сотнях метров за ним — роща.

Внезапно из кустов слева от нас вынырнул какой-то тип, на вид — типичный местный крестьянин. Я поднял винтовку, Вернон навел на него карабин. Незнакомец поднял руки и, подбегая к джипу, крикнул на ломаном английском:

— Мой нет бош, мой Français, мой Français!

— Parlez-vous Anglais? — спросил я его.

— Un petit, — ответил он и отчаянно замахал руками, указывая на лес внизу под холмом: — Beaucoup Boche en le bois, beaucoup Boche en le bois!

Я сообразил, что он пытается сказать мне, что в лесу много немцев. Оказавшийся бойцом местного Сопротивления, незнакомец владел английским лучше, чем я — французским. Он объяснил мне, что в лесу на западе скрывается от тысячи до трех тысяч немецких солдат, с полдюжины танков и другая техника.

Он сообщил также, что американская танковая колонна миновала Мобеж сегодня утром по дороге на Монс. Поскольку я знал, что дивизия обычно продвигалась несколькими параллельными колоннами, а в трех с небольшим километрах к западу отсюда проходит другая дорога, я предположил, что по второму шоссе также прошли наши части. Если в лесу действительно скрывались немцы, они, скорей всего, не выйдут оттуда до темноты из страха подвергнуться налету американских самолетов.

Француз рассказал мне также, где в Мобеже находится штаб движения Сопротивления, в котором можно было бы получить более подробные сведения. Спустившись с холма, я обрисовал ситуацию сержанту, а потом отправился в город, чтобы связаться с бойцами движения Сопротивления.

Проезжая через мост — новой постройки, арочный, из стального профиля, с железобетонным полотном, — я обратил внимание на оставленные взрывами снарядов оспины по левой стороне конструкции. Но, судя по всему, стальной каркас не пострадал, и я решил, что мост выдержит и наши танки.

Штаб Движения Сопротивления разместился в Центре города, в подвале рядом с ресторанчиком. Вокруг здания были расставлены часовые с немецкими винтовками. В дополнение к этим «пукалкам», которыми охрана страшно гордилась, я заметил у многих американские карабины и «томми-ганы». Большинство часовых носило американскую полевую форму — должно быть, им сбрасывали ее с самолетов.

Меня проводили в рабочую комнату. По стенам были развешаны карты, на которых отмечалось расположение всех известных штабу подразделений в округе — как вражеских, так и союзных. Особенно яркое впечатление на меня произвела командир французов — рослая, коротко стриженная и очень симпатичная блондинка. Комбинезон пехотинца сидел на ней как влитой. На жаргоне учебного лагеря Кэмп-Полк ее охарактеризовали бы как «ничего себе сладкую цыпу». Ситуацией она владела полностью и могла в точности рассказать, что и где происходит. Я также обратил внимание на то, что несколько радиостанций поддерживали постоянную связь с другими ячейками движения Сопротивления.

3‑я бронетанковая дивизия, прибывшая в Монс прошлым вечером, натолкнулась на немецкие части, совершавшие последний, отчаянный рывок в попытках отступить через Монс — одну из ключевых точек по дороге на Шарлеруа и Ахен (Аахен). Теперь дивизия с жестокими боями пыталась вырваться из окружения…

Командир сообщила мне, что, если не считать моста перед городом, нам предстоит пересечь лишь узкие ручьи и все мосты на дороге целы. Я искренне ее поблагодарил, потом вернулся к машине, и мы двинулись обратно.

Сержант Деверс встретил меня на вершине холма, откуда с замаскированной позиции наблюдал в бинокль за опушкой леса на западе. Никакого движения он не заметил и заключил, что засечь нашу колонну немцы не сумели. Я приказал ему собрать исполняющих обязанности командиров танков на инструктаж.

Нам предстояло проехать через Мобеж и двигаться дальше на Монс. Я объяснил, что отрезанная дивизия отчаянно нуждается в наших танках. Поскольку на гребне холма наши танки будут видны немецким наблюдателям в лесу, я приказал танкистам развернуть орудия налево и быть готовыми открыть огонь, если они заметят передвижение противника. Нашей целью было доставить машины на передовую, а не ввязываться в бой с изолированной группой немцев.

Мы уже готовы были тронуться с места, когда на дороге за нами, перевалив предыдущий холм, показалась колонна мотопехоты. Возглавлял ее генерал на джипе, на его погонах было по одной звезде[50]. Поравнявшись с нами, колонна остановилась.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});